9 февраля 1984 года Маргарет Тэтчер и вице-президент США Джордж Буш-старший прилетели в Москву на похороны генсека СССР Юрия Андропова. Похоронную комиссию тогда возглавил его преемник Константин Устинович Черненко. Уже в марте 1985-го он оказался вместе с Андроповым и Брежневым под Кремлевской стеной. Отгремела «эпоха пышных похорон». Началась Перестройка.
Но как в это неясное время СССР выстраивал отношения с Западом и пытался разобраться в собственных делах? Кто в действительности правил страной? Об этом корреспондент «Голоса Америки» беседовал с Алексеем Фененко, ведущим научным сотрудником Института проблем международной безопасности РАН.
Личность Черненко - человек, не имевший врагов
Василий Львов: Алексей Валериевич, когда в прошлый раз мы говорили об «эпохе пышных похорон», Вы сказали о Черненко, что за это ничтожное время в роли генсека он все же сильно повлиял на положение дел в стране - своей двойственной позицией. В чем состояла эта двойственность? И была ли у Черненко вообще своя позиция, ведь о нем пишут как о человеке, который ни с кем по-крупному не ссорился и был все время в тени Брежнева.
Алексей Фененко: Я имел в виду не позицию, а скорее положение самого Черненко и всего Политбюро в тот год, когда он пребывал у власти. Черненко был типичным аппаратчиком. Свою карьеру он сделал вместе с Брежневым. Черненко был, говоря современным языком, руководителем администрации Брежнева. Он также возглавлял отдел ЦК по общим вопросам - фактически канцелярию. Это были ключевые посты, фактически связанные с перераспределением материальных благ.
В.Л.: И при этом он не имел заклятых врагов и после смерти Брежнева, можно сказать, уступил без боя место генсека Андропову.
А.Ф.: Среди его современников, с которыми мне доводилось беседовать и мемуары которых читать, я нигде не встречал о Черненко плохих отзывов. Человек, находясь на такой должности, не поссорился ни с кем из крупных фигур, что, безусловно, свидетельствует о его определенном административном таланте.
В.Л.: Так в чем же заключалась двойственность Черненко?
А.Ф.: Многие из коррупционных дел в партаппарате и среди высоких должностных лиц, начатые при Андропове, были положены под сукно.
В.Л.: Правда, дело с Елисеевским гастрономом закончилось расстрелом его руководителя, а зятя Брежнева Чурбанова приговорили к приличному сроку.
А.Ф.: Да, и, вроде бы, дела в прокуратуре были заморожены, но вместе с тем все знали, что в любой момент их могут восстановить.
10 лет без государственного лидера
В.Л.: Получается, Черненко умело балансировал. Но воспользоваться этим он, очевидно, тогда уже не мог, будучи тяжелобольным? Шутили, что Черненко стал генсеком, не приходя в сознание.
А.Ф.: Да, Черненко был тогда тяжелобольной человек. Страна фактически этот год жила без руководителя. Ей управляло Политбюро, различные группы влияния.
В.Л.: Очевидно, то же самое было и при умирающем Андропове, и при позднем Брежневе?
А.Ф.: По сути, с 1976 года, когда Брежнев переживает клиническую смерть, до конца 1986, когда укрепился Горбачев, Советский Союз был без реально действующего первого лица целых 10 лет. Без реального руководителя начался распад системы. При Черненко попытались утихомирить ситуацию, продлить искусственно брежневский застой.
В.Л.: Но раньше, как Вы говорили, Андропов критически отозвался от политики своего предшественника и как раз ввел это слово - «застой».
А.Ф.: Да. И ЦК, и партаппарат стал приходить к выводу, что перемены неизбежны. Древние говорили: нельзя дважды вступить в одну реку.
Серый кардинал - маршал Устинов
В.Л.: Итак, в Политбюро сознавали, что без перемен не обойтись, но каждая группа влияния ратовала за свою модель развития. Кто был в этой борьбе самым сильным?
А.Ф.: Самым сильным в Политбюро оказался маршал Устинов. Это человек-легенда. Бывший сталинский нарком вооружения СССР, затем он был секретарь ЦК по оборонным вопросам, затем становится с 1976 года министром обороны Советского Союза и еще некоторое время сохраняет должность секретаря ЦК по оборонным вопросам. Это означало фактически, что Устинов сам определял объемы государственного финансирования военного бюджета и фактически сам контролировал его исполнение. Расходы на ВПК составляли не менее четверти бюджета. Ссориться с Устиновым не хотел никто. И до 20 декабря 1984 года, до момента своей смерти, фактическое руководство при больном Черненко осуществлял маршал Устинов.
Второй Карибский кризис
В.Л.: Что успел за это короткое время сделать Дмитрий Устинов?
А.Ф.: Немного весной 1984 года был снижен накал и международной, и внутриполитической ситуации.
В.Л.: О том, что партия, не построившая коммунизм к 1980-му, себя дискредитировала, все помнят. Давай остановимся на внешней политике.
А.Ф.: К концу 1983 года ситуация была критической. Эксперты сравнивают ее с Карибским кризисом 1962-го.
В.Л.: Из-за «пещерного», как его называли в СССР, антикоммунизма Рональда Рейгана?
А.Ф.: Прежде всего из-за размещения американских ракет средней дальности в Европе. Ракеты «Першинг-2» - это 5 минут подлета до Москвы. Затем в ноябре 1983-го было выступление Андропова, который сказал о возможности войны. У нас назначались дежурные тройки Политбюро, чтобы, не дай Бог, если нажмут на кнопку, была возможность принять решение об ответно-встречном ударе. Во время похорон Андропова ядерные силы приводились в повышенную боеготовность, потому что вся элита была сконцентрирована в колонном зале Дома союзов. И сразу же на похороны Андропова у нас приезжают Тэтчер и Буш-старший, тогда вице-президент США. Приезжают не потому, что сильно любили Андропова, а для того чтобы начать хотя бы какие-то консультации с новым советским руководством, потому что дальше так продолжаться не могло.
В.Л.: Но зачем же тогда Запад дразнил СССР «Перишингами-2»? И программой «звездных войн» Рейгана? Чтобы измотать Москву гонкой вооружений?
А.Ф.: Думаю, администрация Рейгана делала это прежде всего для того, чтобы спровоцировать какие-то серьезные потрясения внутри советской системы.
В.Л.: Вернемся к Устинову. Значит именно он, несмотря на противоречия с МИД, вел переговоры?
А.Ф.: Да, и Устинов здесь настаивает на разблокировке переговорного пакета по СОИ (программе «звездных войн» - В.Л.) и евроракетам. Устинов переговоры не возобновил, но какой-то диалог между Советским Союзом и Западом восстановил.
В.Л.: Значит, реальным лидером Запад считал Устинова?
А.Ф.: Да, и обратите внимание, что Рейган всегда говорил не «правительство Черненко», но «правительство Черненко-Устинова». Это была чеканная фраза.
В.Л.: Но Устинов в декабре 1984 умер. Если бы этого не произошло, он стал бы следующим генсеком, на Ваш взгляд?
А.Ф.: Я так не думаю. Все-таки в партийном аппарате очень опасались Устинова, который мог произвести изменения в партийном аппарате и постоянно говорил, что есть ядерная война, а есть война с применением ядерного оружия, и это разные вещи.
Подведение итогов
В.Л.: Так или иначе, генсеком становится Михаил Горбачев. У него были конкуренты, член Политбюро и первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Романов, а также Владимир Щербицкий, руководитель Украинской ССР. Почему они не прошли - отдельная тема. Но, в двух словах, почему генсеком стал Горбачев, которого, кстати говоря, поддержал Устинов? Давайте подведем итоги. Чем закончился период нахождения Черненко у власти и фактического правления Устинова?
А.Ф.: Политическая история 1984 года доказала, что новые процессы в обществе стали необратимыми, а партийная система оказалась неспособна сохранять дальше статус-кво. Перестройка - логический финал процессов, запущенных на рубеже 1960-1970-х годов. За 15 лет они выкристаллизовались. Обилие интриг - не личные качества участников, а результат Конституции 1977 года (она признавала источником власти КПСС - В.Л.), которая зациклила управление страной на Политбюро, не создав противовесов. Вопрос был в том, как станет реализовываться реформа советской системы…
