Музей движущихся образов в Астории (Museum of Moving Image, сокращенно MoMI) проводит традиционный ежегодный фестиваль «Первый взгляд» (First Look). В десятый раз в музее, расположенном в Астории, районе Квинса, одного из пяти боро Нью-Йорка, демонстрируются более десяти фильмов из разных стран. Организаторы смотра отбирают независимые ленты, отличающиеся новаторским стилем и необычным видением реальности. Впервые программа доступна не только посетителям MoMI, но и по стримингу зрителям на всей территории США.
Одна из картин, вызывающих повышенный интерес, называется «Тихий голос» (Silent Voice). Она длится около часа. Это история молодого чеченца по имени Хаваж, борца в области смешанных единоборств (mixed martial arts, сокращенно MMA). Из-за своей гомосексуальной ориентации ему приходится бежать из Чечни в Бельгию. Он боится за свою жизнь с того момента, как о его ориентации узнал родной брат. От переживаний и издевательств Хаваж испытал сильный шок и потерял голос.
С помощью бельгийской благотворительной организации, оказывающей поддержку геям и лесбиянкам, бежавшим от преследований из своих стран, Хаваж пытается адаптироваться к новой жизни. Единственной ниточкой, связывающей его с родиной, стали сообщения его матери, оставляемые на его телефоне.
Тем временем режим Кадырова не оставляет в покое Хаважа и других молодых чеченцев-геев, которым удалось бежать в Европу. Им приходится постоянно заботиться о собственной безопасности. Угроза может исходить от представителей чеченской диапоры в Бельгии. С помощью новых друзей Хаважу приходится изменить личность, включая имя и биографию.
Повышенные меры безопасности вынуждены принимать и создатели фильма, в первую очередь, его режиссер-постановщик. Он фигурирует в титрах под псевдонимом Река Валерик (Reka Valerik).
Река Валерик согласился по телефону ответить на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Вы хотели бы упомянуть, где вы сейчас находитесь?
Река Валерик: Нет. Напишите – в одной из европейских стран.
О.С.: Что подтолкнуло вас взяться за эту сложную тему?
Р.В.: Моя подруга, французская журналистка, в свое время находилась в Москве и рассказала мне ужасные истории о преследовании геев в Чечне. В этот момент я заканчивал киношколу и решил сделать фильм об этом. Я побывал в тайном транзитном доме в Москве, где находятся беженцы перед тем, как покинуть Россию.
О.С.: Вы упомянули транзитный дом в Москве. Это тот же дом, который показан в фильме Дэвида Франса «Добро пожаловать в Чечню»?
Р.В.: Да, тот самый. Мне не хотелось следовать ему и делать журналистский фильм, где было бы много информации, но мало чистого кино. Мне захотелось копнуть поглубже. Я взял паузу на какое-то время.
О.С.: Как вы познакомились с Хаважем?
Р.В.: Если не ошибаюсь, в августе 2017 года, когда Хаваж прилетел в Бельгию. Он пережил сильное потрясение и потерял голос. Снимать фильм в тот момент было бы еще одной психической травмой для него. Я ждал примерно два года. За это время мы лучше узнали друг друга, и он проникся доверием ко мне. На меня сильно повлияли сообщения, которые на его телефоне оставляла его мама. Собственно, именно эти сообщения и стала главным эмоциональным импульсом. Я решил снять фильм, собственно, не о Хаваже, а вместе с ним. Он согласился. Но до того, как мы сняли первый кадр, прошло два года.
О.С.: За это время как изменился Хаваж?
Р.В.: К сожалению, я не знаю, каким он был до нашего знакомства. За время нашего общения к нему вернулась способность осознавать то, что происходит с ним и вокруг него. В самом начале он не хотел даже просыпаться и видеть солнечный свет. Его состояние усугублялось полнейшим оиночеством. Ведь он эмигрировал один, без родственников. Он через очень многое прошел.
О.С.: Что стало причиной его психической травмы?
Р.В.: У него были отношения с одним человеком. Этого человека задержали в Чечне, и через его телефон вышли на Хаважа. Никто до этого не знал, что он гомосексуал. Эта новость стала шоком для кадыровцев, для полиции. Ведь он был достаточно известным спортсменом, занимался в клубе MMA при президенте. Боевые единоборства – любимый вид спорта Кадырова, который он всячески поддерживает. Фактически это единственный социальный лифт для молодого мужчины в Чечне, шанс преуспеть в жизни. Хаважа арестовали, унижали при соратниках, пытали. Публичный позор, ощущение стыда перед всеми нанесли ему сильнейшую психическую травму. После этого его привезли домой и сказали его брату, что «он должен закончить работу», то есть убить его.
О.С.: Сообщения, оставляемые матерью Хаважа на его автоответчике, можно считать эмоциональными пиками фильма. Вы их не корректировали, не просили ее, например, повторить что-то или изменить?
Р.В.: Нет, конечно. Все это реально. Во-первых, я не мог ничего у нее просить, она и не знала, что делается фильм. Конечно, я не все использовал, выбирал из ее сообщений то, что нужно для драматургии фильма.
О.С.: Вы, видимо, хорошо изучили ситуацию, в которую попадают молодые геи из Чечни, оказавшиеся за границей. Им что-то реально угрожает? И что, им приходится постоянно оглядываться, когда они идут по улицам Брюсселя или Парижа?
Р.В.: В каждой стране ситуация немного разная. Те, кто оказался в Канаде или США, чувствуют себя намного безопаснее, чем в Европе. Может, потому что там, за океаном, нет большой чеченской диаспоры. Что касается Бельгии и Франции, то в них проживает довольно значительная чеченская диаспора. Бельгия вообще маленькая страна, и потеряться в ней довольно сложно. Изначально, когда беженцы получают вид на жительство, они имеют право поменять имя и фамилию, чтобы их не нашли и им было спокойнее жить. Для Хаважа это было особенно важно. Он был в Чечне спортсменом, причем узнаваемым.
О.С.: Можете привести примеры инцидентов, когда бежавшего из Чечни узнали его недруги?
Р.В.: На моей памяти был такой случай в Германии, в Берлине, когда человека выследили. Приехали люди из Чечни, снимали его на камеру, он извинялся за то, что причинил урон своей нации. На его семью, оставшуюся в Чечне, оказывалось давление.
О.С.: Ранее сообщалось, что противники ЛГБТ-общины в России добились снятия фильма «Тихий голос» из программы влиятельного кинофестиваля документального кино Артдокфест в Москве и Петербурге. Что вы знаете об этом?
Р.В.: Насколько я знаю, решение снять фильм с показа принято было организаторами фестиваля для обеспечения безопасности гостей и публики. Но в конкурсе он остался, его посмотрело жюри на большом экране в Риге и присудило ему главный приз. К сожалению, в России его так и не увидели. Фильм продолжает путешествовать по миру. Недавно его показали в Израиле, сейчас он демонстрируется в Нью-Йорке, а потом поедет в Лондон.
О.С.: Пандемия коронавируса как-то повлияла на работу над фильмом?
Р.В.: Абсолютно никак. Когда началась пандемия, мы заканчивали пост-продакшн. Мы в этот момент уже сидели в студии. Повлияла пандемия на фестивальную дистрибуцию. Фильм показывался в виртуальных кинозалах. Когда фильм получил главный приз в Торонто, я не смог там быть.
О.С.: Расскажите о себе, насколько это возможно.
Р.В.: Я живу и работаю между Чечней и Европой. Чтобы я мог в безопасности снимать свои другие фильмы, я взял псевдоним. Но вообще-то я считаю, что «Тихий голос» - фильм не политический. Я никого не обвиняю, мы не приводим ни одной фамилии. Я хочу продолжать снимать кино.
