В Нью-Йорке завершается 55-й международный кинофестиваль, организованный Линкольн-центром. В основной программе в числе других европейских лент был показан психологический триллер «Вестерн» (Western), снятый немецким режиссером Валеской Гризебах (Valeska Grisebach) в Болгарии.
Мировая премьера его состоялась в Канне, в программе «Особый взгляд». Для американского проката фильм приобрела прокатная компания Cinema Guild, которая планирует выпустить его в кинотеатры в начале 2018 года.
«В этой безукоризненной, медленно закипающей драме немецко-болгарского спора нет дилижансов и шестизарядников, но дух Джона Форда витает над ней», – пишет в своей рецензии Гай Лодж в изданиишоу-бизнеса Variety.
Это третья лента Валески Гризебах после «Моей звезды» (Be My Star) и «Притяжения» (Longing), снятых в 2001 и 2006 годах. Ее считают представительницей «Берлинской школы», нового веяния в кино Германии, отличающегося дотошным натурализмом и несколько тяжеловесной серьезностью.
Группа немецких рабочих приезжает в глухой сельский район Болгарии для строительства гидроэлектростанции. Между рабочими вспыхивает ссора, когда один из них, молчаливый и угрюмый Майнхард (актер Майнхард Нойман) заводит слишком тесные отношения с местными жителями.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» позвонил Валеске Гризебах и попросил ответить на несколько вопросов.
Олег Сулькин: Название фильма очень обязывающее. Это игра с жанровыми дефинициями? Почему «Вестерн»?
Валеска Гризебах: В процессе производства режиссеры часто дают своим фильмам простые условные названия, а потом их меняют. Так получилось, что в данном случае рабочее название стало окончательным. Вообще, я еще ребенком полюбила вестерны, которые смотрела по ТВ. Да, название, как говорится, в лоб. Но мне показалось это интересным.
О.С.: Можно, конечно, спроецировать законы вестерна на сюжет фильма. Два лагеря противостоят друг другу в довольно глухом уголке Европы, можно сказать, на южноевропейском фронтире. Один лагерь – местные жители, только вместо американских индейцев – болгарские крестьяне. Другой лагерь – пришельцы, только вместо ковбоев – немецкие строители. Между ними конфликт по поводу воды, что, между прочим, для прерий и пустынь американского Запада тоже серьезное основание для спора. Как вам пришла в голову идея фильма?
В.Г.: Мне давно хотелось что-то сделать на тему германской ксенофобии. У нас есть жанр фильмов о неонацистах, но мне показалось это слишком прямолинейным. Как ведут себя обычные немцы в других условиях, скажем, когда они выезжают работать в другие страны? Я ездила в Румынию и Болгарию несколько раз, пока не нашла это место в Болгарии, где работают немецкие строители. Меня больше всего интересовало, как складываются их отношения с местными жителями, почему возникает подозрительность и вражда.
О.С.: Вы считаете такие настроения характерными?
В.Г.: Европа вовсе не однородна. Есть богатые страны и бедные страны. Равновесие в Европе очень хрупкое. Обида и неприязнь вспыхивают всякий раз, когда богатство одних высвечивает бедность других.
О.С.: Есть еще исторический аспект, народная память. Вы показываете, что болгары сохранили вполне благоприятные воспоминания о немцах со времен второй мировой войны. Это можно услышать в репликах местных жителей.
В.Г.: Вы же знаете, что Болгария была союзницей Германии в войне. Прошло много лет, все изменилось. Но вот я приезжаю в Болгарию и вижу, с каким уважением относятся там ко мне, немке. Многие болгары говорили мне, что восхищаются экономическими успехами послевоенной Германии, ее нынешней мощью, и шутили, что хорошо бы немцы нас снова завоевали, чтобы мы жили так же богато, как они. Очевидное уважение и некоторая настороженность к пришельцам – характерные настроения жителей там, где проходили съемки.
О.С.: Вы использовали, в основном, непрофессиональных актеров. Почему?
В.Г.: Меня вдохновляет искренность. Когда на площадке создается атмосфера реальности, неактеры забывают о работающей камере, и возникает драгоценное ощущение правдивости. Когда я со сценарием приходила на съемки, то возникали непредвиденные моменты, многое менялось, и я шла за этими моментами, потому что они и есть течение жизни.
О.С.: Главный конфликт между жителями деревни и немцами-строителями – вокруг водопровода. Без воды ни та, ни другая сторона не могут нормально существовать. Тут тоже ниточка ведет к жанру вестерна, где подобного рода конфликт не редкость. Эта история взята вами из реальной жизни?
В.Г.: Это такой мини-конфликт, который позволяет раскрыть характеры. Мне рассказали похожую историю в Болгарии. Там по поводу воды конфликтовали две соседние деревни. Кто-то ночью пробирался к распределителю воды и поворачивал кран в свою сторону. Я попросила мне показать эту установку и использовала увиденное для своего фильма.
О.С.: Очень выразителен главный герой Майнхард. Немногословный, сильный, обаятельный человек, крепко хранящий тайны своего прошлого. Можно сказать, типичный герой вестерна.
В.Г.: Майнхард Нойман мне понравился тем, что он сочетает в себе силу и уязвимость. Да, он очень похож на героев вестернов 40-50-х годов. Его герой не опровергает слухи, что он в прошлом солдат-наемник, легионер. Это ему импонирует, придает ему авторитет, хотя вполне может быть, что это ложь. Мне он напоминает героя книги Джозефа Конрада «Лорд Джим», высокого белокурого парня, который однажды в критической ситуации струсил и всю оставшуюся жизнь пытается скрывать свой позор.
О.С.: Хочется понять, почему немец Майнхард комфортабельней чувствует себя не в компании работяг-строителей, а в болгарской деревне, где он заводит сердечную дружбу с одним из жителей, где у него случается быстрый роман...
В.Г.: Мне кажется, все это свидетельствует о желании человека снова изобрести себя, кардинально поменять вектор своей жизни. Он чувствует, что в незнакомой иноязычной среде легче скрыть свои страхи, свой стыд.
О.С.: Фильм показывался в Германии и Болгарии? Если да, как его приняли?
В.Г.: Мы показали фильм жителям деревни, где снимали. Для болгар главными, ключевыми стали сцены дружеского общения Майнхарда с его новообретенным другом болгарином Адрианом. Что касается Германии, то показ фильма совпал с выборами, которые продемонстрировали укрепление позиций крайне правых сил. Идеи ксенофобии витают в воздухе. Помню плакат на шествии правых сил: крупным планом живот беременной женщины и надпись «Мы, немцы, все делаем сами». Отношения между людьми разных национальностей воспринимаются сегодня острей, чем раньше. И, конечно, это все проецируется на восприятие нашего фильма.
