Восточная Европа переживает загадочный всплеск смертельной эпидемии. Если ты засыпаешь, то обречен на гибель. Единственный способ спастись – бодрствовать как можно дольше, но для этого нужны специальные препараты.
Антиутопия под названием «Блэкбетти» (Blackbetty) полна неожиданных поворотов, и, как уверяет создатель этого нового минисериала Марко Норт (Marco North), чем глубже зритель будет вникать в сюжетные перипетии, тем яснее ему станет концепция сериала.
На открывающемся 2 августа в Квинсе Фестивале кино NYC (Festival of Cinema NYC) будут показаны первый и второй эпизоды сериала «Блэкбетти».
«Каждый эпизод знакомит зрителей с новыми героями, и они откроются новыми гранями характеров ближе к концу сериала», – говорит Норт.
Марко Норт – многосторонний художник, режиссер, продюсер, музыкант. Живет в Москве. Родился в Нью-Йорке, высшее образование получил в Нью-Йоркском университете Перчейз (SUNY Purchase). В 90-е годы играл на тенор-саксофоне в панк-группе Spitball, выступавшей, в основном, в Ист-Виллидже. Он пел под гитару в нескольких барах и клубах Нью-Йорка. Его пьесы шли в экспериментальном театре-клубе La MaMa там же, в Ист-Вилледже, а новеллы и эссе публиковались в независимых литературных журналах. В Линкольн-центре был поставлен модернистский балет «Затмение» по его либретто. Как оператор Норт снял несколько короткометражек, а также сотрудничал с Залом славы рок-н-ролла, музеем The Smithsonian, телеканалами PBS и MTV, музыкальной корпорацией SONY Music. Брал интервью у многих звезд, включая Дэвида Боуи и Лайзу Минелли. Читал лекции и преподавал в институте Пратта, Школе визуальных искусств (SVA) и Нью-Йоркском университете (NYU).
В 2000 году Норт основал студию Bittersweet Group, которая оказалась вовлечена во множество различных проектов – кинематографических, анимационных, телевизионных. Тогда же вышел его первый роман «Саманта». По семейным обстоятельствам он переехал в Москву, где продолжает заниматься творческими проектами, включая несколько минисериалов. Он ведет персональный еженедельный блог «Впечатления экспата», который читают пользователи из более 130 стран.
«Находясь в счастливом втором браке, – говорится на сайте Марко Норта, – он покупает старые гитары, пишет рассказы и серию эссе с размышлениями о трудностях карьеры в среднем возрасте».
Марко Норт из Москвы по Cкайпу ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Меня, признаюсь, сильно заинтриговали «пилоты» минисериала «Блэкбетти». Вы словно дразните зрителя, по чуть-чуть выдавая детали сюжета, но держите в темноте относительно главной фабулы. Почему вы выбрали именно такую стратегию?
Марко Норт: А вы не хотите сначала спросить: почему я живу в России?
О.С.: Конечно, хочу.
М.Н.: Моя первая жена, русская, уехала в Россию с нашей дочерью – мы тогда жили в Америке. Мне пришлось бросить все, включая карьеру, деньги, связи, и уехать вслед за дочерью в Россию, где я и живу вот уже 12 лет. Моя 14-летняя старшая дочь живет в моей новой семье. Моя вторая жена – грузинка, у нас есть маленькая дочь, ей 4 года. В этом сериале старшая дочь выступает в роли тинейджера, играет на фортепиано. И вот теперь представьте экспата, живущего в Москве и испытывающего проблемы как с российскими властями, так и с американскими. Такая жизнь сильно отличается от туристических впечатлений. О да, это красиво, интересно. Но жить здесь постоянно иностранцу нелегко и порой даже очень скверно.
О.С.: Но вы живете в России уже много лет. Что-то вас держит?
М.Н.: Моя старшая дочь не может пока покинуть Россию. Нужно ждать еще четыре года, когда ей исполнится 18.
О.С.: Несколько слов о сериале...
М.Н.: «Блэкбетти» – это аллегория. Когда приходит беда, ну, например, с воздухом что-то происходит, что делают российские власти? Они говорят людям – не паникуйте, ничего страшного, закройте окна, заткните щели влажными полотенцами и ждите. Вас успокаивают: все будет хорошо. Но когда наступает реальный кризис, он становится тестом для всех – как для каждого человека, так и для властей. В сериале кризис вызывает некая страшная эпидемия, и власти самым позорным образом не выдерживают этот тест. Это в сериале. А в реальной жизни? Если коротко, то американские власти обманули мои ожидания, а российские власти обманывают мои ожидания сейчас. Да, медицина в России бесплатна, но здесь фактически не лечат. У жены моего продюсера обнаружили рак, и она умерла через три месяца. Врачи ничего не делали, чтобы ее спасти, потому что им глубоко наплевать на конкретного человека. Не знаю, может быть, в каких-то небольших странах все по-другому. Но в Америке тоже твоя личная судьба никого не волнует. Когда приходишь к этой мысли, становится не по себе.
О.С.: В России, насколько я знаю, люди стремятся окружить себя друзьями и полезными контактами, и когда что-то нужно, обращаются к ним, то есть к людям, которые могут за тебя замолвить слово, что-то посоветовать дельное, свести с нужным человеком. Вы такой круг создали?
М.Н.: Когда я сюда приехал, я был совсем один, дела шли плохо. А в России любят брать денежки у наивных иностранцев и исчезать.
О.С.: Интересное название – «Блэкбетти». Была такая песня в репертуаре у Ледбелли (негритянский певец первой половины 20-го века, легендарный исполнитель блюзов. – О.С.).
М.Н.: В нашем фильме так называются лекарства от страшной болезни – Блэкбетти. А известную песню исполняю я сам. Дальше в сериале должна появиться жертва эпидемии, чернокожая женщина по имени Бетти. Ой, я выдаю секрет... Что мне нравится в этой песне, Блэкбетти может быть оружием, нехорошей женщиной, бутылкой виски, вагоном, в котором заключенных везут в тюрьму. Для разных героев Блэкбетти может означать разные вещи. Очень емкое слово.
О.С.: У вас написан сценарий для всех серий?
М.Н.: Да. Смотрите, что получилось. Я планировал сделать веб-сериал – восемь-десять эпизодов. Мы собрали неплохую сумму на краудфандинговой платформе Kickstarter. Я начал работать с русскими актерами, как с теми, кого я знал раньше, так и с новыми. И я понял, что этот проект гораздо объемней, чем я думал. И я снял двадцать серий вместо десяти. Но кто из прокатчиков будет смотреть все двадцать серий?
О.С.: Так какую маркетинговую стратегию вы избрали?
М.Н.: Я работаю над этим проектом три года. С веб-серий обычно начинают дебютанты. Я же в кинобизнесе тридцать лет, делал очень многое. Вы видели сериал «Американцы»?
О.С.: Конечно.
М.Н.: Я руководил второй съемочной группой, которая снимала московские эпизоды двух последних серий. То, что я сделал в «Блэкбетти», кому-то нравится, кому-то нет. В Италии, например, «Блэкбетти» очень понравился. Они вообще там обожают драмы. Примерно год назад я начал показывать отдельные эпизоды на кинофестивалях. Что я уяснил? Есть определенная ниша, есть определенная публика, которой это очень нравится. У меня есть еще один проект сериала, он называется «Кит» (Whale). И он тоже рассчитан на определенную аудиторию. И еще одно наблюдение: мои картины вызывают больший интерес в Европе, а не в Америке, хотя я американец, родился в Бруклине.
О.С.: У вас есть этому объяснение?
М.Н.: Американцы несколько ленивы, им нужно все разжевывать. И потом они очень не любят субтитры. Когда узнают, что фильм с субтитрами, тут же теряют интерес. В Америке в драме должны играть звезды, только тогда люди будут смотреть.
О.С.: Как бы вы охарактеризовали процесс съемок в Москве?
М.Н.: Я опытный оператор, и это очень помогает. Я пишу, снимаю, монтирую, пишу и исполняю часть музыки, в общем, почти все делаю сам. Этому меня научили в SUNY Purchase. Мне нравится работать с актерами один на один, это мой стиль.
О.С.: Несколько слов о кастинге...
М.Н.: Когда американец снимает в Москве, все хотят попасть в твой фильм. Им это нужно для портфолио. Многие актеры прилично говорят по-английски. Половину актеров из «Блэкбетти» я знал раньше, я ведь здесь снимаю много музыкальных видео, оказываю услуги коммерческим проектам. Проблема в том, что многие хорошие актеры в Москве очень заняты, их график расписан на месяцы вперед.
О.С.: Где вы снимали?
М.Н.: В квартире и на улице. В одной из комнат установили «зеленый экран» (технология съемки для визуальных эффектов. – О.С.) за 70 долларов. У меня очень скромный бюджет. Я плачу небольшие гонорары актерам и техническому персоналу. Очень многое делаю сам.
О.С.: Вы можете сравнить ситуацию в России, в частности, в кинопроизводстве, когда вы приехали сюда 12 лет назад, и сегодня?
М.Н.: Примерно половина творческих профессиональных людей уехала за границу. Германия, Венгрия, другие страны. Стало заметно трудней работать. Если же говорить о простых людях, то их отношение ко мне, как к американцу, – смесь страха и любопытства. Для одних я чуть ли не монстр, для других – клевый чувак. Я понял одно: чтобы добиться здесь своего, нужно сохранять позитивный настрой в любых обстоятельствах.
