Вряд ли кто-либо из мировых аналитиков может предсказать дату окончания войны в Украине. При этом, большинство из них сходятся в том, что ее результат предопределен: Россия, которая начала войну, должна понести на себе бремя политической и экономической ответственности.
По разным оценкам, сумма необходимых компенсаций Украине колеблется от 350 миллиардов, до более чем 1 триллиона долларов.
В опубликованном New Line Institute докладе под названием «Многосторонняя передача активов: предложение по обеспечению репараций для Украины» (Multilateral asset transfer: A proposal to ensure reparations for Ukraine) была подробно изложена концепция перевода средств РФ, замороженных за ее пределами, на восстановление Украины.
Евразийский центр «Атлантического совета» откликнулся на инициативу New Line Institute и пригласил авторов отчета для обсуждения изложенных в нем предложений.
Почему сегодня срочно необходимо обсуждать вопрос компенсаций?
Азим Ибрагим (Azeem Ibrahim), старший директор из New Lines Institute, привел простой пример:
«Ирак выплатил Кувейту 52 миллиарда долларов в качестве компенсации. Однако последний платеж был произведен только в прошлом 2022 году. Это стало результатом полного поражения Ирака и победы международной коалиции. Ирак был оккупирован ее войсками. И выплата этих компенсаций была санкционирована Советом Безопасности ООН. Однако, вряд ли хоть одна из этих трех вещей произойдет в случае с Россией. Россия не будет побеждена международной коалицией. Она не будет оккупирована. И Совет Безопасности, членом которого является сама РФ, тоже этого не сделает. Поэтому уже сейчас необходимо разработать альтернативные модели, чтобы гарантировать, что Россия заплатит за свою агрессию».
Каким образом можно и нужно направить средства России на возмещение ущерба Украине?
Проработавшая на разных должностях во Всемирном банке и Министерстве юстиции США, Юлия Зискина, из организации Razom for Ukraine (Yuliya Ziskina, Legal Counsel, Razom for Ukraine), считает, что Россия «обязана оплатить ущерб, который она причинила Украине не только по этическим и моральным соображениям».
«Для этого есть и правовая основа: принцип международной ответственности государств», – заявила одна из авторов доклада.
Эксперт объяснила, что «большинство людей, говоря о компенсациях и репарациях, мыслят в парадигме санкций, а не в парадигме контрмер».
Первая – это парадигма мирного времени, которая заключается в том, что «если какое-то государство ведет себя ненадлежащим образом, то можно заморозить активы, проводить политику запретов и ждать, пока эта страна уступит и согласится вести переговоры об отмене санкций».
«Однако, как мы видели, одних санкций недостаточно. Россия не прекращает войну и не начинает переговоры. Таким образом, это парадигма больше не работает. Нужно переходить к парадигме контрмер», – подчеркнула юрист-консульт из Razom for Ukraine.
Он объяснила, что «контрмеры кодифицированы статьями Комиссии международного права ООН об ответственности государств».
Контрмеры применяются в двух обстоятельствах: необходимость жесткого ответа на противоправные действия страны и важность достижения конкретной правовой цели в международной политике.
«Во-первых, противоправность действий очевидна, – отметила Юлия Зискина, – есть две резолюции Генеральной ассамблеи ООН, в последней из которых содержится призыв к государствам-членам разработать механизм репараций и компенсаций для Украины. И есть решение Международного суда. Во-вторых, ясна конкретная цель: закончить кровопролитную неспровоцированную войну».
Эксперт убеждена, что у мирового сообщества «имеется полное право применять контрмеры: это ответ на непрекращающиеся преступления России против человечества».
«Сначала средства будут переведены на внутренние счета условного депонирования (escrow accounts – как в случае со сделками с недвижимостью – прим. “Г.А.”). Таким образом, каждая страна, которая заморозила российские активы, такая как США, европейские страны, или Великобритания, консолидирует, переведет и изолирует деньги внутри страны», – пояснила Юлия Зискина.
Эксперт пояснила, что для этого согласия или воли России не потребуется. Зискина добавила, что в истории, по сути, нет примеров, когда «виновная сторона» признавала «контрмеры».
Она также разъяснила, что, с правовой точки зрения, «неприкосновенность средств страны агрессора – это ошибка, которая, по сути, отдает предпочтение правам агрессора над правами жертв».
Как объяснила Юлия Зискина, контрмеры – это «внесудебный процесс в рамках законных внутригосударственных актов государства, то есть исполнительной власти».
Речь, по ее мнению, идет о применении актов исполнительной власти, таких как, например, «Закон о международных чрезвычайных экономических полномочиях» (International Emergency Economic Powers Act (IEEPA)), который позволяет президенту США, в случае «необычной и чрезвычайной угрозы… Соединенным Штатам, которая исходит из-за пределов Соединенных Штатов…, блокировать транзакции, замораживать активы и даже конфисковать имущество, принадлежащее государству, группе или лицу, которые содействовали агрессии».
Зискина отметила, что согласно этому закону есть хорошо разработанная судебная практика США, и это также верно для «большинства других западных правовых систем, британской и многих в ЕС».
Бывший советник госсекретаря США Кондолизы Райс, профессор Университета Вирджинии и еще один из авторов отчета – Филип Зеликов (Philip Zelikow, University of Virginia) рассказал, что в качестве аргумента против контрмер у их противников обычно возникает предложение передать вопрос в Международный Суд ООН.
Однако, по мнению исследователя, здесь все столкнутся с четырьмя проблемами: «этот суд работает очень медленно, его решение будет долго неопределенным, этот путь получения средств на компенсацию ненадежен, так как Россия просто откажется платить по решению суда, и, наконец, это полностью управляемый взаимными претензиями процесс».
Контрмеры, по словам Филипа Зеликова, уже возможны, так как Россия «конфисковала имущество многих западных компаний: от самолетов, до оборудования по производству автомобилей и тяжелой техники».
Филип Зеликов не видит никаких предпосылок для того, чтобы конфискация российских денег «заставила кого-то отказываться вкладывать деньги в доллары, евро, иены и фунты стерлингов».
В своих статьях в различных изданиях на эту тему Зеликов и его соавторы – бывший президент Всемирного банка Роберт Зеллик (Robert Zoellick) и Ларри Саммерс (Larry Summers), экс-министр финансов США, неоднократно заявляли, что «никакого риска для финансовой системы от этих действий не существует».
«Страны вкладывают деньги в доллары не потому, что мы им нравимся, а потому что им это необходимо, если они хотят участвовать в международной экономике», – повторил свою аргументацию бывший советник руководителя Госдепартамента США.
Каким будет предполагаемый механизм распределения средств для Украины?
Зеликов подробно описал механизм распределения средств, которые будут получены после применения контрмер.
Он уверен, что «некоторые предварительные шаги следует начать делать прямо сейчас», переводя российские активы на «счета условного депонирования»: «поставить Россию в известность и начать строить международные механизмы во главе с МВФ и Всемирным банком для распределения средств».
Зеликов описал, на что будет опираться процесс аккумуляции и распределения средств для Украины:
«Во-первых, – это координационная платформа для обеспечения общего скоординированного политического руководства странами G7.
Во-вторых, – финансовый план международных финансовых учреждений по распределению этих средств. В-третьих, – это создание чего-то подобного “администрации экономического сотрудничества”, типа той, которую Запад использовал для управления программой восстановления Европы в период с 1948 по 1952 год. В-четвертых, создание некого учреждения в Украине, для роли местного посредника, с участием крупной инвестиционной компании, такой, как BlackRock».
Какова политическая цена действию или бездействию в части использования средств России на компенсации Украине?
Джон Хербст, старший директор Евразийского центра «Атлантического совета» (Ambassador John Herbst, senior director, Atlantic Council’s Eurasia Center), подробно объяснил складывающуюся ситуацию в мире и важность решения этой проблемы.
Он пояснил, что той системе, которая включает ООН, международные финансовые организации, ЕС, и даже НАТО, и которая обеспечила почти 80- летнюю историю послевоенного процветания и мира, снизив процент неимущих в мире с 70% в 1950 году, до 9% в настоящий момент, брошен серьезный вызов.
«После разрушительной Второй мировой войны, унесшей жизни 100 млн. человек, после которой Европа лежала в развалинах, из России снова исходит та же страшная перспектива – войны крупных держав за передел мирового порядка», – заявил эксперт.
«Сегодня две великие державы – Китай с сильной экономикой и Россия с ядерным оружием, со своими “маленькими сторонниками” – Северной Кореей и Ираном – хотят изменить структуру безопасности в Европе. Если вы посмотрите на проекты договоров, которые Москва отправила в Вашингтон и Брюссель в декабре 2021 года перед вторжением, вы увидите, что у Путина есть планы на все страны, составляющие постсоветское пространство, которые включают трех союзников по НАТО. Так что агрессивные замыслы Путина не заканчиваются на западной границе Украины. Они распространяются дальше остальной части Восточной Европы, – сказал бывший посол США в Украине и Узбекистане, – если мы не остановим Путина в Украине, это может случиться и с Балтией, что будет намного дороже, и повлечет за собой гибель американских военных».
Хербст напомнил, что на помощь Украине потрачено всего 55 млрд. долларов, что составляет только 6% оборонного бюджета США. При этом, украинские вооруженные силы уничтожили примерно 50% военного потенциала Москвы.
«Не правда ли, это хорошая инвестиция в американскую безопасность?» – задал риторический вопрос Джон Хербст.
Украина «нуждается не только в оружии, она также должна быть экономически устойчива», считает бывший посол.
Украине «нужно минимум 3 миллиарда долларов в месяц, а лучше 5 миллиардов долларов в месяц, чтобы поддерживать жизненно важные государственные функции».
Хербст убежден, что «доступ к этим деньгам, 300 миллиардам долларов российских государственных активов облегчил бы нашу экономическую помощь, которую США и Запад продолжают оказывать, несмотря на критику многих политиков внутри стран».
Азим Ибрагим (Azeem Ibrahim) из New Lines Institute добавил, что «изъятие российских активов на компенсацию ущерба Украине важно еще и потому, что это станет самым сильным сдерживающим сигналом, который будет послан Коммунистической партии Китая, прежде, чем они решаться на авантюру с Тайванем».
«Китайские инвестиции в США и другие западные страны на порядок больше, чем российские. И не заблуждайтесь, почти у каждого члена Политбюро в Китае есть свои деньги на Западе и в США, – с уверенностью заявил руководитель исследовательского центра New Lines Institute, – все они зарабатывают деньги в Китае и вкладывают их в экономику западных стран, потому что они точно знают, что происходит, когда попадают в немилость КПК. Все они любят отправлять своих детей на отдых и на образование в США и Европу».
Стоит ли в сегодняшней ситуации опасаться рисков, связанных с ущемлением интересов руководства России?
Джон Хербст указал на то, что вопрос об «опасности унижения Путина» остается принципиальным аргументом для тех, кто хочет «позволить России продолжать войну в Украине и геноцид украинского народа».
Бывший посол считает это результатом «успешной психологической операции, которую провел Кремль, напугав, по крайней мере, некоторых западных руководителей тем, что, если Россия не сможет выиграть обычную войну в Украине, она применит ядерное оружие».
«Этой угрозе уже более 70 лет, – подчеркнул американский дипломат, – при том, что основой стабильности в ядерную эпоху является сдерживание, что в некоторых случаях называлось «гарантированным взаимным уничтожением». Оно основано на том, что у нас тоже есть ядерное оружие. Так что, мы должны давать понять Путину, что, если он применит ядерное оружие – он не добьется своего и не удержит нас от защиты наших интересов. И он не та “крыса в углу, которая набросится, когда ему бросят вызов”. Мы увидели это на примере “похода Пригожина на Москву”. Так что же сделала “крыса”? Набросилась? Нет. Путин сел в самолет, чтобы сбежать. Он не делал того, что делал Зеленский, который в страшные дни боев за Киев сказал Байдену: “пришлите мне оружие, а не самолет”».
Кроме того, по мнению Джона Хербста «пригожинский мятеж» показал также «отсутствие рвения у военных выполнять приказы Путина».
«Поэтому на вопрос – кто будет выполнять приказ Путина о применении тактического ядерного оружия? – нет ответа», – заявил он.
Бывший посол Хербст «считает и распад России – маловероятной опасностью для мира».
Например, по мнению эксперта, «если Украина получит все необходимое оружие и поддержку и добьется большого успеха на фронте, то, скорее всего, режим Путина долго не продержится. Не исключено, что в этот период в России может произойти некоторое ослабление центральной власти».
«Однако мысль о том, что страна расколется, имеет мало исторических оснований. Тем, кто хорошо знаком с историей России, известно, что военные поражения расшатывали центральную власть, но потом страна восстанавливалась в том или ином виде, и что это – наиболее вероятный сценарий. Поэтому говорить, что “мы должны позволить Путину продолжать свою войну и военные преступления в Украине, чтобы Россия не раскололась” – это политический и моральный идиотизм», – сказал в заключении Хербст.
Филип Зеликов добавил:
«Россия уже списала свои замороженные активы. У них нет такого сценария, при котором они действительно рассчитывали бы получить их обратно, так что это уж точно не увеличит нагрузку на Россию. Главные опасения вызывает ужасная нагрузка на Украину, и прямо сейчас».
Форум