Американский фонд поддержал концептуальный проект уроженки Харькова
Главное, что отличает виртуальную презентацию молодых художниц Украины, организованную куратором Ириной Даниловой при поддержке фонда Franklin Furnace Archive, - острое ощущение трагедии, выпавшей на долю украинского народа из-за продолжающейся агрессии России.
Общая боль
Ирина Данилова – художник-концептуалист и адъюнкт-профессор изобразительного искусства в Университете города Нью-Йорк (СUNY). Она родилась, выросла и закончила художественный институт в Харькове, жила и работала в Москве, а в начале 90-х эмигрировала в США, где закончила аспирантуру в Институте визуальных искусств (SVA) в Нью-Йорке. Живет в Бруклине.
Нью-Йоркская организация Franklin Furnace Archive с 1976 года оказывает поддержку независимым художникам авангардного направления и выступает спонсором перформансов и инсталляций. Данилова принимала участие в одном из их проектов в 1999-м году под названием «Будущее настоящего».
Новый проект «Война в Украине и искусство» в серии LOFT был поручен Даниловой и станет частью художественного архива Franklin Furnace, доступного в режиме онлайн всем интересующимся.
«Когда началась война, – рассказала Ирина Данилова «Голосу Америки», – Марта Уилсон, основатель Franklin Furnace и его директор последние сорок лет, и ее преемник Харли Спиллер, позвонили мне. Они знали, что я родом из Украины, и предложили сначала написать о войне для их многотысячной электронной рассылки, - это я сделала в начале марта, - и тогда же предложили организовать одну из их ежемесячных виртуальных выставок».
Для отбора работ Ирина Данилова связалась с коллегами из Института проблем современного искусства в Киеве и из Муниципальной галереи в Харькове, с которыми была связана по предыдущей работе. Они познакомили ее с художницами.
По ее словам, все отобранные участницы демонстрируют очень личные и во многом неожиданные подходы к теме войны.
«Творческие подходы у всех разные, – говорит она. – Как, впрочем, и должно быть у разных индивидуальностей. Объединяет то, что они все борются своим искусством. Это, пожалуй, мое главное ощущение от программы – глубокая сопричастность жесткой реальности. Участницы как будто ведут дискуссию о возможности творчества в условиях войны».
59 ступеней
Куратора проекта представила программный директор Franklin Furnace Аранча Араужо, мексиканская художница, которая тепло приветствовала Ирину Данилову и подчеркнула значимость понятия родной земли.
«Мы призваны все время напоминать о приоритете индейцев, которые испокон веку жили на территории нынешних США и Мексики и стали жертвами колониальной экспансии, – сказала, в частности Аранча Араужо. – При всех различиях времени и обстоятельств есть нечто общее, что сближает борьбу индейских племен за свою землю и сегодняшнюю войну, которую украинский народ ведет за независимость, суверенитет и демократию».
В начале презентации Ирина Данилова напомнила о двух классических живописных работах, своего рода знаковых антивоенных манифестах прошлых эпох – «Апофеоз войны» Василия Верещагина и «Герника» Пабло Пикассо. Затем она продемонстрировала известные фотографии бомбардировок английских городов нацистской авиацией в годы Второй мировой войны. А за ними встык - современные кадры разбомбленных российской авиацией и артиллерией Харькова, Мариуполя, Чернигова, других городов Украины.
Во вводной части Ирина коротко рассказала о впечатлениях от 59-й биеннале в Венеции, которая открылась в апреле, когда уже началась война.
«Цифра 59, начиная с 1995 года, – ключ моего концептуального подхода к действительности и креативный импульс к созданию многих инсталляций, - рассказала Ирина. – Мы с мужем планировали поехать на 59-е биеннале давно, билеты были куплены задолго до войны. С помощью итальянской художницы Елены Дель Андреа еще в 2018 году был найден в Венеции мост с 59 ступенями, это самый старинный, построенный в 1591-м году мост Риальто. Но осуществлять легкие юмористические идеи в условиях войны стало практически невозможно. Задуманный изначально проект Тур 59 Ступеней на Вершину Моста превратился в проект 59 Ступеней За Мир, в поддержку Украины».
«На биеннале российский павильон поразил своим пустующим присутствием, – продолжала она. – Решение художников и кураторов не принимать участие отразило положение российской культуры как заложника в руках беснующейся власти. Одновременно в Венеции проходила выставка украинской художницы Жанны Кадыровой с инсталляцией «Поляныця», где буханки хлеба превратились в камень.
Ирина показала также примеры антивоенного искусства в Москве, Петербурге, Екатеринбурге и других городах, где прошли единичные акции в формате перформансов. В Москве у здания МИДа активистки провели антивоенный перформанс «Нам не отмыться от крови». Девушки в окровавленных белых платьях выразили протест против агрессии России в Украине и почтили память убитых мирных жителей. В условиях растущих в России репрессий и удушения свободы слова участие в таких и подобных акциях чревато длительным тюремным заключением.
Скрижали гнева
Презентацию украинских художниц Ирина Данилова начала с демонстрации работ Аллы Георгиевой («моя подруга детства», заметила Ирина), которая родилась в Харькове и вот уже сорок лет живет в Болгарии. Лежащий в постели человек оцепенел от ужаса, глядя как танки, подобно тараканам, ползут по одеялу.
Эта работа, «Кошмарный сон», написана в 2016 году, после оккупации Донбасса и Крыма, передает ощущение ужаса войны и подчеркивает опасность военной агрессии для мирного населения. На других ее работах кровавое «Колесо» с буквой Z катится по условному городу, сжигая и разрушая все на своем пути, а березки, канонический символ России, превратились из белых в кроваво-красные.
Как сказала Ирина, остальные художницы, включенные ею в презентацию, относятся к молодому поколению Украины.
Марiя Прошковська родилась и жила в Киеве, сейчас живет во Львове. Делала проекты за рубежом – в Италии, планируется новый проект в Великобритании. На своей персональной выставке в Киеве «Посттравматический (Herbarium)» Марiа составила композиции из растений, собранных в зоне чернобыльского поражения радиацией.
На видео «Макогон» она терпеливо вручную вытачивает уникальное оружие из ступы и украинских монет. Запись сделана под Киевом, за 62 часа до начала полномасштабной войны.
Художница говорит: «Конечно, я не могла знать, что это произойдет, но ощущала гнев, опустошение и неопределенность. И я направила свой гнев на врага от лица миллионов украинских женщин, служащих в армии, оставивших свои дома и ставших добровольцами. Я горжусь вами. Я как вы». Повторно этот перформанс был осуществлен в библиотеке в Болонье, в здании бывшего монастыря, местном центре борьбы женщин за свои права.
Оля Федорова родилась, жила и работала в Харькове. Сейчас находится в Граце (Австрия). В ее вещах ощутим внешне сдержанный максимализм и любовь к парадоксам. «В ожидании дождя»: фотография женщины в дождевике и с раскрытым зонтиком, стоящей по колено в море. Вокруг тишь да гладь, но мы-то догадываемся, что вскоре грянет буря. Искусству выживания в условиях тотального кошмара посвящена другая фотоинсталляция, где художница делает йогу в мертвом, сожженом лесу.
Манифестом Федоровой можно считать «Скрижали гнева», которые она начертала на куске белой материи и адресовала российским солдатам-оккупантам.
«Кусай меня – искрошишь зубы,
Рви меня – источишь когти,
Бей меня – себя в лепешку.
А я стою. И буду стоять.
А ты давай деру
пока еще можешь».
Авторская копия этой работы выставлена во «Фридман-гэлери» в Нью-Йорке.
Взрывная волна
Марiя Куликовська имеет в послужном списке перформансы, акции, скульптурные проекты и видеоинсталляции. Она родилась и жила в Керчи, планировала оставаться там, но все поменял 2014 год, аннексия Крыма. Она стала официальной беженкой номер 254. Жила в Киеве, а во время войны уехала с грудным ребенком в Австрию. Известна тем, что в 2014 году, когда в Петербурге проходила Манифеста-10 (европейское биеннале современного искусства), она, закутавшись в украинский флаг, легла на ступени Эрмитажа. В том же году в Донецке Марiя выставила скульптурные отливки собственного тела. Пророссийские сепаратисты использовали ее скульптуры как мишени и устроили по ним стрельбу. Позднее Марiа повторила случившееся уже как перформативную инсталляцию. Обнаженные отлитые фигуры изъязвлены страшными ранами от разрывных пуль. Этот очень емкий образ насилия и расчеловечивания использован в игровом фильме украинского режиссера Дарьи Онищенко «Забытые» (The Forgotten), снятом совместно со Швейцарией.
В драме об отношениях 30-летней учительницы и 17-летнего парня, которые живут в оккупированном сепаратистами Луганске, Мария играет журналистку пропагандистского российского канала и расстреливает собственные скульптуры. «Тот перформанс дал мне возможность понять, что только я одна могу по-настоящему быть хозяйкой собственного тела и собственной жизни», - сказала она в интервью».
На вопрос, почему героев фильма можно назвать «забытыми», художница ответила, что «за разделительной линией фронта оказались люди, о которых как бы забыли, или они забыли, что они люди».
В своих работах Наталья Лисова воплощает чувственную, тактильную связь украинцев со своей землей. Она родилась в Винницкой области, живет в Киеве. С начала войны осуществляет перформативные занятия с детьми беженцев в разных городах западной Украины. В работе «ARBOR AMOR» она обнимает ствол дерева, при этом ее самой не видно. «Безличное» объятие обобщает этот жест поддержки и любви до размеров страны, мира, планеты.
Дарья Кольцова родилась в Харькове, жила 8 лет в Киеве, последние два года прожила в Одессе. Сейчас путешествует между Берлином и Лондоном. Она ведет учет детским жизням, отнятым путинской армией у народа Украины. Каждый день войны меняет статистику: 70, 92, 118, 218, 351...
Проект Дарьи с заклейкой окон от взрывной волны превратился во флэшмоб. А самый пронзительный и рвущий душу ее перформанс «Колыбельная» – реквием по погибшим детям. Под грустную колыбельную она лепит трогательные стилизованные головки с условными чертами младенца – по числу убитых детей. «Это мой поклон каждой потерянной маленькой жизни, - говорит Дарья, - мой способ материализации горя».
Поиски идентичности
После презентации куратор проекта Ирина Данилова ответила на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Ирина, что вас лично затронуло и взволновало больше всего?
Ирина Данилова: Для куратора отобранные работы - как дети для родителя. Не потому, что они дети, а потому что работы разные, впечатляют по-разному, но отношение к ним одинаковое. Это как настройка на слух. Звуки могут быть потише или погромче, но фальшивых нот быть не должно. При этом реакция зрителя интересна. Олег, можно переадресовать вам этот вопрос? Что больше запомнилось?
О.С.: «Колыбельная». «Кошмарный сон». Да, в общем, все интересно. Скажите, адресованы ли работы художниц всей аудитории или только просвещенной ее части?
И.Д.: Работы все искренние и открытые. Они не закодированы интеллектуально. Но, как всегда, восприятие может быть на разных уровнях. Были ли у вас сложности в восприятии?
О.С.: Порой есть второй план, и нужно время, чтобы его осмыслить. Какую роль в поддержке антивоенного арта в Украине играют страны Восточной и Западной Европы?
И.Д.: Волна интереса к украинским художникам со стороны европейских художественных организаций обусловлена желанием помочь Украине. Это и часть моего вклада - представить аудитории антивоенное искусство тех, для кого Украина - дом. Дать возможность услышать голоса тех, кто сейчас проходит через ад войны.
О.С.: Справедливо ли утверждение, что за границей интерес к такого рода проектам выше, чем в самой Украине?
И.Д.: Все представленные мной украинские художницы участвовали в многочисленных выставках в Украине до начала российской широкомасштабной агрессии. Сейчас мне неизвестно о работе выставочных залов в Украине, но думаю, что там проходят культурные мероприятия в поддержку и военных, и гражданских. Поскольку основная помощь сейчас идет Украине из других стран, голос художниц важен и в этих странах.
О.С.: Есть ли принципиальное отличие между работами украинских и российских антивоенных художниц?
И.Д.: Из того, что я видела... В работах российских художниц много крови. Попытки художественного осмысления собственной идентичности. И, конечно, размышления о природе насилия и агрессии. Но полноценное сравнение невозможно из-за свирепой российской цензуры и новых драконовских законов, которые могут отправить на долгий срок за решетку за одно высказывание в соцсетях. Работы российских художников, находящихся вне России, могут стать темой для отдельного исследования.
