Китай на этой неделе достаточно ясно обозначил свои приоритеты во внешней политике: на сессию Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке с выступлением от Пекина поехал вице-президент Китая Хань Чжэн, выполняющий в основном церемониальные функции, а на специальном заседании Совета Безопасности ООН по Украине от Китая присутствовал чиновник, ранг которого с учетом важности мероприятия можно назвать невысоким – замминистра иностранных дел Ма Чжаосюй.
При этом человек, который реально занимается в Китае внешней политикой, а именно – глава МИД Ван И, в течение этой недели сначала поговорил на Мальте с советником президента США по национальной безопасности Джейком Салливаном, а потом провел целых трое суток в России, общаясь с ее руководством, включая президента Владимира Путина.
Секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев (первый слева) и Владимир Путин во время встречи с главой МИД Китая Ван И (второй справа) и послом Китая в России Чжан Ханьхуэем в Константиновском дворце в Санкт-Петербурге, Россия, 20 сентября 2023 г.
Ван И – проверенный «кадр» лидера Китая Си Цзиньпина, он почти десять лет возглавлял МИД Китая до того, как в январе этого года пошел на повышение, став во главе аппарата Комиссии ЦК КПК по международным вопросам и фактическим куратором внешней политики Китая.
В июле этого года он вновь стал главой китайского МИДа после того, как сменивший его на этом посту в январе Цинь Ган был удален с должности, по сведениям газеты The Wall Street Journal – из-за внебрачной связи Цинь Ганя в США, когда он был послом Китая в Вашингтоне.
С Джейком Салливаном Ван И встречался 16–17 сентября, и они обсуждали, как было сообщено официально, ключевые вопросы в отношениях между странами, региональную безопасность, войну в Украине, а также стабильность в Тайваньском проливе.
Встреча Салливана с Ван И стала последней в серии переговоров на высоком уровне между американскими и китайскими официальными лицами. Высказывались предположения, что эти переговоры могут заложить основу для встречи Джо Байдена и Си Цзиньпина в конце нынешнего года.
Эксперт по внешней политике США Джеффри Гедмин (Jeffrey Gedmin), исполняющий обязанности президента вещательной корпорации RFERL, в интервью Русской службе «Голоса Америки» отмечает, что переговоры Джейка Салливана и Ван И вполне укладываются в общую стратегию Белого дома в отношении Пекина:
«Нам нужен интенсивный диалог с Китаем, потому что альтернативой такого интенсивного диалога будет то, что вряд ли можно считать оптимальным для США. По моему мнению, мы при этом должны очень хорошо отдавать себе отчет в том, на что мы можем повлиять, а на что нет. Мне кажется, что Китай в его нынешнем состоянии, во главе которого стоит нынешний режим с его вождем, имеет свою повестку, независимо от того, что мы предпринимаем или не предпринимаем».
Но если о встрече Байдена и Си ходят только слухи, то по поводу скорой встречи китайского лидера и Владимира Путина есть конкретные планы, что выяснилось в ходе визита главы МИД Китая в Россию. Сначала Ван И встречался в Москве с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым и секретарем Совета безопасности Николаем Патрушевым, а потом приехал в Константиновский дворец под Санкт-Петербургом, чтобы провести переговоры с Путиным.
В ходе всех встреч Ван И получал от российского руководства заверения в большой дружбе и высоком взаимном доверии: Лавров и Путин рассказали китайскому министру о недавней встрече на Дальнем Востоке российского президента с лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном, а Патрушев заверил Ван И, что Москва поддерживает Пекин «по вопросам Тайваня, Синьцзяна, Тибета и Гонконга», которые, по словам секретаря российского Совбеза, «используются Западом для дискредитации Китая».
Слова Владимира Путина о том, как он гордится тем, что после начала нового срока Си Цзиньпина на посту председателя КНР тот для первого визита выбрал Россию, были проникнуты гордостью: «Это был важный знак доверия и высокого уровня наших отношений. Мы это хорошо понимаем».
В соцсетях, комментируя многоуровневое турне Ван И в Москву, некоторые пользователи шутили об «инспекции из Пекина», повторяя выводы многих экспертов о том, что в сотрудничестве Китая и России Москве все больше отводится вторая роль.
Джеффри Гедмин считает, что подобные экспертные оценки справедливы:
«Если мы найдем пути для сдерживания или уменьшения амбиций Китая, региональных или глобальных – давайте пробовать это сделать, но это будет крайне трудным. И, что касается России, то ясно, что сейчас она завела сама себя в очень трудную ситуацию. Как ни посмотри на войну Путина в Украине, она не была его оглушительным успехом, не правда ли? Поэтому Россия сейчас выстраивает отношения с Китаем как младший партнер, участвуя в этих отношениях со слабой позиции».
Однако даже «вторая роль» руководства России в его дружбе с руководством КПК не означает, что Китай прямо сейчас мог бы заставить Путина прекратить войну. Так считает Владимир Дубовик, директор Центра международных исследований Одесского университета:
«Влияние Китая в мире пока еще ограничено, и его влияние на Россию тоже ограничено. В мире Китай – это уже сверхдержава, но пока еще собирающаяся с силами и пытающаяся понять, как правильно использовать этот растущий потенциал. Плюс, раньше этот потенциал базировался на быстром экономическом росте, которого в последнее время мы не видим, и китайских товарищей это очень тревожит. Что касается отношений Пекина и Москвы, то только ленивый за последние полтора года не сказал, что в этом тандеме ведущим игроком становится Пекин, и возможно, это соответствует реальности – но в Москве с идеологической и исторической точки зрения это, видимо, не готовы признать. Поэтому, даже если бы из Пекина сегодня кто-то позвонил и сказал: «Товарищ Путин, давайте-ка заканчивайте эту войну с Украиной», то это было бы проигнорировано».
С другой стороны, полагает украинский эксперт, «Китай считает, что важны шаги в рамках политического реализма, поэтому он поддерживает прямое общение с Америкой и Россией – и поэтому мы также видим увеличение дипломатического присутствия Китая, например, на Ближнем Востоке, они как бы этим показывают США, что Вашингтон там не все решает, и они тоже хотят поучаствовать».
По мнению Владимира Дубовика, высказанному в интервью Русской службе «Голоса Америки», Китай намеренно не стал посылать на Генассамблею «первый состав»: «Низкий уровень представительства на Генассамблее ООН – это ответ на разговоры о необходимости реформы ООН, реформы Совета безопасности, в том числе за счет расширения числа постоянных членов Совбеза. Китай такую реформу не принимает, желая сохранить свое доминирующее влияние, опираясь на право вето.
Обозреватель по международным делам и экс-глава бюро Русской службы Би-Би-Си в Москве Константин Эггерт, следивший за ходом сессии Генассамблеи ООН, сказал в интервью «Голосу Америки», что Китай не имеет никакого плана относительно того, как можно прекратить российскую агрессию против Украины:
«Позиция Китая не менялась все это время: разговоры на публику об уважении территориальной целостности и суверенитета всех стран – общие слова, которые на практике мало что значат. Китай предпринял попытку посредничества в этой войне, которая ни к чему не привела. Тот факт, что Пекин прислал на Генассамблею ООН чиновников «второго уровня», означает, что они не готовы говорить ничего существенного на тему войны, и у них нет никакого внятного плана – как именно они могли бы пытаться посредничать или влиять на Путина. Это, по сути, признание того, что Китай ничего тут не может сделать».
Вице-президент Китая Хань Чжэн выступает на 78-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, 21 сентября 2023 г.
По мнению журналиста-международника, в способности Китая повлиять на ситуацию – особенно в свете его нынешних отношений с США – приходится серьезно сомневаться:
«Может ли Китай что-то сделать, чтобы подвинуть Россию к завершению войны? И могут ли китайцы, в частности, подвигнуть Владимира Зеленского на какие-то шаги, которые бы были интерпретированы как шаги навстречу России? Я в этом не уверен. Не будем забывать, что посредническая миссия не предполагает, что Китай или, скажем, папа римский будут уговаривать только Путина – они также должны говорить и с Зеленским, он же тоже является субъектом переговоров в этой ситуации. Мои знакомые в западных дипломатических кругах говорят, что схема, которая могла бы работать – это двойное американо-китайское посредничество для окончания этой войны. Но в этой ситуации нужно будет сначала посредникам договориться между собой, а это тоже будет очень непросто – слишком разные интересы, а в условиях нарастающего американо-китайского противостояния это становится почти невозможно».
При этом Константин Эггерт считает, что реального поражения Кремля руководство Китая точно хотело бы избежать:
«То, что Пекин не хочет поражения Путина – в этом сомнений нет, потому что для Пекина уход Путина означает тотальную непредсказуемость и возможный приход к власти в России правительства, которое будет пытаться не только выйти из этой войны (это как раз Китай не беспокоит, он, возможно, даже счел бы, что это хорошо), но и налаживать отношения с Западом. Это для Китая является важным моментом, и это ему совершенно не нужно. Ему нужна Россия, ослабленная войной, но не Россия, потерявшая Путина и стабильность».