Значительная часть западных санкций, введенных против РФ, после начала полномасштабного вторжения в Украину, была направлена на то, чтобы ограничить возможности оборонного сектора России получать целиком, или в виде деталей и запчастей, оружие и оборудование, которое может использоваться в ходе боевых действий.
На днях в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований (CSIS) был подготовлен доклад под названием «"Отсутствует в наличии". Оценка влияния санкций на российскую оборонную промышленность» (Out of Stock. Assessing the Impact of Sanctions on the Russian Defense Industry), авторы которого совместно с другими экспертами, обсудили успехи и недостатки санкционной политики Запада против России, ее влияние на ВПК РФ, а также способность Кремля обходить запреты и меры экспортного контроля в данной сфере.
«Санкции и экспортный контроль оказывают ощутимое влияние на российскую оборонную промышленность. Во-первых, они наносят ущерб способности России заменять вооружение, поврежденное или уничтоженное украинскими войсками. Во-вторых, санкции заставили Москву выбрать более медленные темпы военной кампании. В-третьих, качество российского вооружения и оборудования последовательно снижается. Однако, санкции не следует рассматривать как “волшебную пулю”, которая положит конец войне или обязательно изменит ход событий на поле боя», - подчеркнул один из авторов доклада, директор программ Европы, России и Евразии (CSIS) Макс Бергманн (Max Bergmann, Director, Europe, Russia, and Eurasia Program and Stuart Center, CSIS), добавив, что «Кремль все время пытается найти новые способы обхода ограничений и запретов».
Сэмюэл Бендетт, cоветник по исследованиям России Центра военно-морского анализа (Samuel Bendett, Advisor, Russia Studies, Center for Naval Analyses), который был одним из ключевых экспертов, работавших над докладом, заявил, что несмотря на то, что «Минобороны России засекретило всю информацию о потерях военной техники в Украине», эксперты выбрали «тактику сравнения данных» базирующегося в Нидерландах веб-сайта Oryx, который документирует только те потери, у которых есть визуальное подтверждение (что стало нижней границей данных потерь оборудования и техники), с информацией Вооруженных сил Украины, которые имеют доступ к значительно большему количеству отчетов, но, «безусловно, могут преувеличивать свои успехи на поле боя».
Бендетт рассказал, что благодаря такой методологии, авторам исследования удалось с самого начала определить возможные «болевые точки» ВС РФ. Поэтому, по словам эксперта, «даже зная, что Кремль начал войну, располагая огромным резервом танков (по данным доклада - около 5000), «россияне вынуждены были использовать старую технику из этого числа».
В докладе делаются выводы о том, что несмотря на то, что «танки остаются одной из главных сильных сторон оборонной промышленности России, по самым консервативным оценкам за год войны Москва потеряла от 1845 до 3511 единиц этой техники».
Довольно редкое появление на поле боя более совершенной техники, такой, как танки третьего поколения (Т-90А и Т-90М или модернизированный ОБТ Т-80БВМ), «свидетельствует о том, что их не планировали для использования на линии фронта». При этом исследователи пришли к выводу о том, что «спрос на танки превышает текущие темпы производства»: Уралвагонзавод (российский завод по производству танков), «может производить только 20 танков в месяц». При этом, по оценкам Oryx, Россия «каждый месяц теряла не менее 148 танков».
Таким образом, согласно докладу, «Кремль, вероятно, сможет какое-то время поддерживать снабжение танками своих войск в Украине, но в более долгосрочной перспективе экспортные ограничения на некоторые ключевые запасные части, используемые в производстве современных танков, могут значительно ухудшить их потенциал».
Сэмюэл Бендетт не стал комментировать, приведенную Максом Бергманном цитату Дмитрия Медведева, бывшего Президента РФ, о том, что РФ якобы «сможет выпускать 1500 танков в год», а отметил, что у «россияне способны модернизировать старую бронетехнику».
«Однако даже модернизированный боевой танк хорош тогда, когда хороша та модернизированная система, которая на нем установлена. И если это будет “модернизация со сменой на устаревшее оборудование и программное обеспечение”, учитывая сохранения двигателями определенного уровня выносливости - это почти ничего не даст», - пояснил специалист.
Ко всему прочему, по его мнению, «возможность бронетехники противостоять имеющемуся у украинцев противотанковому оружию может проявится только при ее поддержке в бою другими родами войск - артиллерией, ракетными войсками, ВВС и пехотой».
Касаясь стратегии массированных ракетно-артиллерийских ударов, Сэмюэл Бендетт обратил внимание на то, что в докладе отоюражена ситуация «истощения запасов по определенным видам ракет».
Возможности ПВО Украины «расширились и улучшились, что дает ей способность защищаться от многих типов российских ракет», - пояснил аналитик.
При этом, эксперты отметили в докладе, что «Киев все ещё не имеет возможности перехватывать некоторые из более новых и более совершенных ракетных систем Москвы», включая гиперзвуковые ракеты «Кинжал», а также более старые, но перепрофилированные С-300.
При этом использование последних, предназначенных для ПВО, Бендетт назвал «шагом отчаяния и отсутствия рациональности военного мышления».
При этом Москва не сможет долго продолжать тактику обстрела украинских целей с помощью более совершенных ракетных систем. В докладе приводятся слова Джеймса О'Брайена, главы Отдела координации санкций Госдепартамента, который сообщил, что в «настоящее время Россия может производить от 60 до 90 ракет и стратегических вооружений» в месяц. По данным разведки, приведенным в докладе, «Россия производит около 30 ракет Х-101 и 20 “Калибров” в месяц».
Бендетт подчеркнул, что «БПЛА, в том числе боевые, остаются одним из основных боевых элементов в войне Москвы против Украины».
По данным Кремля, приведенным в докладе, к началу полномасштабного вторжения в Украину в феврале 2022 г. « в распоряжении российских войск находилось около 2000 боевых беспилотников всех типов». К концу 2022 г. несколько сотен таких беспилотников было уничтожено украинской ПВО, «в результате успешной работы РЭБ или ошибок российского пилотирования».
Тем не менее, беспилотники российского производства, в том числе разведывательный комплекс «Орлан-10» и барражирующие беспилотники-камикадзе «Ланцет-3», продолжают выполнять свои задачи на украинском фронте.
По словам Бендетта, несмотря на «обещания ВПК РФ о строительстве завода по производству около 6000 дронов в год», российской армии уже в настоящий момент «постоянно необходимо компенсировать уничтоженные БПЛА».
В докладе говорится, что «Кремль увеличил свою зависимость от китайских коммерческих беспилотников, несмотря на их ограниченные радиус действия и возможности».
Большинство этих гражданских беспилотников были куплены через китайский интернет-магазин AliExpress, который, опасаясь санкций, со 2 марта 2023 г. временно запретил россиянам покупать их. Однако эти беспилотники можно закупить в других странах и в конечном итоге отправить в Россию.
Бендетт напомнил о «продолжающемся сотрудничестве России с Ираном», от которого Москва также получила и, вероятно, «продолжит получать барражирующие БПЛА (камикадзе)».
Проблема в том, считает Сэмюэл Бендетт, что «системы ПВО, необходимые, чтобы сбить беспилотник весьма дороги, если их использовать для уничтожения БПЛА стоимостью меньше 50 000 долларов».
От каких западных компонентов зависит российская оборонная промышленность?
Пол Шварц, старший юрист программы Европы, России и Евразии (Paul Schwartz, Senior Associate, Europe, Russia, and Eurasia Program, CSIS).
Шварц напомнил о роли французских тепловизоров, которыми оказались снабжены российские танки.
По словам эксперта, они также были использованы в российской системе «Сосна» (зенитный ракетный комплекс (ЗРК) «Сосна» предназначен для защиты от средств воздушного нападения и разведки, обеспечивает поражение вертолетов, самолетов, крылатых ракет, дистанционно управляемых аппаратов и легкобронированной наземной техники - прим. «Г. А»)
Благодаря французскому компоненту «Сосна» стреляет «в любое время суток в условиях ограниченной видимости при наличии естественных и искусственных помех на дальности до 10 км».
Пол Шварц похвалил представленный доклад за то, что в нем чуть ли не впервые поставлен вопрос об ограничении поставок подшипников в РФ.
«Подшипники - используются в широком спектре российского оружия, - заметил эксперт, - они требуются повсеместно: от бронетехники и железнодорожных вагонов, до тяжелого оборудования для обрабатывающей промышленности России. Их поставки критичны для РФ».
По мнению Шварца «срочно необходимо также остановить импорт в Россию западных станков с ЧПУ, которые необходимы для производства прецизионных компонентов, а также для производства турбодвигателей, двигателей для подводных лодок с шумоподавляющими технологиями, двигателей для управляемых ракет».
Эксперт обратил внимание, что «70-80% производственного оборудования и инструментов, используемого в российском оборонном секторе, производятся на Западе».
Положительным, по мнению Шварца, «является тот факт, что с распадом Советского Союза до 25% бывшего советского военно-промышленного комплекса осталось в Украине, а многое в Беларуси и Казахстане».
«До войны Россия в значительной степени полагалась на украинскую компанию Motor Sich в производстве двигателей для большинства своих боевых вертолетов, - рассказал эксперт, - сегодня россияне запустили несколько программ импортозамещения, но не добились прогресса. Я думаю, есть достаточно свидетельств того, что двигатели, которые сейчас производятся в России, имеют существенные проблемы».
Ключевым компонентом для современного российского оружия Шварц назвал микрочипы, «запреты на поставки которых стратегически важны».
Обход санкций и запретов и есть российская политика «импортозамещения»?
Мария Снеговая, старший научный сотрудник программы «Европа, Россия и Евразия» (Maria Snegovaya, Senior Fellow, Europe, Russia, and Eurasia Program, CSIS), рассказала о том, что попытки так называемого «импортозамещения» Россия начала предпринимать еще в 2014 году. Однако, «учитывая коррупцию в России, отсутствие доступа к важным высокотехнологичным компонентам многие амбициозные проекты и цели, которые ставит перед собой российское правительство, вряд ли будут достигнуты».
«Например, российское правительство недавно объявило, что хочет к 2030 году обеспечить около 30% российских домохозяйств электроникой российского производства. Это маловероятно, прежде всего из-за отсутствия микрочипов», - убеждена Снеговая.
По данным эксперта, российский оборонный конгломерат «Ростех» является сегодня крупнейшим получателем бюджетных средств, направленных на импортозамещение в ВПК.
Только в 2023 финансовом году ожидается получение около 63 миллионов долларов, которые, по словам аналитика, уйдут в частные оборонные компании, такие, как, например, группа предприятий «Кронштадт», один из основных производителей дронов.
«Правда, исторически, - добавила Мария Снеговая, - произведенные этой компанией дроны подозрительно напоминают китайские версии».
«Помимо поставок дронов, есть еще один аспект сотрудничества России с Ираном - пояснила она, - У Ирана - плохо контролируемая граница с Ираком, а Багдад получает много западных компонентов, в том числе из США. Эти детали могут попадать в РФ. Я думаю, что это область, на которую Соединенные Штаты должны обратить особое внимание в будущем»
Китай, по мнению Марии Снеговой, «должен привлечь всеобщее внимание тем, что он - поставщик товаров двойного назначения». В числе «стран-посредников» аналитик назвала также Турцию и Республику Сербскую.
Евразийский экономический союз, по данным Снеговой, также может «использоваться для обхода санкций». Членство в нем «не требует от стран дополнительной бумажной волокиты на таможнях, они связаны сухопутными путями». Прежде всего, следует обращать внимание на Армению, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан, считает эксперт.
Сэмюэл Бендетт и Пол Шварц напомнили о «программе двустороннего сотрудничества между РФ И КНР в области обороны», в рамках которой также «может быть много “серых зон обмена” технологиями и оборудованием».
«Если Китай увеличит поставки боеприпасов или поможет России увеличить собственное их производство, это может оказать довольно значительное влияние на поле боя», - добавил Пол Шварц.
Однако Мария Снеговая полагает, что «все-таки для Китая санкции могут иметь гораздо более серьезные последствия, чем для России, просто из-за того, как устроена его экономика».
«В этом отношении западные политики сохраняют за собой много рычагов воздействия на КНР», - заметила эксперт.
Санкции, экспортный контроль, запреты: какие еще меры необходимы для ослабления российского ВПК?
Мария Снеговая уверена, что в целом «санкции еще пока не очень воздействуют на российскую экономику в связи с тем, что их эффект был нарушен притоком беспрецедентных доходов от продажи энергоносителей в 2022 году».
«Однако уже в январе у России был самый большой дефицит бюджета с 1998 года, который был кризисным годом в России. Я верю, что Западу еще многое предстоит сделать, несмотря на все те похвальные усилия, которые уже были предприняты. Одно из направлений, на которое необходимо продолжить направлять усилия, это - снижение “потолка цен на нефть”», - убеждена эксперт по России.
Мария Снеговая уверена, что «самым важным фактором остается продолжение поставок оружия Украине.
«А чтобы закрыть маршруты контрабанды, которые помогают России обходить санкции, о чем мы говорили - пора усиливать вторичные санкции», - убеждена аналитик.
Пол Шварц делает упор на «идентификации сетей нелегальных поставок в Россию санкционных товаров и компонентов».
«Необходимо задействовать самые современные технологии, включая искусственный интеллект и обработку больших масс данных по компаниям, поставщикам и фигурантам», - заявил он. Сэмюэл Бендетт согласился с этим, заявив, что «давление на Россию должно стать нормой».
Форум