На американского историка и писателя Джошуа Рубенстина документальный фильм Сергея Лозницы «Государственные похороны» (State Funeral) произвел столь сильное впечатление, что он написал эссе о нем, опубликованное на сайте Дэвис-центра по изучению России и Евразии.
«Государственные похороны», полнометражный документальный фильм 2019 года украинского режиссера Сергея Лозницы, живущего в Германии, рассказывает о всенародном прощании с Иосифом Сталиным. Он целиком состоит из архивных съемок, сделанных в течение двух недель после смерти Сталина в марте 1953 года.
Премьерный показ фильма «Государственные похороны» прошел в сентябре 2019 года на Венецианском кинофестивале, после чего он показывался на кинофестивалях в Торонто, Нью-Йорке и на десятках других киносмотров. В России он был включен в программу фестиваля Артдокфест в Москве, где был награждён премией за лучший арт-фильм года. В российском прокате картина демонстрировалась под названием «Прощание со Сталиным».
Как сказал Сергей Лозница в одном из интервью, «для меня принципиально важно сделать зрителя участником и свидетелем грандиозного, ужасающего и гротескного шоу, которое раскрывает сущность тиранического режима».
Джошуа Рубенстин (Joshua Rubenstein) – публицист, писатель, историк, правозащитник. В настоящее время работает в Юридической школе Гарвардского университета. В течение 37 лет являлся региональным директором правозащитной организации Amnesty International. Автор десяти книг, в том числе истории диссидентского движения в СССР, биографий Льва Троцкого и Ильи Эренбурга, истории послевоенных сталинских антиеврейских репрессий,
«Последние дни Сталина» (The Last Days of Stalin) – его десятая книга, увидевшая свет в 2016 году. Живет в Бруклайне, штат Массачусетс.
Джошуа Рубенстин любезно согласился ответить по телефону на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Почему вы решили посвятить статью фильму Лозницы о похоронах Сталина? Где вы его посмотрели?
Джошуа Рубенстин: Я узнал из «Нью-Йорк таймс», что фильм показывается в США, и посмотрел его на стриминговой платформе Amazon Prime. Написал короткий отзыв, послал его друзьям и поместил на свою страничку на Фейсбуке. Мне позвонили из Дэвис-центра и попросили расширить текст для публикации на их сайте, что я охотно сделал.
О.С.: Вы основательно изучали биографию Сталина и его эпоху. Что-то новое добавил к этому знанию фильм Лозницы?
Д.Р.: Одно дело читать материалы и документы, другое – увидеть историю своими глазами. Это ни с чем не сравнимо. Гипнотизирующее и, одновременно, тревожное зрелище. Я совершил ошибку, когда смотрел фильм. Я не включил субтитры. Мой русский вполне неплох, так что я понимал, что происходит. Потом я сообразил, что у фильма есть английские субтитры. Но по здравому размышлению я пришел к выводу, что это не так важно. Здесь главное – изображение.
О.С.: И все-таки некоторые зрители выражали недоумение, почему фильм не снабжен информационными титрами, которые хотя бы идентифицировали лидеров страны, стоящих на трибуне Мавзолея.
Д.Р.: Я с уважением отношусь к концепции Лозницы. Представьте появление титров, объясняющих, кто такой Хрущев, кто такой Берия, и так далее. Это очень бы перегрузило картину. В ней главное – визуальный эффект. Мы становимся свидетелями грандиозной церемонии, растянувшейся от Вильнюса до Владивостока. Мы видим лица людей. Мы чувствуем их эмоции – горе, шок, растерянность, страх. Сам факт, что умер вождь, потряс миллионы людей. Они не верят, не могут смириться с этой мыслью. Для них он – божество.
О.С.: Показательно, что атеистическое большевистское государство, объявившее религию злом, в итоге создало культ Сталина как верховного божества.
Д.Р.: Да, тотальная пропаганда сделала свой дело. Людям годами вбивали в голову: Сталин непогрешим, Сталин – гений, Сталин – наш защитник, наша надежда и так далее. И вот мы осиротели. Что с нами будет? С позиций сегодняшнего дня это все звучит несколько наивно. Но тогда эти мысли и чувства разделяли очень многие советские люди. Впрочем, далеко не все. Известны случаи, когда люди не могли скрыть радость, ликование. Их арестовывали, сажали в тюрьмы, правда, через короткое время выпустили. Через год-два после смерти Сталина хвалебная риторика в его адрес полностью прекратилась. Через две недели после смерти Сталина Константин Симонов, возглавлявший «Литературную газету», напечатал передовую, привычно восхвалявшую усопшего вождя. Но он не угадал перемену настроений новых лидеров. Хрущев был очень недоволен и чуть не уволил Симонова. Хрущев и другие были уже готовы к переменам, ждали смерти Сталина. Они вовсе не были дураками. Они знали, что страна должна двигаться вперед. Хитрый Хрущев давно обдумывал план избавления от Сталина. Об этом я пишу в своей книге.
О.С.: Фильм состоит из крупных, средних и общих планов людей, огромной массы людей. Что вам говорят их лица?
Д.Р.: Нам, американцам старшего поколения, тоже выпала судьба оплакивать неожиданную потерю – смерть президента Джона Кеннеди, ставшего жертвой убийства. Я помню, как в тот день вернулся из школы и увидел плачущую мать. Она была потрясена и самим злодеянием, и ощущением сиротства. Что будет со всеми нами? Люди тогда в Америке были искренними в своих чувствах. Но в их ощущениях не было страха. Фильм Лозницы показывает однотипность реакции советских людей на смерть лидера, где бы они ни находились, в большом городе или в провинциальном городке, или в глухой деревушке. Все четко, все регламентировано, никакой спонтанности, весь траур по команде. Все знали, что от них ожидают. Но при этом очень многие были искренни в проявлении горя и утраты. Андрей Сахаров признался, что плакал, узнав о смерти Сталина. Людмила Алексеева, несгибаемая диссидентка, писала, что очень тогда горевала.
О.С.: Как вы объясняете этот феномен? Есть ли рациональное объяснение тому, что кровавому диктатору удалось зомбировать население огромной страны?
Д.Р.: Террор. Его оружие, его инструмент – террор, а не только пропаганда. Люди жили в обстановке тотального террора. Кагановича, который дожил до очень преклонных лет, как-то спросили, что он помнит о том времени. Он ответил одним словом – страх. Страх господствовал и на самом верху. Эти люди – Хрущев, Берия, Маленков и другие – были и ближайшими сподвижниками Сталина, и его потенциальными жертвами. И они это прекрасно знали.
О.С.: Ваша книга о последнем периоде жизни Сталина увидела свет в 2016 году. Год спустя вышла на экраны сатирическая комедия Армандо Ианнуччи «Смерть Сталина». И вот мы смотрим фильм Сергея Лозницы на эту тему. Как вы думаете, почему интерес к фигуре Сталина не ослабевает, а, возможно, даже растет?
Д.Р.: Потому что страна, которой он руководил, спустя столько лет после его смерти не может честно разобраться с его наследием и осудить сталинизм. Хрущев пытался, Горбачев пытался, но их усилия во многом оказались напрасными. При Брежневе наблюдался откат, сегодня при Путине идет заметный откат в сторону замалчивания и полуправды. Власти не хотят признать, что Сталин сделал со страной, не хотят признать всю неприятную правду о его правлении.
О.С.: Вы, конечно, знаете результаты недавних опросов общественного мнения? Россияне продолжают считать Сталина самым выдающимся человеком в истории России.
Д.Р.: В конце 80-х – начале 90-х результаты опросов были совсем другие. При Горбачеве открыли правду о Сталине, о репрессиях, о лагерях, о миллионах жертв. Сегодня правду опять стали утаивать от людей и грубо искажать.
О.С.: Сталина даже пытаются представить как «эффективного менеджера».
Д.Р.: Да-да, опять насаждаются мифы. И смотрите, мы говорим о моей книге, о кинокомедии Ианнуччи, о положенном в ее основу французском комиксе, о фильме Лозницы. Авторы их – американец, шотландец, французы, украинец. А где Россия, где русские? Страна продолжает отвергать правду о своей истории.
О.С.: В этом контексте насколько важен, по-вашему, фильм Лозницы?
Д.Р.: Как я уже сказал, я согласен с подходом режиссера. Лозница сделал огромную работу. Да, он бросает вызов зрителям, заставляет их включать мозги. В его концепции есть определенная назидательность. Кого-то его подход может не устроить. Я же был загипнотизирован увиденным.
О.С.: Ваша книга «Последние дни Сталина» выходила в русском переводе?
Д.Р.: Нет. Она переведена на украинский, эстонский, иврит и несколько других языков. Жду изданий на французском, азербайджанском и чешском. Но на русском книга пока не издана. Мы искали издателя в России, но никто не заинтересовался. Нам сказали, что на эту тему они публикуют только русских авторов.
