Москва обеспокоена неопределенностью в зоне Карабахского конфликта и успехами, которых достиг Азербайджан в краткосрочной военной кампании 2-5 апреля, отмечает профессор Международного университета Бахчешехир (Вашингтон – BAU International University, Washington) Александр Муринсон (Alexander Murinson).
«Азербайджанские СМИ сообщали, что на праздники 9 мая в Баку собирается прилететь Владимир Путин, – продолжает политолог. – Цель визита – обсуждение карабахского урегулирования. Однако в последний момент Путин отложил свой визит».
«Россия активизировала переговорный процесс – в направлении внедрения своих миротворческих сил в зону Карабаха», – так Муринсон характеризует новую стадию конфликта. Поясняя: геополитический интерес Москвы в данном случае состоит в том, чтобы «показать, кто является хозяином положения на Южном Кавказе».
Апрельское обострение
«Столкновение между армянскими и азербайджанскими силами в Нагорном Карабахе в начале апреля было самым кровопролитным с того момента, когда в 1994 году Россия выступила посредником при достижении перемирия между странами, положившими конец боевым действиям в регионе», – констатируют профессор Университета Амхерста Одри Алтстадт (Audrey Altstadt, UMass Amherst) и профессор Городского колледжа Нью-Йорка Раджан Менон (Rajan Menon, The City College of New York) в статье, недавно опубликованной журналом Foreign Affairs. «Апрельские бои, – уточняют они, – привели к гибели приблизительно тридцати человек – военных и гражданских».
Напоминают аналитики и об исторических корнях конфликта – указывая на различия между сторонами в интерпретации прошлого и утверждая, что эти различия, а точнее – порождаемые ими эмоции «вот уже более двадцати лет не дают посредникам возможности заставить противников пойти на компромиссы, необходимые для всякого долгосрочного политического соглашения».
К долгосрочным факторам дело, однако, не сводится: «апрельское обострение» принесло и изменения. А именно – «привело к изменению статус-кво в пользу Азербайджана», – отмечает научный сотрудник Атлантического совета Бренда Шаффер (Brenda Shaffer). Что, как подчеркивают эксперты, отразилось и на позиции Еревана, впервые на официальном уровне допустившего возможность признания Арменией Нагорно-Карабахской республики. «Четырехдневная война изменила расчеты армянского руководства, – поясняет старший научный сотрудник Программы по изучению России и Евразии в вашингтонском Центре Карнеги Пол Стронски (Paul Stronski). – Если в прошлом правительство (Армении) блокировало такие предложения, то теперь оно дало им зеленый свет». «Это не значит, – уточняет Стронски, – что предложение (о признании Нагорного Карабаха) обретет силу закона. Но правительство и сам президент Саргсян реагируют на критику – вызванную беспокойством в связи с территориальными потерями в Нагорном Карабахе. Очевидно, что законопроект инспирирован оппозицией. Однако решение дать ему ход было принято на президентском уровне. Все это, повторяю, не значит, что речь идет о действительном официальном признании Нагорного Карабаха, но это сильно отличается от прежнего подхода: те самые люди, что блокировали постановку вопроса, больше этого не делают». Почему?
Позиции сторон
«Война может вспыхнуть в любой момент» в горячей точке Кавказа Нагорном Карабахе, и перспектива продолжения переговоров по урегулированию конфликта невелика», – цитирует Александр Муринсон слова Сержа Саргсяна (из интервью, которое лидер Армении дал 23 апреля). Отметив, что Россия, США и Франция – как посредники из ОБСЕ – должны обеспечить «меры по укреплению доверия» до начала новых мирных переговоров – и в частности, «механизм расследования за нарушения режима прекращения огня, который бы точно определил, какая сторона несет ответственность за его нарушение, Саргсян потребовал «гарантий того, что такие нарушения больше не повторятся».
Эксперт приводит и другое заявление Саргсяна: посредничества России в сохранении перемирия может быть недостаточно, чтобы предотвратить возобновление боевых действий в еще большем масштабе.
В этом контексте и заходит разговор о введении в Карабах российских миротворцев. «Армянская сторона в лице Саргсяна восторженно приняла эту идею (в интервью Deutsche Welle Саргсян сказал, что приветствует российскую инициативу), – отмечает Муринсон. – Азербайджанская сторона отнеслась к ней холодно.Подчеркнув, что это возможно только при определенных условиях, а именно – если пять районов, прилегающих к Карабаху, будут переданы под контроль Азербайджана: лишь тогда можно будет начать обсуждение вопроса о введении российских миротворческих сил. Ораз Азимов (замминистра иностранных дел Азербайджана) заявил, что «тут нужно обращать внимание на термины «миротворческий» и «примирительный», поскольку название и статус сил связаны непосредственно с их полномочиями. Статус и полномочия этих войск будут зависеть от подписанного соглашения. При этом, по словам Азимова, чем больше будет доверия, тем меньше будет потребность в примирительных силах, и не возникнет необходимость в предоставлении им некоторых полномочий».
«Он (Азимов) дал понять, что на данном этапе он не готов ни к какому введению российских миротворческих сил (хотя полностью эту идею и не отрицает), – уточняет эксперт.
Москва, Ереван, Баку
К чему же стремится в данном случае Россия? «Сохранить влияние на оба государства (Армению и Азербайджан), – отвечает Пол Стронски, – поставляя оружие обеим сторонам, но вместе с тем – не допуская дестабилизации».
Александр Муринсон вносит в эту картину существенное дополнение. Между российско-армянскими и российско-азербайджанскими отношениями, подчеркивает он, существуют серьезные различия: «Армения – член ОДКБ, военного альянса с Россией, тогда как Азербайджан недавно вступил в Движение неприсоединения (демонстрируя, таким образом, стремление получить статус нейтрального государства на международной арене)». «Но Россия, – продолжает политолог, – посылает сигналы и в сторону Баку – о присоединении (Азербайджана) к ОДКБ».
По-разному выглядят и поставки оружия противоборствующим сторонам. «Россия продает оружие – включая тактические ракетные системы и противовоздушные системы С 300 – и той, и другой стороне, – констатирует Муринсон.(Азербайджану поставлена одна система, а на территории Армении их базируется несколько.) Но Азербайджану продано вооружений на два миллиарда долларов, а Армении – члену ОДКБ – оружие поставляется по низким ценам; кроме того, Еревану предоставлен заем на 200 миллионов долларов».
Результат налицо: по словам эксперта, тот факт, что именно Россия доминирует на Южном Кавказе, не подвергает сомнению ни одна из сторон. Москва, подчеркивает Муринсон, недвусмысленно показывает, что никакие внешние силы она в регион не допустит. И орудием ее доминирования в этом регионе является Нагорно-Карабахский конфликт.
Препятствие на пути решения проблемы на днях охарактеризовал конгрессмен Тед По (Ted Poe). Проблема, сказал он в интервью Грузинской службе «Голоса Америки», – в том, что одна из стран, входящих в состав Минской группы (по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта), – Россия – «преследует в первую очередь свои интересы, а не интересы двух государств, вовлеченных в конфликт».Возможный выход из тупика законодатель видит в том, чтобы США, Франция и Россия решили проблему сообща – честно по отношению к обеим сторонам. «Ведь и на той, и на другой стороне гибнут люди», – напомнил Тед По.
Между тем СМИ, со ссылкой на Межпарламентскую группу российско-азербайджанской дружбы (РАД), отмечают: поездка Путина в столицу Азербайджана не отменена, а лишь отложена. «До конца мая Путин совершит визит в Азербайджан и Армению, и целью визита будет обсуждение карабахского урегулирования», – убежден Александр Муринсон.
