23-й международный кинофестиваль Трайбека завершился 16 июня в Нью-Йорке.
В концертном зале Racket NYC, где обычно проходят музыкальные концерты, состоялась церемония вручения призов Трайбеки. В очередной раз фестиваль представлял его презентационный партнер криптобиржа OKX.
В трех главных конкурсных секциях победили комедия об одержимом театром подростке «Гриффин летом» (Griffin in Summer) в категории «американское игровое кино», сатирическая лента из Казахстана «Велошах» (Bikechess) о современных журналистах в категории «международное игровое кино», и расследование деятельности неонацистских групп «Взламывая ненависть» (Hacking Hate) в категории конкурсной документалистики.
12-ю ежегодную награду имени Норы Эфрон вручили уругвайской феминистской драме «Не отпускай меня!» (Don't You Let Me Go).
В новой категории «Точки зрения» (Viewpoints) победили современная израильская драма «Подойди ближе» (Come Closer) и британская историческая реконструкция «Ведьмы» (Witches).
Всего за время фестиваля в Нижнем Манхэттене состоялось более 570 премьер, презентаций, встреч со звездами и других акций.
Кара Кусумано, директор фестиваля, отвечающий за составление программ, выразила удовлетворение тем, что жюри конкурсных секций отметили фильмы самых разных жанров и стилей.
Ежегодный кинофестиваль Трайбека был учрежден в 2002 году актером Робертом Де Ниро и его друзьями продюсером Джейн Розентол и инвестором Крейгом Хэткоффом, теперь уже бывшим мужем Джейн. Главная цель смотра – помочь восстановлению социальной и культурной жизни Нижнего Манхэттена, пострадавшего от терактов 11 сентября.
«Легкость стиля и киноязыка»
Одну из трех самых престижных наград фестиваля получила режиссер из Казахстана Асель Аушакимова (Assel Aushakimova) за фильм «Велошах». Это мировая премьера картины, снятой кинематографистами Казахстана при участии Франции и Норвегии.
В центре этой остросоциальной комедии – успешная, харизматичная, но разочарованная в своей профессиональной деятельности репортер одного из ведущих казахстанских телеканалов Дина (актриса Салтанат Науруз). Она изобретательно освещает новости самого разного калибра, включая репортаж об удивительном спортивном новшестве – совмещении занятия на велотренажере с игрой в шахматы. Но ей претит комплиментарное освещение пропагандистских акций и атмосфера коррупции и цинизма, которая пронизывает работу ее и ее коллег по журналистскому цеху. На личном фронте у Дины тоже проблемы, у нее зашел в тупик роман с женатым телеоператором и много хлопот доставляет сестра-лесбиянка, активистка акций протеста.
В заявлении жюри Трайбеки указывается, что фильм «застал жюри врасплох». В заявлении подчеркивается легкость стиля и киноязыка, «которые позволяют нам проникнуть в общество, где власти не дают молодежи возможности продвигаться в жизни. Благодаря тонкой актерской игре и выразительной операторской работе мы открыли для себя прежде неизвестную нам страну».
Ценности реальные и воображаемые
Режиссер Асель Аушакимова ответила на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки» по сервису Zoom.
Олег Сулькин: Асель, поздравляю с большим успехом!
Асель Аушакимова: Спасибо!
О.С.: Хочу сразу вас спросить: почему все герои фильма говорят по-русски?
А.А.: У нас так исторически сложилось, что в крупных городах, в частности, в Алматы, где происходит действие фильма, и в киноиндустрии, в целом, основной язык общения – русский. Наверное, к сожалению. Пока многие продолжают говорить по-русски, но с началом войны (России против Украины) все больше людей стали переходить на казахский.
О.С.: Это связано с отношением к войне?
А.А.: Да, конечно. Большинство жителей Казахстана, и я в их числе, настроены проукраински.
О.С.: Совместить велотренажер с шахматами – чья это идея?
А.А.: Я прочитала об этом в новостях Казахстана. Потом, когда стала углубляться в тему, узнала, что эту идею 5-7 лет назад осуществили в Голландии. Но у нас эту идею масс- медиа преподнесли как наше собственное изобретение. Мне показалось это настолько абсурдным, что сразу захотелось снять фильм о казахстанской журналистике.
О.С.: Все это вызывает по меньшей мере улыбку. У вас фигурирует некий ученый, который утверждает, что человеческая цивилизация зародилась на территории Казахстана. У него есть реальный прототип? И насколько характерно для сегодняшнего общества самоутверждение типа «Казахстан – родина слонов»?
А.А.: Я снимала фильм как сатиру, такую как бы приглушенную сатиру. А если говорить про общие тенденции, то у нас последние лет пять, а может и десять, власти пытаются создать национальную идеологию. Правда, я никак не пойму, в чем она заключается. Говорят, что стране много тысяч лет, что Алматы много тысяч лет, хотя это все не так. Для меня идеология любого государства должна основываться на уважениии к личности, ко всем людям. У нас же основа идеологии – величие исторического пути. Договорились до того, что наш общий предок – Чингисхан. У нас есть такой ученый, Рахман Алшанов. Несколько лет назад я прочитала статью о его книге, в которой утверждается, - цитирую не дословно - что Казахстан – колыбель мировой цивилизации.
О.С.: Ваши герои – казахстанские журналисты, телевизионщики. Они вынуждены играть по правилам общества, в котором живут. Нужно сохранять лояльность, по меньшей мере ее видимость. Они во многом ориентированы на западные ценности, не чужды коррупции, любят выпить. Говорят на профессиональном слэнге, в котором много англицизмов. В общем, этот типаж знаком многим – как в России, так и в республиках бывшего Советского Союза. Вы изучали эту среду? Откуда такое знание медийной субкультуры?
А.А.: Я глубоко не изучала журналистскую среду, мое знание основывается, в частности, на новостных репортажах. Когда я работала в банке, была свидетелем работы репортеров. И обратила внимание, как они общаются между собой, и конечно была заметна разница в их поведении на камеру и в обыденной жизни. Я не претендую за точное знание этой субкультуры, это, скорее, мое личное видение.
О.С.: Еще одна важная составляющая фильма – положение секс-меньшинств, которые представляют сестра Дины и подруга сестры. На очередную феминистскую протестную акцию сестра вышла с пустым плакатом. И ее задержала полиция. Если не ошибаюсь, такие случаи «молчаливого» протеста фиксировались раньше и в Казахстане, и в России. Заметна враждебность толпы, окружившей девушек, ее агрессивный настрой в отношении представителей общины ЛГБТQ+. Насколько этот эпизод адекватно передает настроения в обществе Казахстана?
А.А.: Сейчас, особенно в этом году, заметно усилилась гомофобия. Причем она насаждается сверху – правительством, парламентом. Недавно в парламенте обсуждался закон о СМИ. Две группы депутатов предложили поправки к закону, запрещающие «пропаганду ЛГБТQ+». В итоге ни одна эта поправка не прошла. Две-три недели назад Союз родителей Казахстана, который очень борется за традиционные ценности и, по сути, продвигает повестку наших соседей, нашей бывшей метрополии, запустили петицию «о запрете ЛГБТQ+ пропаганды». У нас действует норма, согласно которой петиция, собравшая не менее 50 тысяч подписей, должна рассматриваться правительством. Из-за участия в фестивале я отсутствовала какое-то время и могу не знать самые свежие новости. Но насколько я знаю, Министерство культуры собирается создать орган, который будет следить за СМИ на предмет нарушения традиционных, моральных, исторических ценностей. Все на территории постсоветского пространства прекрасно понимают, что имеется в виду под такими ценностями.
О.С.: Социальная дилемма очевидна: западные ценности или возврат в прошлое. Ваши героин журналисты выбирают первое, во многом неосознанно, но, что очевидно, они не хотят возвращения архаики и топтания на месте. В фильме есть очень символичный, на мой взгляд, эпизод, когда работников фирмы в директивном порядке заставляют делать производственную гимнастику, как это практиковалось в советскую эру. И главное упражнение – бег на месте. Вы месседж «бега на месте» закладывали в фильм?
А.А.: Да, конечно. Для меня 33 года независимости Казахстана и есть бег на месте, который мы наблюдаем. Ежегодные «модернизации» то сознания, то конституции, то еще чего-либо. И что характерно, многие люди выступают за западные ценности, но оговариваются: мол, мы поддерживаем цивилизационный выбор, но только без секс-меньшинств, без всяких перверсий. По их мнению, у нас должна быть какая-то особая демократия.
О.С.: Я не могу не напомнить о замечательной казахской новой волне 80-90-х годов, которая, по сути, поставила кино Казахстана на карту киномира. Как вы себя позиционируете сейчас? Считате ли наследниками того яркого феномена?
А.А.: Я вообще не отношу себя к нынешней кинотусовке. И ко мне относятся, скажем так, сдержанно. Вот и о нашей победе на Трайбеке в казахстанских СМИ написали скупо. А ведущие киноведы отнеслись с безразличием. Я не могу отнести себя к какой-либо волне. Пока я сама по себе.
О.С.: Как прошла мировая премьера в Нью-Йорке? Что говорили зрители?
А.А.: Я удивилась, что похвалили диалоги. Мне казалось, что они могут быть непонятны иностранному зрителю. На просмотрах я слышала смех, и это меня порадовало.
О.С.: Власти Казахстана, ваши киноорганизации проявляли интерес к фильму на стадии его производства? Оказывали ли какую-либо помощь?
А.А.: Я искала деньги на проект 3-4 года. Я обращалась в наш казахстанский Фонд кино. Там абсолютно безразлично отнеслись к сценарию. Нам не одобрили финансирование. А одна критикесса на питчинге задала странный вопрос: почему мы отнесли наш фильм к авторскому кино? Я так растерялась, что не нашла, что ответить. Финансирования от Казахстана у нас в результате нет никакого. Мы получили гранты от французского и норвежского фондов кино.
О.С.: Чем вас не устроила карьера банкира?
А.А.: Я синефил с детства. Я закончила физико-математическую школу и решила пойти в финансовую сферу, связанную, как я считала, с математикой. Смотрела много разного кино, в первую очередь, авторского.
О.С.: Кто ваши фавориты среди режиссеров?
А.А.: Их много. Назову Михаэля Ханеке, Ларса фон Триера, Рубена Эстлунда, Очень люблю румынскую новую волну – Раду Жуде, Кристи Пую, Корнелиу Порумбою. Из советских классиков это Алексей Герман и Марлен Хуциев.
О.С.: Ваш фильм покажут в Казахстане?
А.А.: Я очень надеюсь.
Форум