МОСКВА – «Левада-Центр» не сможет публиковать результаты социологических опросов о настроениях граждан в ходе президентской кампании из-за своего статуса «иностранного агента», сообщили во вторник российские медиа. Эту новость в интервью Русской службе «Голоса Америки» подтвердил директор организации, доктор философских наук Лев Гудков.
По его словам, «Левада-центр» намеренно внесен в реестр «иноагентов» в рамках стремления Кремля максимально сузить российское информационное пространство накануне выборов, чтобы тем самым лишить граждан возможности делать собственные выводы на основе объективной картины происходящего в стране. А главная задача властей – продемонстрировать имитацию всенародной поддержки и одобрения Владимира Путина на фоне несостоятельности остальных кандидатов в президенты, считает Лев Гудков.
При этом директор «Левада-центра» прогнозирует рекордно низкую явку населения на выборах 18 марта 2018 года и гарантированный новый виток ужесточения внутренних репрессий после всеми ожидаемой победы Путина.
Виктор Владимиров: В свежем докладе Freedom House отмечается общее снижения уровня свобод в ведущих демократиях мира, включая США, а также то, что Россия воспользовалась этим для усиления репрессий против собственных граждан…
Действительно, после массовых протестов 2012 года законодательство страны непрерывно ужесточается и соответственно расширяется поле репрессий.
Лев Гудков: Думаю, что применительно к России действует скорее внутренняя логика авторитарного режима, который теряет поддержку и вынужден усиливать технологию мобилизации общества либо через внешние угрозы, либо через борьбу с внутренними врагами. Действительно, после массовых протестов 2012 года законодательство страны непрерывно ужесточается и соответственно расширяется поле репрессий. Причем не только по отношению к информационному пространству, но и по отношению общественным организациям – НКО, оппозиции. Контроль над всеми публичными сферами становится очень жестким. Мне кажется, что тут вполне понятная логика эволюции режима, который боится потерять поддержку масс. Ведь в противном случае за этим неминуемо последует привлечение руководства страны и ведущих чиновников к суду, к ответственности со всеми вытекающими отсюда плачевными для них последствиями.
В.В.: С чем вы связываете включение вас, социологической организации, в реестр «иностранных агентов»?
Мы фиксировали падение поддержки популярности Путина в 2011-2013 годах, снижение позитивных оценок деятельности «Единой России» в 2016 году. И каждый раз за этим следовали ответные акции репрессивного характера
Л.Г.: На нас не случайно оказывается такое сильное давление уже много лет. Собственно, под нас был изменен закон о некоммерческих организациях и политической деятельности, куда было включено отдельным пунктом проведение социологических опросов. Потому что другой социологической организации с таким правовым статусом как у «Левада-центра» в стране больше нет. Можно считать, что этот закон просто написан под нас. Все неспроста. Мы фиксировали падение поддержки популярности Путина в 2011-2013 годах, снижение позитивных оценок деятельности «Единой России» в 2016 году. И каждый раз за этим следовали ответные акции репрессивного характера: комплексные проверки прокуратуры совместно с налоговой службой. Ну а закономерным итогом стало изменение законодательства и навешивание на нас ярлыка иностранного «шпиона».
В.В.: Результаты опросов других социальных служб заметно отличаются от ваших?
Л.Г.: Если брать тренды, то так или иначе все показывают волнообразное движением: либо спад поддержки, либо ее рост. Но в каких-то конкретных вопросах цифры могли расходиться очень сильно. А самое главное – это интерпретация. Мы даем гораздо более сложную картину положения в стране на фоне восторженного одобрения населением нынешнего руководства.
В.В.: Можно ли говорить о подлинно демократических выборах в России в контексте всех введенных ограничений?
Речь идет об имитации всенародной поддержки и одобрения Путина на фоне несостоятельности всех других кандидатов в президенты.
Л.Г.: Разумеется, нет. Речь идет об имитации всенародной поддержки и одобрения Путина на фоне несостоятельности всех других кандидатов в президенты. Вот собственно этого эффекта и пытается достичь кремлевская администрация. Поэтому поставлены совершенно четкие цели перед губернаторами, избирательными комиссиями: обеспечить высокую явку и высокий процент голосования. Наши же данные говорят о том, что явка будет самая низкая на всем протяжении постсоветского существования страны, а недовольные режимом просто не придут на выборы. Соответственно, увеличится концентрация сторонников Путина, или по-иному – административно мобилизованного электората.
В.В.: Что, по-вашему, ожидает страну после избрания нового президента, могут ли измениться приоритеты во внутренней политике?
Это только кажется, что Путин решает все. На самом деле он точно такой же заложник сложившейся системы, как и все остальные.
Л.Г.: Я жду усиления, ужесточения репрессий. Ничего к лучшему просто так не может измениться. Это только кажется, что Путин решает все. На самом деле он точно такой же заложник сложившейся системы, как и все остальные. Если начинаются репрессии, без конца меняется законодательство, то рано или поздно это приводит к ухудшению качества законов, негативному отбору людей во власть – более аморальных, циничных, менее компетентных, но демонстрирующих лояльность правящему классу. Соответственно, это приводит к неэффективной, некомпетентной политике, которая порождает системный кризис в стране. Изменить эту ситуацию очень трудно. Ведь чего, прежде всего, ждут от Путина – изменения судебной системы, придания независимости судьям. Но если это произойдет, то режим рухнет. Потому что он потеряет средство управления. И на это, конечно, никто не пойдет.