«Шпеер едет в Голливуд» (Speer Goes to Hollywood) – так называется документальный фильм израильского режиссера Ванессы Лапы (Vanessa Lapa), который 29 октября начинает демонстрироваться в киноцентре Film Forum в Нью-Йорке, а 5 ноября - в кинотеатре Laemmle Royal & Town Center в Лос-Анджелесе, после чего прокатная компания Realworks LTD покажет его в других городах Америки.
Недавно картина удостоилась премии Ophir Award, называемой израильским «Оскаром», за лучший документальный фильм года. Ванесса Лапа отмечена как лучший режиссер на Иерусалимском кинофестивале. В начале года мировая премьера картины прошла на Берлинале, а в апреле показывалась на Московском международном кинофестивале.
Как Альберт Шпеер, один из ближайшим сподвижников Гитлера, руководивший беспощадной эксплуатацией 12 миллионов рабов в годы Второй мировой войны, стал для многих «хорошим нацистом»? Почему этот постыдный миф оказался столь живучим? На эти вопросы стремится ответить фильм-исследование.
Предыдущий документальный фильм Ванессы Лапы «Самый порядочный» (The Decent One) рассказывал о частной жизни одного из главарей Третьего рейха Генриха Гиммлера. Если в основу того фильма была положена ранее неопубликованная переписка рейхсфюрера СС с его родными и близкими, то фильм о Шпеере впервые предает публичности сенсационное многочасовое интервью личного архитектора Гитлера, министра вооружений и военной промышленности. Шпеер был доверенным лицом фюрера, который поручал ему важные и престижные градостроительные проекты, воспевающие «новую Германию».
44-часовое интервью у Шпеера взял британский сценарист Эндрю Биркин в самом начале 70-х годов. Шпеер к тому времени отсидел 20 лет по приговору Нюрнбергского трибунала, который очень многие считают слишком мягким для человека, виновного в мучениях и гибели миллионов людей.
Во время монтажа фильма. Courtesy photo
«Шпеер едет в Голливуд» – намеренно провокативное название. В Америку бывший рейхсминистр не ездил. Фильм подробно рассказывает о проекте игрового фильма о нем, который в 70-е годы затевался в недрах Голливуда, но так и не был реализован. Драматург Эндрю Биркин несколько месяцев провел в Гейдельберге, в семейной доме Шпеера, работая над сценарием фильма, который предполагалось предложить студии Paramount Pictures. В качестве режиссера рассматривались кандидатуры Кэрола Рида и Коста-Гавраса. В основу сценария легла мемуарная книга Шпеера «Третий рейх изнутри», ставшая мировым бестселлером. Но когда руководители студии осознали в полной мере, что бывший нацистский преступник пытается обелить себя и всячески преуменьшить личную вину в кровавых преступлениях, в том числе в Холокосте, то проект был поспешно закрыт.
Ванесса Лапа родилась и выросла в Бельгии, а в 1995 году переехала жить и работать в Израиль. Занималась журналистикой, выступила продюсером и режиссером более ста хроникальных репортажей для израильского телевидения. Ванесса с израильской стороны участвовала в производстве 52-минутного фильма колумниста «Нью-Йорк таймс» Томаса Фридмана о «Стене» на Западном берегу, снятого в 2003 году. В 2006 году основала в Тель-Авиве независимую кинопроизводственную компанию Realworks Ltd. Критика особо выделяла ее документальный фильм 2009 года о бывшем премьер-министре Израиля Эхуде Ольмерте, впоследствии признанном виновным в коррупции.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с Ванессой Лапа по сервису Zoom.
Олег Сулькин: Ванесса, вы держите в руках израильский «Оскар»?
Ванесса Лапа: Да.
О.С.: Поздравляю! Хорошее начало для участия в гонке за большим «Оскаром».
В.Л.: Спасибо. Пару дней назад мы получили подтверждение от Американской киноакадемии, что можем подавать заявление для участия в процессе номинации.
О.С.: Помните, семь лет назад мы с вами беседовали о вашем предыдущем фильме «Самый порядочный» о частной жизни Генриха Гиммлера? И вот новая работа, еще об одном «порядочном» нацисте, Альберте Шпеере, которому удалось избежать повешения в Нюрнберге. Легко увидеть последовательность в выборе объектов киноисследования. Чем вас привлекает тема «хороший нацист»?
В.Л.: Может быть, я вас разочарую. Обе эти темы сами пришли ко мне. С дневниками Гиммлера меня познакомил профессор университета Тель-Авива. Когда «Самый порядочный» был показан в «Филм форум» (артхаусный кинотеатр в Нью-Йорке), после просмотра ко мне подошел человек и спросил, знаю ли я о проекте студии «Парамаунт» 1971 года снять фильм о Шпеере. Как только я услышала первые минуты записи интервью Шпеера, где он говорит по-английски, я мгновенно осознала: да, это мое, это мне интересно. Наверное, приятней и легче делать фильмы о людях, которые меняют мир к лучшему. У меня случай обратный. Но если я берусь за что-то, я ощущаю свою ответственность. Я снимаю кино о таких персонах, как Гиммлер и Шпеер, чтобы человечество не повторяло своих ошибок.
«Шпеер едет в Голливуд». Courtesy photo
О.С.: В одном интервью вы упоминали 47 видеоисточников и девять аудиоисточников. Расскажите, как вы с ними работали.
В.Л.: Сначала мы работали с аудиоматериалами. Слушали записи, чистили их. Пленки были очень плохого качества. Не забывайте, записи делались примерно 45 лет назад. Мне нужен был исторический контекст, его явно не хватало в записях разговоров Шпеера с голливудским сценаристом. Они говорили только о сценарии и о книге мемуаров. Но я не хотела превращать фильм в парад «говорящих голов» и вводить закадровый голос ведущего. Обработав и осмыслив аудиоисточники, мы взялись за поиск видеоизображений.
О.С.: Где вы вели поиск?
В.Л.: Когда я работала над фильмом о Гиммлере, по бюджетным соображениям я даже не рассматривала возможность посетить российские архивы. Как только я взялась за фильм о Шпеере, первое, что я сделала, я поехала в Россию. Работа в российских архивах заняла три года. Удалось найти редкие кадры, в том числе сожженный труп Гитлера, советские военнопленные в Германии. Особенно впечатлил Красногорский архив под Москвой. Всего в архивах разных стран мы оцифровали четыреста часов хроники. В итоге отбора осталось примерно 2 часа архивных материалов, которые стали основой видеоряда.
О.С.: Что вас поразило или удивило больше всего?
В.Л.: Я знала очень мало о рабском труде, о советских военнопленных и мирных граждан, угнанных в Германию и принудительно работавших на заводах и фабриках. Меня поразил огромный масштаб этого сектора нацистской экономики. Я отношусь к третьему поколению евреев, жертв Холокоста, и я, конечно, знала о лагерях смерти и газовых камерах. Но я не представляла себе, что параллельно с этим существовала такая гигантская индустрия, в которой использовался рабский труд миллионов людей.
О.С.: К какому выводу относительно роли Альберта Шпеера во Второй мировой войне вы пришли?
В.Л.: После поражения Гитлера под Сталинградом Шпеер, будучи умным человеком, не мог не осознавать, что война проиграна. Но он продолжал с усердием руководить военной промышленностью Германии, что способствовало продлению войны еще примерно на два с половиной года. Он говорил в Нюрнберге, что им руководила забота о немецком народе. Нет, не это им руководило.
«Шпеер едет в Голливуд». Courtesy photo
О.С.: Продолжает удивлять, пусть и по прошествии многих лет, мягкость приговора Шпееру в Нюрнберге. Каждый кадр вашего фильма, каждый приведенный факт словно кричат: Виновен! Виновен! Виновен! Я понимаю, что становлюсь на шаткую почву предположений. И все-таки: если бы процесс над ним шел сегодня, можно ли было рассчитывать на более суровый приговор?
В.Л.: Я не знаю. Полагаю, что Нюрнбергский процесс был лучшим выбором для тогдашнего мира. Не забывайте, что он закончился незадолго до того, как началась холодная война между США и Советским Союзом. То, что Шпееру сохранили жизнь, может быть объяснено тем, что ему удалось уговорить немецких ученых сотрудничать не с СССР, а с Америкой. Он сам не был носителем важных открытий и разработок, в первую очередь, ракетно-ядерных. Но он был министром вооружений и обладал немалым влиянием в научных и технических кругах. Это моя версия, есть и другие.
О.С.: Шпеер говорил, что чувствует свою вину за сотрудничество с нацистами, но что он ничего не знал о жестоком обращении с военнопленными и мирными жителями, которые работали на подведомственных ему заводах, о нечеловеческих условиях рабского труда.
В.Л.: Ничего не знал?! Наглая ложь. Я не верю ни одному его слову. Он говорил о чувстве вины в интервью BBC, но в глазах его не было ни толики сожаления. Еще одно подтверждение того, что порядочных нацистов не бывает.
О.С.: Я узнал из вашего фильма, что Шпеер получил значительный гонорар за мемуарную книгу «Третий рейх изнутри». Это в голове не укладывается. Кровавые деньги.
В.Л.: Я с вами более чем согласна. И еще: издатели даже не снабдили книгу предисловием, в котором бы дали объективную оценку деятельности Шпеера в годы нацизма.
О.С.: Какой урок, по-вашему, должны мы извлечь из истории Шпеера?
В.Л.: Ненависть к другим народам, неуемная жажда власти и богатства – вот что руководит такими людьми, как он. Урок и в том, что масс медиа и шоу-бизнес часто готовы искажать правду, если это сулит большие деньги. “Фейк ньюз” существовали уже тогда, в годы нацизма. Шпеер сам был воплощением “фейк ньюз”. Что может быть актуальней сегодня?
О.С.: Что оказалось самым сложным в процессе работы?
В.Л.: С кинематографической точки зрения самым сложным оказалось выстраивание нарратива по трем временнЫм линиям. Первая – война, точнее 1943-45 годы. Вторая –Нюрнберг, 1946-й год. И, наконец, третья – 1971 год, когда шла работа над сценарием фильма о Шпеере в Голливуде. Нужно было перепрыгивать из одного времени в другое, и при этом стремиться сохранить динамику и, соответственно, интерес зрителя.
«Шпеер едет в Голливуд». Courtesy photo
О.С.: Как принимают картину в мире, в первую очередь, в Германии?
В.Л.: Первый показ в Берлине совпал с объявлением о пандемии коронавируса. Все планировавшиеся дальнейшие показы были отменены, мы фактически заморозили фильм на 19 месяцев. Никаких премьер, никаких фестивалей. Мы ждали, когда обстановка с пандемией немного улучшится. В Германии фильм теперь снова покажут в середине ноября, так что говорить о реакции преждевременно. Мы показывали фильм несколько недель назад на фестивале в Теллурайде, где его принимали очень хорошо. Были и претензии. Кому-то показалось, что Шпеер в фильме слишком привлекателен, что он цитирует Вольтера и Гете. При поверхностном сравнении с Гиммлером он, очевидно, выигрывает. Но для меня Шпеер олицетворяет все худшее, что может быть в человеке. Он, Гиммлер и подобные им – не монстры, они люди, совершавшие чудовищные, немыслимые деяния. Разница в том, что Гиммлер и его ведомство умерщвляли людей быстро – газовая камера или пуля, и конец. Шпеер и его промышленная империя убивали рабов медленно, мучая голодом, издевательствами, пытками. Что страшнее, трудно сказать. Сегодня и в Израиле, и в Европе, и в США мы видим политиков, которые озвучивают риторику, напоминающую нацизм. И это очень тревожно. В Теллурайде один из зрителей, 28-летний официант-итальянец, изучающий кино и не знавший ничего о Шпеере, после просмотра, когда мы случайно столкнулись на улице, признался, что не спит уже третью ночь. Он сказал, что пытается понять, что же подвигло Шпеера на совершаемые злодеяния, и одновременно проверяет свои собственные поступки, совершенные в жизни, на предмет их моральности. Если фильм вызывает такие импульсы у зрителей, то это для меня самое драгоценное.