Лидеры Партии народной свободы Михаил Касьянов, Борис Немцов, Владимир Милов и Владимир Рыжков объявили о начале сбора средств для издания массовым тиражом подготовленного ими нового экспертного доклада «Путин. Коррупция». В конце марта этот доклад был издан тиражом 11 тысяч экземпляров и начал распространяться на акциях оппозиции в Москве и Петербурге. Во время одной из таких акций в российской столице корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с соавтором доклада Владимиром Рыжковым.
Вадим Массальский: Новый экспертный доклад – коллективное творчество. Почему именно в таком составе он был написан и почему сейчас?
Владимир Рыжков: Мы сейчас создаем Партию народной свободы. И первый, главный тезис партии – борьба с коррупцией, ставшей главной проблемой России. Она порождает и все другие. И мы приняли решение еще в январе, что мы напишем доклад о коррупции в высших эшелонах власти. О так называемом капитализме для приятелей, о капитализме для друзей, которым за бесценок передаются гигантские активы, а вся остальная страна прозябает.
Каждый из нас – Борис Немцов, Владимир Милов и я – взялись написать по одной-две главы. Мне, например, досталась глава про роскошь: это виллы, яхты, дворцы, машины и часы нашей политической элиты. Владимир Милов написал, по-моему, очень хорошую главу про обогащение дачного кооператива «Озеро». Борис Немцов – про «друзей-миллиардеров», олигархов. Он также написал «Введение» о том, на каком месте в мире Россия находится по коррупции, и какие беды нам это приносит. Мы вместе писали заключение о мерах по борьбе с коррупцией – практически это пересказ нашей партийной программы.
Потом мы все вместе – нам помогали еще Михаил Касьянов и Сергей Алексашенко – сделали общую редактуру. И сейчас мы можем сказать, что доклад очень точен по фактуре. Практически за каждым фактом есть источник.
В.М.: А какими источниками вы пользовались?
В.Р.: Мы использовали публикации российских и зарубежных СМИ, которые проводили собственные расследования. Кроме того, у нас есть судебные источники. Например, по мегаяхте «Олимпия» у нас есть решение Лондонского суда. Уникальность этого доклада в том, что впервые в концентрированном виде – раньше были только разрозненные публикации – собраны воедино истории личного обогащения земляков, друзей-дачников господина Путина. Там даже обнаружилась пара его родственников.
И мы даже будем благодарны, если читатели укажут нам на какие-то неточности. Тем более что сейчас мы объявили через Интернет народный сбор средств на издание доклада массовым тиражом. И если к тому времени мы получим какие-то замечания и дополнительные сведения, то мы обязательно внесем коррективы во второе издание.
В.М.: Тем не менее, в прессе уже возникают вопросы, что у вас нет реальных доказательств, например, принадлежности премьер-министру Владимиру Путину так называемого дворца под Геленджиком… Вы не боитесь судебных процессов?
В.Р.: Дело в том, что здесь не может быть никакого процесса. Когда мы рассказываем про дворец под Геленджиком, мы ссылаемся на источник – на Сергея Колесникова, который был деловым партнером друзей господина Путина. Это он свидетельствует. Мы не утверждаем, что он на сто процентов прав, но мы также не можем утверждать, что он полностью неправ. Это должно стать предметом независимого расследования. Колесников выдвигает в адрес Путина очень тяжелые обвинения. Он в частности говорит, что Путин лично давал указания направлять часть средств на зарубежные оффшорные счета, и эти средства отвлекались от строительства медицинских центров и так далее…
Это обвинение в тяжких уголовных преступлениях. А мы всего лишь говорим: друзья, если это не так, и если это будет доказано независимым расследованием, мы согласимся, что это непроверенная информация. Но на сегодняшний момент есть документы, и они опубликованы в «Новой газете», что управделами администрации президента господин Кожин подписывал документы о выделении земельных участков.
У нас есть информация, что государство финансировало строительство дороги и инфраструктуры к этому дворцу. У нас есть информация, что это охранялось ФСО. Если это не резиденция высшего должностного лица, то что там делала и делает Федеральная служба охраны? Ведь ФСО предназначена для охраны первых лиц государства. Объясните, что она там делает?
Повторюсь, мы считаем, что у нас достаточно надежная база источников. И у нас везде есть ссылки на публикации. Вот я, например, видел в Интернете заявление, что Путин якобы не бросал «на счастье» свои часы марки Blancpain стоимостью 10,5 тысяч долларов в жидкий бетон Нижне-Бурейской ГЭС. Да, может и не бросал. Но есть фотография. Там были фотокорреспонденты, и они снимали эту сцену. И если это недоказанный факт, если этот снимок – фотомонтаж, то мы готовы исключить этот эпизод из следующих изданий доклада. Но пока никто не опроверг эти свидетельства об этой сибирской поездке Путина.
В целом, я думаю, что при независимом правосудии по многим приводимым нами фактам нужно было бы возбуждать уголовные дела.
В.М.: Но как это можно сделать, если некоторые эпизоды, которые вы описываете в своем докладе, якобы являются коммерческой или даже государственной тайной?
В.Р.: Вот это очень странная история. Странно, что публичные лица государства, которые сейчас имеют в своем управлении как минимум 26 правительственных резиденций, на запросы граждан – а такие запросы были – отвечают, что все это коммерческая тайна. Что значит коммерческая тайна, когда речь идет о госбюджете, о деньгах налогоплательщиков? Это не может быть коммерческой тайной. Это может быть связано с вопросами первых лиц государства. Но никто не требует печатать схемы проезда и так далее. Нужно просто ответить: правда ли, что это принадлежит государству? И сколько денег на это потрачено?
Вы заметили, что почти все сметы на закупку яхт, на их дорогостоящий ремонт, на строительство дворцов и вилл засекречены? Но ведь это же оплачивают налогоплательщики! И это вопиющая ситуация, когда налогоплательщики не знают, сколько средств тратится на роскошь первых лиц страны.
В.М.: Владимир, таким образом, вы думаете, что в суд на вас администрация президента или правительство не подаст?
В.Р.: Я думаю, что им невыгодно подавать в суд. Во-первых, им надо будет опровергать все имеющиеся факты. А во-вторых, это еще больше привлечет общественное внимание к фактам коррупции, что может принести нашим оппонентам еще больший ущерб.
Перед публикацией доклада мы показывали наш текст юристам. И, например, очень опытный адвокат Вадим Прохоров сказал, что в этом тексте нет ничего, что могло бы иметь судебную перспективу. Ну, посмотрим. В условиях нашего «басманно-хамовнического» правосудия ничего исключать нельзя.
В.М.: Вот вы сказали, что ничего исключать нельзя. Тогда напомню, ваш недавний коллективный иск к господину Путину за клевету, удовлетворение которого вы, наверное, тоже не исключали, не прошел.
В.Р.: Иск не прошел, но я не встречал еще ни одного человека, который был бы на стороне Путина. Все прекрасно понимают, что господин Путин нас оклеветал. По гражданскому кодексу он должен был обосновать свои слова, что мы в 1990-е украли миллиарды вместе Березовским. Но так как у него не было ни одного факта, его защита пошла другим путем – она освободили его от необходимости доказывать, что мы что-то украли. Якобы мы – имена нарицательные. И якобы премьер имел в виду не нас конкретно, Рыжкова, Немцова, Милова, а имел в виду само время и политиков, которые тогда работали.
Но в таком случае Путин сам попадает в ловушку, потому как в 1990-е годы он тоже был не последним человеком в стране: вице-мэром Петербурга, начальником контрольного управления администрации президента, директором ФСБ и премьер-министром… Поэтому если все политики вместе с Березовским «ураганили» в девяностые, то это в гораздо большей мере, чем к нам, относится к господину Путину.
В.М.: В докладе вы пишете, что такого разгула коррупции, как сейчас, не было даже в 1990-е годы. А как же быть с приватизацией, с залоговыми аукционами, с дефолтом? Разве во время этих процессов при правлении президента Бориса Ельцина объем коррупции был меньшим, чем сейчас?
В.Р.: Да, меньше. Хотя бы по одной причине, что ВВП был в несколько раз меньше, и бюджет страны был в 10-15 раз меньше. Просто было меньше денег для разворовывания. И потом смотрите, тогда были залоговые аукционы, а сейчас есть передача активов «Газпрома» «своим друзьям». Это очень сходные явления. Но масштабы однозначно выросли. Это признает даже Генпрокуратура РФ, которая заявила, что ежегодный объем коррупции равен 270 миллиардам долларов. В 1990-е годы весь федеральный бюджет был 30-40 миллиардов долларов.
Таким образом, в условиях в разбогатевшей на сырьевой ренте страны масштабы коррупции выросли, минимум, в десять раз.
В.М.: Тогда почему до сих пор многие россияне убеждены, что такого «грабежа страны», который был в 1990-е годы, сейчас в России нет?
В.Р.: Здесь две причины. Во-первых, сейчас факты коррупции в высших эшелонах власти тщательно скрываются и цензурируются. Этой темы просто десять лет нет на телеэкранах. А в девяностые годы пресса была более свободна, и даже небольшие эпизоды получали большой резонанс. И потом все последние годы государственная пропаганда создавала негативный образ «лихих девяностых», чтобы на этом контрасте показать. Что сейчас у нас все хорошо. Но уже сейчас последние соцопросы показывают, что резко падает рейтинг руководителей страны и «Единой России», очень быстро растет недоверие к власти и раздражение в обществе. То, что мы, оппозиция, говорим уже несколько лет, сейчас признают даже прокремлевские эксперты.
В.М.: В российском общественном мнении существует устойчивое мнение, что даже если правящая элита в стране и поменяется, то коррупция все равно останется. Что ваша новая партия предлагает сделать, кроме как поменять одних высших чиновников на других?
В.Р.: Мы предлагаем не замену людей, а смену системы. Мы немедленно после прихода нашей партии в Думу внесем законопроект о возвращении выборов губернаторов, о создании независимого общественного телевидения, о конфискации имущества коррупционеров, о введении декларации расходов чиновников. Мы предлагаем примерно 30-40 системных решений, которые утвердят в стране политическую конкуренцию, прозрачность и подотчетность власти. И потом есть мировой опыт, который убеждает, что с коррупцией можно эффективно бороться, если этим, конечно, действительно заниматься.
Другие материалы о событиях в России читайте в рубрике «Россия»