«Голос Америки» поговорил с Дмитрием Витальевым, основателем канадской компании eQualitie, разрабатывающей технологии для обхода интернет-цензуры.
– Насколько сейчас Россия близка к созданию суверенного Интернета?
– Сейчас это вопрос времени. Кремль оценивает, какое общественное возмущение вызовут последствия, когда Россия решит отделиться от глобального Интернета и ввести национальный Интернет, Рунет, или «чебурнет», как его называют на сленге (слово «чебурнет» появилось вскоре после того, как в апреле 2014 года сенатор от Липецкой области Максим Кавджарадзе предложил создать изолированный российский интернет и назвать его «Чебурашка» – прим. ред.)
Мы уже убедились, что российское государство обладает необходимыми для этого технологиями, которые тестируются и внедряются в различных регионах, населенных пунктах по всей стране.
При наличии технических возможностей и законодательства о суверенном Интернете, которое было принято в 2019 году, все зависит от момента или правильного предлога для отключения России от глобального Интернета.
Мы видели это, когда они замедляли скорость работы Twitter в 2021 году, боролись с Telegram и пытались его заблокировать. Совсем недавно тестировали отключение системы DNSSEC, что привело к множеству других непредвиденных последствий. Но даже если эти тесты проходили не так, как бы им хотелось, они все же показывают нам возможности, которые уже существуют.
При наличии технических возможностей и законодательства о суверенном Интернете, которое было принято в 2019 году, все зависит от момента или правильного предлога для отключения России от глобального Интернета. (Федеральный закон от 1 мая 2019 года, направленный на «укрепление информационной безопасности» России, предусматривает контроль российскими властями всех точек передачи данных за границу и маршрутизацию трафика, установку провайдерами специального оборудования с возможностью отключения пользователей в России от глобальной интернет-сети – прим. ред.). Власти готовы заблокировать глобальную часть Интернета, но хотят сохранить функционирование национальной сети, чтобы иметь достаточно локальных сервисов для удовлетворения большинства цифровых потребностей населения.
Вероятно, это не будет тотальным отключением от глобального Интернета. Есть такое понятие, как «белый список» цензуры. В настоящее время в России и многих других странах мира действует цензура по «блок-листам», поэтому прямой доступ на многие сайты не допускается и люди вынуждены использовать такие технологии, как прокси-сервисы, VPN и другие. Концепция «белого списка» подразумевает, что запрещено все, кроме нескольких ключевых адресов, что необходимо для того, чтобы поддерживать финансовые связи между российским и международным бизнесом, возможно, поддерживать некие связи правительства с внешним миром.
Это очень похоже на то, каким был Интернет в Бирме, где ничего не было разрешено, кроме нескольких выделенных адресов, предназначенных для бизнеса и правительства.
Your browser doesn’t support HTML5
Когда Рунет cтанет интранетом?
Для обычного российского гражданина Интернет будет заблокирован, но те, кому «нужен» доступ, смогут его получить. Это проблема не только российских граждан, но и украинских граждан на оккупированных территориях.
Провайдеры в Крыму, на Донбассе, в Херсонской области были насильственно захвачены. Так что, люди на этих территориях, окажутся в изолированной Интернет-сети, если и когда Россия захочет ее внедрить.
– Когда Россия может решиться на переход к «суверенному интернету»?
– В техническом плане Россия уже очень скоро может это сделать. А угрозы размещения ядерного оружия в космосе, о которых мы слышим, своего рода последний этап. Государство может контролировать всю наземную телекоммуникационную систему, но контролировать спутниковую связь государству уже сложнее. Поэтому эти угрозы, собственно, говорят, «мы создаем суверенный национальный Интернет, и вы не сможете использовать спутники для раздачи глобального Интернета над нашей территорией, потому что для противодействия спутникам у нас есть ядерное оружие». Поэтому я считаю, что такого рода угроза, ликвидация последнего возможного звена, которым является спутниковая связь, является одним из окончательных признаков того, что Россия близка к этому – не только с технической точки зрения, но и с точки зрения политической воли.
Мы не говорим сейчас про момент Икс, когда Интернета больше не будет, а Интернет превращается в Рунет. Цифровое общество страны продолжает более-менее функционировать.
В техническом плане мы уже видели все те эксперименты, которые надо было провести и которые показывали возможности технического оборудования не только отделиться от глобальной сети, но и одновременно сохранить работу национальной сети, что тоже достаточно важно. Мы не говорим сейчас про момент Икс, когда Интернета больше не будет, а Интернет превращается в Рунет. Цифровое общество страны продолжает более-менее функционировать.
– Какие эксперименты проводила Россия для изоляции Интернета?
– Эксперименты нам показывают, что они отходят от технологий блокировки по IP-адресу или по имени сайта и переходят на технологию Deep Packet Inspection (DPI), которая позволяет анализировать и фильтровать интернет-трафик по протоколу, то есть по каким-то специфическим ключевым словам или сочетаниям букв в любой части интернет-пакета. Интернет работает через обмен пакетов. Вот есть адресная строка, куда этот пакет идет – и технология DPI дает возможность анализировать на лету, причем на лету для сотен тысяч, миллиона одновременных пользователей, для чего требуются громадные ресурсы.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Хронология самых крупных блокировок Рунета 2024 года
Эта технология уже существует много лет, но насколько мне известно, ни одна страна не пытается полностью контролировать и изолировать себя от глобального Интернета с ее помощью. Эта технология стоит у всех мобильных операторов, которые пытаются вычислить, куда вы звоните, что вы делаете в их сети, чтобы предоставить лучший сервис или правильный счет в конце месяца. Она также может использоваться для регулирования, фильтрования и цензуры трафика. В России технология существует уже несколько лет, у всех интернет-провайдеров, под аббревиатурой ТСПУ («Технические средства противодействия угрозам» – прим. ред.).
Сейчас настал такой момент ожидания – после чего, какого случая или происшествия в России захотят дернуть этот рубильник. Хотя на самом деле никакого рубильника нет: есть закон и инфраструктура, которые будут применены.
После того, как изоляция произойдет и Рунет превратится в «чебурнет», возникнут вопросы, смогут ли финансовые структуры продолжить работать с иностранными сетями и организациями, насколько велико будет публичное негодование. Конечно, люди будут не рады, что ни VPN, ни WhatsApp и Telegram уже не будут работать, и у них останутся национальные сервисы, такие как Яндекс и Рамблер.
– Некоторые эксперты говорят, что Россия не сможет изолировать Интернет так, как это сделал Китай...
– Я не согласен, что Россия хочет китайскую модель. Для этого уже слишком поздно. В Китае Интернет не суверенный – подключение к глобальной сети существует, только он очень сильно контролируем, и Китай с самого начала создал целую армию интернет-полицейских. По многим исследованиям тысячи людей занимаются не только цензурой сайтов, но сидят во многих чат-комнатах и следят за тем, о чем люди пишут. И если вы пишете что-то не то или не так, то там просто полицейские приезжают домой. Проходит меньше часа с момента какого-то поста в Интернете до стука полицейских в дверь. Контроль построен не на технической суверенизации, а больше на социальной суверенизации, самоцензуре, всеобщем страхе последствий.
В России считают, что проще использовать технологические ресурсы, чтобы не играть в кошки-мышки со всеми этими VPN провайдерами.
В России подход другой. Российский Интернет был свободным, очень продвинутым, много россиян уже много лет в Интернете. И найти эти сотни тысяч работников, которые будут пытаться использовать китайскую модель, не самый эффективный метод.
В России считают, что проще использовать технологические ресурсы, чтобы не играть в кошки-мышки со всеми этими VPN провайдерами. Потому что часто они эти кошки-мышки проигрывают.
– Какие признаки начала изолирования России от глобального Интернета вы видите?
– Замедление Twitter, которые было сделано неправильно. Они решили замедлять всё, что кончается на букву Т с точкой и начинается на букву С, и тем самым заблокировали Microsoft.com. Это показало нам, что технология DPI уже существует, и они разбирались, как ей правильно пользоваться.
Также принятие законов, требующих от российского бизнеса переносить все свои данные, свои серверы на территорию России. Создание национального сертификата. Появилось бюро, которое создает сертификаты для шифрования каналов в Интернете, для высвечивания HTTPS. Законы про то, кто может регистрироваться в домене .ru и кому обязательно регистрироваться в домене .ru. Тестирование с системой DNS, с возможностью отключения DNSSEC.
DNSSEC – это система, которая не позволяет иерархической структуре DNS подделывать записи. Сайт «Голоса Америки» благодаря этой системе невозможно подделать каким-то другим адресом. То есть сайт «Голоса Америки» всегда выходит на ваш сервер, и без этой системы его можно подделать и вывести на какой-нибудь другой сервер. Система DNSSEC запрещает это, и они ее отключают.
При переходе на суверенный Интернет по-прежнему нужна базовая архитектура Интернета, у компьютеров будут IP-адреса. Люди по-прежнему не будут запоминать эти адреса, а будут запоминать имена. Для этого нужна система DNS.
Сейчас они показывают, что разбираются с тем, как отключиться от глобальной системы DNS, но оставить национальную.
– Это возможно сделать технически?
– Конечно! Простой пример. Моя корпоративная сеть работает по тем же принципам, что национальная и глобальная. Интернет – это сеть сетей. Сейчас все сети хотят подключаться друг к другу и работают по тем же принципам. Поэтому маршрутизация в национальной сети возможна, и она будет работать достаточно эффективно. Изоляция от международных ресурсов вопрос более не технический – а финансовый, коммерческий, социальный.
– То есть государство будет решать, кому можно подключаться к глобальной сети, а кому нет?
– Да, так было в Бирме на протяжении многих лет. У хунты был полный доступ в Интернет, а у остального населения его не было, у них был только доступ в бирманский интернет, где было очень мало сайтов.
Это может быть сделано по таким «белым спискам» – всем нельзя, но можно какому-то бизнесу и государству.
– Россия может создать единую сеть с Ираном, Сирией, Северной Кореей, Китаем?
– Да, эта идея имеет право на существование. На международных платформах Россия и другие страны выступают с тематикой суверенизации сети. Нет ничего негативного в суверенизации в других отраслях, у каждой страны есть суверенитет - если бы Россия еще признавала такое право за Украиной. Вроде как нет ничего плохого в том, что в своем суверенитете страна управляет своими ресурсами, и почему бы не управлять своим Интернетом, а не «Интернетом, построенным ЦРУ», как считает Россия?
если Россия сможет отсоединиться от глобального Интернета и эффективно продолжить работу национальной сети, то тем самым покажет пример другим странам, которые сейчас тоже занимаются похожими вопросами, включая Иран, Северную Корею, Кубу.
Но здесь возникает такая горящая проблема, с моей точки зрения: если Россия сможет отсоединиться от глобального Интернета и эффективно продолжить работу национальной сети, то тем самым покажет пример другим странам, которые сейчас тоже занимаются похожими вопросами, включая Иран, Северную Корею, Кубу.
Они продемонстрируют, что технически это возможно, обществом это принимается, экономически это можно пережить или подстроиться – и произойдет «эффект домино».
Другие страны захотят делать подобное, и есть вероятность, что через «белые списки» эти страны захотят связываться друг с другом.
Возникнет взаимодействие по принципам Холодной войны – коммунизм против капитализма или подобное. То есть пусть у них будет своя сеть, контролируемая Бигтеком или ЦРУ, а у нас будут свои национальные сети, контролируемые каким-нибудь советом.
То, о чем писал Оруэлл в 1948 году (в культовом романе «1984» – прим. ред.), появится в цифровом виде у нас. Будут такие цифровые континенты.
– Насколько власть в России готова к такой суверенизации?
– На протяжении многих лет на Кубе не было глобального Интернета. У них был один кабель, который им проложил через океан Уго Чавес (правитель Венесуэлы - ГА). Скорость Интернета по этому кабелю для всей страны была ниже, чем у меня дома. Отгородиться от Интернета не сложно. Сложная проблема – продолжить современную цифровую жизнь и современную экономику. Россия достаточно продвинута и занимается этим проектом уже как минимум пять лет. Я думаю, что Россия готова к этому. Время покажет, если у них получится, за ними пойдут многие другие, и Интернет превратится в сплинтернет – такое новое понятие, существование полноценных, не соединённых друг с другом сетей.
– Способна ли Россия на это и готова ли пойти на радикальную интернет-изоляцию?
– Да, они способны и готовы на все. Помимо начала войны против Украины, они демонстрировали это и в других сферах политической и социальной жизни массовым заключением людей в тюрьмы по всей стране. Меня удивляет, почему Интернет считается неприкосновенной частной жизнью. Они готовы сделать намного больше, чем это. Авторитарное государство всегда нуждается в возможности контролировать информацию, которая входит и исходит из страны, и распространяется внутри, иначе они не выживают. Дезинформация и пропаганда эффективны тогда, когда нет других источников информации.
После полномасштабного вторжения в Украину количество VPN-пользователей в России выросло в три раза: с 10 миллионов до 30. Но после этого рост остановился. Другим 60-70 миллионам людей, которые находятся в Интернете, других источников информации уже не надо, им это уже не интересно.
Большая часть российского населения не интересуется контентом, который находится за границей, или боятся его – но скорее не интересуются, чем боятся.
Это значит, что государство выигрывает в войне со своим же населением, и смогло изменить фокус населения или закрыть информацию о том, что на самом деле важно.
Техническая изоляция российских граждан от мирового сообщества – последняя дверь, которая захлопывается в России.
– Как возможно из-за рубежа пробиться тогда к слушателям и зрителям через Интернет, если Россия самоизолируется?
– Наша организация занимается именно этой проблемой. Большинство интересует вопрос, что делать после изоляции? Сегодняшняя проблема в Интернете – цензура и обход этой цензуры с помощью VPN, прокси серверов. Завтрашняя проблема – полная изоляция сети, а значит, что по умолчанию никакой VPN, никакой прокси-сервер не работает. Потому что прокси-сервер находится за пределами Рунета и к нему подключиться будет нельзя. Есть вероятность, что останутся какие-то хитрые методы, трудно сказать, но очевидно, что нам надо разрабатывать новые технологии. И я разделяю такие технологии на две разные категории. Первая позволяет достучаться до изолированной сети. А вторая группа технологий позволяет людям внутри «чебурнета» продолжить коммуникацию друг с другом безопасным, если надо, анонимным способом. В первой группе есть беспроводные технологии – не с наземным подключением, а по воздуху или космосу. Мне кажется также, что эта угроза о размещении ядерного оружия в космосе адресуется разным спутниковым компаниям, чтобы предостеречь их, что если наступает момент «чебурнета», то они даже не должны думать о том, чтобы прокладывать свои орбиты над территорией российского государства. Это включает констелляцию спутников Илона Маска Starlink, констелляцию спутников OneWeb, которые находятся на низкой орбите Земли для массового использования спутникового Интернета и, конечно же, обходят всю инфраструктуру ТСПУ и не ограничены «чебурнетом». Их запретят и для этого им надо запретить ввоз антенн, которые ловят эти спутники. Это одна проблема. Эти системы по-прежнему могут попадать в страну контрабандой, как сейчас. Starlink попадает на территорию России и оказывается на поле битвы в Украине. Но чтобы сделать это полностью эффективным, им надо просто запретить использование спутников связи этих компаний на орбите над территорией России.
Но остаются технологии, которыми Россия продолжит по-прежнему пользоваться – спутниковое телевидение. Миллионы людей смотрят телевизор в России из-за спутникового телевидения, но по этим же спутникам, по этим же каналам, по похожим частотам можно передавать и другие данные, чем мы и занимаемся.
Вероятно, другие беспроводные технологии тоже станут более популярными и эффективными, особенно на пограничных территориях, которых у России тысячи километров.
И вопрос не только в забросе данных, но и в пропагандировании этих данных среди пользователей сети. И недостаточно какой-нибудь тысячи человек, которые знают, как поддерживать связь с международным миром во время «чебурнета». Должны быть способы распространять контент через эту тысячу пользователей на всех остальных.
Вторая группа решений – это новые сервисы, которые можно будет запустить уже в изолированной сети. Пользователи смогут сохранить свою конфиденциальность и анонимность. А это возможно по принципу децентрализации.
Всё это начиналось с зарождения Интернета в 80-х – начале 90-х годов. Было несколько разных моделей строительства глобальной сети.
Некоторые говорили: давайте построим серверы и клиенты, будем заходить на сайт и получать там какой-нибудь сервис.
Другие говорили, у всех дома есть свои серверы, компьютер — это сервер, нам никакие центральные точки не нужны. Давайте построим эту сеть по-другому, вот мы подключаемся друг к другу по технологии peer-to-peer.
Но серверная модель оказалась основной. Компании, которые смогли вложить миллионы и миллиарды долларов, чтобы построить сервис, вышли на первый план.
Но децентрализованные технологии продолжают существовать, хотя мало кто ими интересовался.
Например, хорошо всем известная технология BitTorrent, по которой все качают музыку, фильмы и так далее. Технология Skype, которую мы сейчас с вами используем, изначально была технологией peer-to-peer, пока компанию не купил Microsoft. Все криптофинансовые технологии построены по принципам децентрализованных сервисов и децентрализованных протоколов.
Поэтому возможно построить мессенджер, социальную сеть и другие полезные, важные технологии по принципам децентрализации.
Это будет означать, что нигде не будет никакого сервера. Нельзя будет вычислить, например, группу читателей «Голоса Америки» или Радио Свобода, потому что они не будут подключаться к какому-то одному серверу, чтобы получить этот контент, а будут передавать его друг другу, так что со стороны очень сложно понять, чем они вообще занимаются и невозможно их вычислить.
Но поскольку эта технология не имела общего внимания и необходимого коммерческого интереса в последнее 20 лет, до начала революции криптофинансов.
Поэтому остается очень много работы для того, чтобы построить такую технологию, которой захотят пользоваться люди, которые привыкли к сервисам Google, WhatsApp или Яндекса.
– Как мотивировать пользователей использовать такие децентрализованные технологии и не бояться читать запрещенные в стране сайты?
– Очень важный период наступает после того, когда ваш сайт становится недоступным и до момента, когда человек уже полностью теряет надежду или интерес к тому, чтобы даже пробовать почитать, например сайт «Радио Свобода» в будущем. Это самое роковое время для независимых СМИ, для других организаций. Важно сделать правильные шаги и готовиться к этому уже сейчас, а не когда пользователи теряют интерес или веру в возможность получить информацию с этих сайтов.
С помощью беспроводных технологий возможно ежедневно заносить очень много данных. Например, через телевизионные спутники, по которым транслируется Россия 1, НТВ и другие государственные российские каналы, от которых власти быстро не отключатся, потому что для них нет другой замены.
Поэтому, когда на одном канале идет вещание «России 1», на другом канале передаются данные, а эти каналы отличить очень сложно. Если они заблокируют этот спутник, то заблокируют и свой же канал пропаганды.
– Расскажите, пожалуйста, про свою разработку СЕНО?
– СЕНО уже пользуются по всему миру – и в России, я думаю, у нас больше всего пользователей. Для пользователей это обычный браузер – типа Chrome, Firefox или Safari. Люди открывают браузер и читают страницы сайтов, как раньше, но под этим браузером лежит децентрализованная сеть, построенная на протоколах BitTorrent, то есть, той самой сети, в которой мы обмениваемся файлами или качаем видео.
Мы передаем страницы веб-сайта, которые пользователи открывают, как и прежде. Но с помощью альтернативных технологий в условиях «чебурнета» мы берем новый контент, например, с сайта Svoboda.org и заносим его беспроводным методом на территорию Рунета, а дальше по BitTorrent он распространяется от пользователя к пользователю.
То есть, мы можем перестраивать сайты СМИ внутри изолированной сети. Это будет сайт с задержкой на 6–12 часов с момента, как мы взяли последнюю копию этого сайта, занесли и распространили по децентрализованной сети. И если нет сервера, где лежит запрещенный сайт в России, то его нельзя удалить.
Вероятен сценарий, что Рунет будет запускаться так, что доступны будут только сайты, зарегистрированные в доменной сети .ru, и пользователю будет понятно, что открыть сайт с адресом golosameriki.com будет невозможно, а зарегистрировать ваш сайт в доменной сети .ru вам в России никто не разрешит, и у вас не останется других способов.
Мы предлагаем технологию под старым названием sneakernet – это способ передачи одной части сети в другую часть сети каким-то альтернативным способом. Например, из Южной Кореи в Северную Корею запускают воздушные шарики, к которым привязана флешка, и таким образом информация из одной сети заносится в другую. Мы это делаем с помощью более продвинутых технологий, которые не только заходят в эту «закрытую» сеть, но и автоматически распространяются.
– Сможет ли Россия при введении «чебурнета» заблокировать технологии VPN и BitTorrent?
– VPN и BitTorrent – разные вещи. VPN лежит за пределами России, а BitTorrent на телефонах всех пользователей, которые решили установить это приложение. Протокол BitTorrent есть везде и нигде – может существовать в сети, где только пять пользователей, и в сети, где пять миллионов пользователей. Он может в любой момент быть обрублен на две части и будет работать автономно.
И пока Интернет в России не изолирован, BitTorrent можно скачать на нашем сайте СЕНО (censorship.no), но делать это надо уже сейчас.
Есть и другие технологии – мы только высвечиваем дорожку, по которой, мы думаем, общество должно двигаться.
Вероятно, мы не сможем полноценно заменить сегодняшний глобальный Интернет внутри «чебурнета» нашими технологиями. Придется заново создавать сервисы и технологии, с помощью которых можно будет связываться, передавать документы и видеоролики.
Возможно, когда-нибудь редакция «Голоса Америки» и новый самиздат будут цифровыми и построены на децентрализованных технологиях, в условиях, когда ни на одного провайдера нельзя будет рассчитывать. Мы сможем полагаться только на самих себя посредством использования новых технологий.
– Как у вас появилась идея развивать свои технологии?
– Наше направление на технологии, которые смогут остаться эффективными в режиме «чебурнета», зародилось в Украине во время вторжения. Мы достаточно быстро, за три или четыре недели после вторжения России в феврале 2022 года, построили сеть серверов по всей Украине на случай, если в результате военных действий города будут отключать от Интернета. Когда город подключен к остальной украинской интернет-сети через кабель, то при взрыве какой-то бомбы кабеля больше нет и город отключен, такой маленький режим «чебурнета» изолированной сети.
Все становится недоступным – Telegram, WhatsApp или VPN, потому что не останется серверов в этом городе. Но при этом сеть в городе остается – провайдеры подключают своих пользователей друг к другу. Просто там, в этой сети, нет сервиса. И наш проект был – быстро построить эти сервисы в девяти украинских городах на случай отключения Интернета. На этих серверах люди могли безопасно общаться с помощью сервиса, который называется Matrix, и могли вести блоги и микроблоги в социальной сети Mastodon.
К сожалению, они были использованы в таких сценариях, которые мы предвидели. В Херсоне пропала сеть в результате военных действий и город был отключен от остального Интернета, но у нас там уже стоял сервер. После того, как подключение было восстановлено, мы обнаружили, что люди продолжали через наш сервер общаться друг с другом. И это одна из самых главных функции цифровой технологии – способствовать общению друг с другом. Нам просто иногда для этого не хватает технологий, не хватает правильных сервисов, потому что всё находится в руках крупных провайдеров. Поэтому восстановить эти технологии, географически принести сервисы ближе к пользователю – одно из решений проблемы изоляции сети.