Режиссер Нина Зарецкая сняла документальный телефильм об известном поэте
НЬЮ-ЙОРК —
«Зашумит ли клеверное поле...» – так называется новый документальный фильм о поэте Евгении Евтушенко. Он снят режиссером Ниной Зарецкой по заказу российского телеканала «Культура», где и был показан несколько дней назад. Это фильм-размышление, фильм-эссе. В нем два главных героя – известнейший поэт и время, которое он вспоминает. Это и военные годы, и хрущевская «оттепель», и долгий «застой», и конец советской империи. «Зашумит ли клеверное поле...» планируется выпустить на DVD.
С режиссером фильма Ниной Зарецкой побеседовал корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: О Евгении Евтушенко сделано немало документальных фильмов и телепрограмм. С чем связан ваш интерес?
Нина Зарецкая: Хотелось сделать фильм о Евтушенко-лирике, причем сделать на высокой ноте, чтобы задеть людские души. Руководство телеканала заказало фильм к юбилею Евгения Александровича, недавно отметившего 80-летие – по паспорту.
О.С.: Что означает ваше уточнение? Есть расхождение возрастных данных?
Н.З.: Евгений Евтушенко родился в 1932 году, то есть на самом деле он на год старше. Поэт этого не скрывает, историю «занижения» возраста в своих книгах и интервью охотно описывает. Но ничего менять не хочет. И круглую дату отметил в этом году. Правда, к сожалению, ни в прошлом году, ни в этом на юбилейные торжества из Америки, где он живет, в Россию не приезжал – сильно хворал. Но Евгений Александрович – мужественный человек, боец, он не сдается.
О.С.: Как же не приезжал, вы же с ним для фильма беседовали в Переделкино?
Н.З.: Мы беседовали раньше, в 2011 году, в июле, когда ему стукнуло 79 лет. Беседовали долго, около трех часов. Он уже тогда неважно себя чувствовал, у него проблемы с ногами, он с трудом ходит. В тот год он с огромным успехом выступал на своей любимой площадке, в Политехническом музее, и я была потрясена, с какой тщательностью он готовился к выступлению и с какой любовью к нему по-прежнему относится публика, причем не только люди постарше, но и молодежь, студенты. У Евтушенко подписан контракт на выступления в Политехническом музее на 25 лет, и лет пять еще осталось, хотя, как он сам говорит, ему и двадцати было бы мало.
О.С.: Ваша беседа проходила в необычном помещении, похожем на галерею. Что это за зал?
Н.З.: В 2010 году Евгений Александрович открыл «Музей-галерею Евтушенко в Переделкино», так это деревянное сооружение называется. Оно расположено на территории его дачи. Поэт передал в музей много работ, подаренных ему выдающимися мастерами – Максом Эрнстом, Пикассо, Шагалом, Сикейросом, а также Олегом Целковым, Юрием Васильевым и другими нашими художниками, с которыми он дружил и дружит. Еще он любит фотографировать, и коллекция из трехсот его фоторабот также выставлена в музее-галерее.
О.С.: О себе поэт сказал в известных строках: «Я разный, я натруженный и праздный, я целе- и нецелесообразный, я весь несовместимый, неудобный, застенчивый и наглый, злой и добрый». На чем именно в его характере, в его судьбе вы концентрировались в фильме и почему?
Н.З.: Честно говоря, я поначалу не знала, как к этой сложной и многогранной фигуре подступиться. Стала разбираться в своих чувствах, пересмотрела кучу фильмов о нем – многие из них похожи друг на друга как близнецы-братья. И поняла, что могу сделать фильм только о том, что считаю для себя однозначным в этой личности. А именно: Евгений Евтушенко – безусловно, гениальный лирик. Лирика у него поразительная. Не случайно его стихи переведены на 72 языка. За скобками я сознательно оставила его социальную, политическую, публицистическую и прочие виды деятельности. В фильме Евгений Александрович размышляет о дружбе, о предательстве, о любви: к женщине, поэзии, родине. О главном – о жизни и о смерти. Очень боялась снятый фильм показать ему самому – вдруг что-то не понравится, вдруг покажется слишком откровенным, интимным, неуместным. Но он, к счастью, все воспринял адекватно.
О.С.: Евтушенко в кадре и за кадром. Есть разница?
Н.З.: Практически нет. И в кадре, и за кадром его в первую очередь волнует работа, о ней он всегда и говорит. Побольше написать и опубликовать. Успеть! Он чрезвычайно активен. Звонки, встречи, поездки. В России всегда нарасхват.
О.С.: В Америке вы с ним виделись?
Н.З.: У нас планировалась встреча, я хотела поехать в Оклахому, в город Талса, где он преподает русскую литературу, историю российского и европейского кино в местном университете. У него готовился в то время большой курс по Достоевскому. Так хотелось снять его во время лекций, семинаров, бесед со студентами. Жаль, не получилось – опять же из-за неважного состояния его здоровья.
О.С.: Где вы подбирали материалы для фильма – хронику, видеофрагменты, фотографии?
Н.З.: Наш фильм – монтажный. Пришлось искать материалы во всех доступных нам архивах, включая Госфильмофонд и Государственный архив кинофотодокументов в Красногорске, на Интернете, на разных студиях, у частных лиц. Два прекрасных фотографа Виктор Ахломов и Евгений Зуев любезно предоставили свои снимки. Очень помог Музей-галерея Евтушенко в Переделкино.
О.С.: Почему вы выбрали «Зашумит ли клеверное поле...» в исполнении Геннадия Каменного? А не, скажем, известное исполнение этой песни Людмилой Гурченко?
Н.З.: Евтушенко – прекрасный поэт-песенник, и его песни исполняли очень многие замечательные артисты. Вместе с моим многолетним музыкальным редактором Надеждой Андреевой мы переслушали сотни песен и пришли к выводу, что музыка Андрея Эшпая наиболее подходит настроению фильма. Пришли домой к Андрею Яковлевичу и, прослушав массу записей, остановились на песне «Зашумит ли клеверное поле...» в версии Геннадия Каменного как на идеально отвечающей замыслу и стилю фильма. По этому же принципу отобрали и другую музыку, например, знаменитую «Со мною вот что происходит» на музыку Микаэла Таривердиева, которую замечательно исполняет Сергей Никитин. Эти стихи посвящены первой жене поэта – Белле Ахмадулиной. Ну как без этой вещи обойтись!
О.С.: Во время интервью с вами поэт самокритично заявляет, что 70 процентов стихов у него плохие. Вы с этим утверждением согласны?
Н.З.: (Смеется). Сам он называет такие вещи «искренним хламом». Да, далеко не все ровно в его творчестве. Может, это связано с его колоссальной продуктивностью. Он не может остановиться, у него, по сути, наркотическая зависимость от ручки и бумаги. Но из гигантского объема им написанного всегда можно выбрать достойные стихи.
О.С.: Несколько лет назад я брал у Евгения Александровича интервью в живом эфире русско-американского радио Нью-Йорка. Имел неосторожность упомянуть, что он живет в Америке. Поэт меня перебил и стал говорить на повышенных тонах, что, дескать, жил и живет в России, а в Америке только работает, преподает. «Я живу в России, – повторил он, – а некоторые хотят меня с ней поссорить». В своем фильме вы наступили ему на ту же мозоль, и он вас тоже довольно обиженным тоном поправил. Но ведь мы знаем, что в Америке он живет уже очень давно, лет двадцать. В чем тут дело?
Н.З.: Евгений Александрович ощущает себя русским поэтом и русским человеком. Он настаивает, что никогда не уезжал из России, что вовсе не переехал в США. А где физически находится – разве это так важно? Николай Гоголь, Александр Иванов, Иван Тургенев, Максим Горький – список можно долго продолжать – жили подолгу в Европе, но ни у кого в мыслях нет не считать их деятелями русской культуры. Да, Евгений Александрович преподает в США, но русский паспорт сохранил, а американское гражданство, как сам говорит, никогда не получал. Он искренне считает, что живет в России. Сегодня, правда, когда ему надо серьезно лечиться, включая операции, он еще больше, чем раньше, зависит от Америки.
О.С.: Многие, в том числе и друзья-соратники Евтушенко по «оттепельной» эре, относятся к нему с двойственным чувством. С одной стороны, один из лидеров художественной фронды, автор смелых стихов и дерзких поступков, с другой – представитель правящей элиты, посол тайной дипломатии Кремля. Вы не пытались вызвать его на откровенность?
Н.З.: Евтушенко этого не отрицает. В нашем фильме он говорит: я всегда был негласным представителем России, российской культуры. Я не удивлюсь, если прочту в мемуарах признания наших политиков, что с помощью Евтушенко удалось решить какие-то щекотливые международные проблемы. Большие художники часто были близки к власти, что в этом зазорного? Если же говорить об оценках друзей, то человеческой памяти свойственно многое забывать или воспринимать в искаженном свете, часто примешиваются чисто субъективные моменты. Забывают, что он открыто выступал против сталинизма, антисемитизма, вторжения в Чехословакию, в защиту опальных творцов и диссидентов. Забывают, что его тоже жестко прорабатывали и ругали в советское время. «Он набил несмываемые синяки предательства». Каково подобное было читать поэту? Вместе с тем Евтушенко всегда было свойственно мальчишество, несколько наивное позерство. Он лично знал множество выдающихся личностей, о чем всегда говорит с гордостью. В фильме он заявляет: «Меня целовала Мэрилин Монро!». И, действительно, кого еще из русских целовала Мэрилин? Хрущева? Юла Бриннера?
О.С.: Впервые я увидел Евтушенко живьем много лет назад в Москве, на джазовом концерте. Яркий пиджак, пестрый галстук, цветастое кепи. И так всегда, и так сегодня. Он сам комментирует свой стиль одежды?
Н.З.: Да. Любовь к экстравагантным нарядам объясняет тем, что у него было тяжелое, безрадостное, серое детство. И когда появилась возможность, он начал компенсировать прошлое кричащей яркостью одежды. Его молодость выпала на 50-е годы, с той поры он и остается стилягой.
С режиссером фильма Ниной Зарецкой побеседовал корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: О Евгении Евтушенко сделано немало документальных фильмов и телепрограмм. С чем связан ваш интерес?
Нина Зарецкая: Хотелось сделать фильм о Евтушенко-лирике, причем сделать на высокой ноте, чтобы задеть людские души. Руководство телеканала заказало фильм к юбилею Евгения Александровича, недавно отметившего 80-летие – по паспорту.
О.С.: Что означает ваше уточнение? Есть расхождение возрастных данных?
Н.З.: Евгений Евтушенко родился в 1932 году, то есть на самом деле он на год старше. Поэт этого не скрывает, историю «занижения» возраста в своих книгах и интервью охотно описывает. Но ничего менять не хочет. И круглую дату отметил в этом году. Правда, к сожалению, ни в прошлом году, ни в этом на юбилейные торжества из Америки, где он живет, в Россию не приезжал – сильно хворал. Но Евгений Александрович – мужественный человек, боец, он не сдается.
О.С.: Как же не приезжал, вы же с ним для фильма беседовали в Переделкино?
Н.З.: Мы беседовали раньше, в 2011 году, в июле, когда ему стукнуло 79 лет. Беседовали долго, около трех часов. Он уже тогда неважно себя чувствовал, у него проблемы с ногами, он с трудом ходит. В тот год он с огромным успехом выступал на своей любимой площадке, в Политехническом музее, и я была потрясена, с какой тщательностью он готовился к выступлению и с какой любовью к нему по-прежнему относится публика, причем не только люди постарше, но и молодежь, студенты. У Евтушенко подписан контракт на выступления в Политехническом музее на 25 лет, и лет пять еще осталось, хотя, как он сам говорит, ему и двадцати было бы мало.
О.С.: Ваша беседа проходила в необычном помещении, похожем на галерею. Что это за зал?
Н.З.: В 2010 году Евгений Александрович открыл «Музей-галерею Евтушенко в Переделкино», так это деревянное сооружение называется. Оно расположено на территории его дачи. Поэт передал в музей много работ, подаренных ему выдающимися мастерами – Максом Эрнстом, Пикассо, Шагалом, Сикейросом, а также Олегом Целковым, Юрием Васильевым и другими нашими художниками, с которыми он дружил и дружит. Еще он любит фотографировать, и коллекция из трехсот его фоторабот также выставлена в музее-галерее.
О.С.: О себе поэт сказал в известных строках: «Я разный, я натруженный и праздный, я целе- и нецелесообразный, я весь несовместимый, неудобный, застенчивый и наглый, злой и добрый». На чем именно в его характере, в его судьбе вы концентрировались в фильме и почему?
Н.З.: Честно говоря, я поначалу не знала, как к этой сложной и многогранной фигуре подступиться. Стала разбираться в своих чувствах, пересмотрела кучу фильмов о нем – многие из них похожи друг на друга как близнецы-братья. И поняла, что могу сделать фильм только о том, что считаю для себя однозначным в этой личности. А именно: Евгений Евтушенко – безусловно, гениальный лирик. Лирика у него поразительная. Не случайно его стихи переведены на 72 языка. За скобками я сознательно оставила его социальную, политическую, публицистическую и прочие виды деятельности. В фильме Евгений Александрович размышляет о дружбе, о предательстве, о любви: к женщине, поэзии, родине. О главном – о жизни и о смерти. Очень боялась снятый фильм показать ему самому – вдруг что-то не понравится, вдруг покажется слишком откровенным, интимным, неуместным. Но он, к счастью, все воспринял адекватно.
Евгений Евтушенко. Кадр из фильма
О.С.: Евтушенко в кадре и за кадром. Есть разница?
Н.З.: Практически нет. И в кадре, и за кадром его в первую очередь волнует работа, о ней он всегда и говорит. Побольше написать и опубликовать. Успеть! Он чрезвычайно активен. Звонки, встречи, поездки. В России всегда нарасхват.
О.С.: В Америке вы с ним виделись?
Н.З.: У нас планировалась встреча, я хотела поехать в Оклахому, в город Талса, где он преподает русскую литературу, историю российского и европейского кино в местном университете. У него готовился в то время большой курс по Достоевскому. Так хотелось снять его во время лекций, семинаров, бесед со студентами. Жаль, не получилось – опять же из-за неважного состояния его здоровья.
О.С.: Где вы подбирали материалы для фильма – хронику, видеофрагменты, фотографии?
Н.З.: Наш фильм – монтажный. Пришлось искать материалы во всех доступных нам архивах, включая Госфильмофонд и Государственный архив кинофотодокументов в Красногорске, на Интернете, на разных студиях, у частных лиц. Два прекрасных фотографа Виктор Ахломов и Евгений Зуев любезно предоставили свои снимки. Очень помог Музей-галерея Евтушенко в Переделкино.
О.С.: Почему вы выбрали «Зашумит ли клеверное поле...» в исполнении Геннадия Каменного? А не, скажем, известное исполнение этой песни Людмилой Гурченко?
Н.З.: Евтушенко – прекрасный поэт-песенник, и его песни исполняли очень многие замечательные артисты. Вместе с моим многолетним музыкальным редактором Надеждой Андреевой мы переслушали сотни песен и пришли к выводу, что музыка Андрея Эшпая наиболее подходит настроению фильма. Пришли домой к Андрею Яковлевичу и, прослушав массу записей, остановились на песне «Зашумит ли клеверное поле...» в версии Геннадия Каменного как на идеально отвечающей замыслу и стилю фильма. По этому же принципу отобрали и другую музыку, например, знаменитую «Со мною вот что происходит» на музыку Микаэла Таривердиева, которую замечательно исполняет Сергей Никитин. Эти стихи посвящены первой жене поэта – Белле Ахмадулиной. Ну как без этой вещи обойтись!
О.С.: Во время интервью с вами поэт самокритично заявляет, что 70 процентов стихов у него плохие. Вы с этим утверждением согласны?
Н.З.: (Смеется). Сам он называет такие вещи «искренним хламом». Да, далеко не все ровно в его творчестве. Может, это связано с его колоссальной продуктивностью. Он не может остановиться, у него, по сути, наркотическая зависимость от ручки и бумаги. Но из гигантского объема им написанного всегда можно выбрать достойные стихи.
О.С.: Несколько лет назад я брал у Евгения Александровича интервью в живом эфире русско-американского радио Нью-Йорка. Имел неосторожность упомянуть, что он живет в Америке. Поэт меня перебил и стал говорить на повышенных тонах, что, дескать, жил и живет в России, а в Америке только работает, преподает. «Я живу в России, – повторил он, – а некоторые хотят меня с ней поссорить». В своем фильме вы наступили ему на ту же мозоль, и он вас тоже довольно обиженным тоном поправил. Но ведь мы знаем, что в Америке он живет уже очень давно, лет двадцать. В чем тут дело?
Н.З.: Евгений Александрович ощущает себя русским поэтом и русским человеком. Он настаивает, что никогда не уезжал из России, что вовсе не переехал в США. А где физически находится – разве это так важно? Николай Гоголь, Александр Иванов, Иван Тургенев, Максим Горький – список можно долго продолжать – жили подолгу в Европе, но ни у кого в мыслях нет не считать их деятелями русской культуры. Да, Евгений Александрович преподает в США, но русский паспорт сохранил, а американское гражданство, как сам говорит, никогда не получал. Он искренне считает, что живет в России. Сегодня, правда, когда ему надо серьезно лечиться, включая операции, он еще больше, чем раньше, зависит от Америки.
О.С.: Многие, в том числе и друзья-соратники Евтушенко по «оттепельной» эре, относятся к нему с двойственным чувством. С одной стороны, один из лидеров художественной фронды, автор смелых стихов и дерзких поступков, с другой – представитель правящей элиты, посол тайной дипломатии Кремля. Вы не пытались вызвать его на откровенность?
Н.З.: Евтушенко этого не отрицает. В нашем фильме он говорит: я всегда был негласным представителем России, российской культуры. Я не удивлюсь, если прочту в мемуарах признания наших политиков, что с помощью Евтушенко удалось решить какие-то щекотливые международные проблемы. Большие художники часто были близки к власти, что в этом зазорного? Если же говорить об оценках друзей, то человеческой памяти свойственно многое забывать или воспринимать в искаженном свете, часто примешиваются чисто субъективные моменты. Забывают, что он открыто выступал против сталинизма, антисемитизма, вторжения в Чехословакию, в защиту опальных творцов и диссидентов. Забывают, что его тоже жестко прорабатывали и ругали в советское время. «Он набил несмываемые синяки предательства». Каково подобное было читать поэту? Вместе с тем Евтушенко всегда было свойственно мальчишество, несколько наивное позерство. Он лично знал множество выдающихся личностей, о чем всегда говорит с гордостью. В фильме он заявляет: «Меня целовала Мэрилин Монро!». И, действительно, кого еще из русских целовала Мэрилин? Хрущева? Юла Бриннера?
О.С.: Впервые я увидел Евтушенко живьем много лет назад в Москве, на джазовом концерте. Яркий пиджак, пестрый галстук, цветастое кепи. И так всегда, и так сегодня. Он сам комментирует свой стиль одежды?
Н.З.: Да. Любовь к экстравагантным нарядам объясняет тем, что у него было тяжелое, безрадостное, серое детство. И когда появилась возможность, он начал компенсировать прошлое кричащей яркостью одежды. Его молодость выпала на 50-е годы, с той поры он и остается стилягой.