Неистребимый жизнеутверждающий дух помогает художникам и поэтам Одессы выживать и творить в нелегких социальных условиях. Об этом рассказывает новый документальный фильм «Художники Одессы» режиссера Дмитрия Хавина. Премьера его состоится в воскресенье 9 января в центре JCC на Амстердам-авеню в Манхэттене в рамках «русской программы» Generation R.
Дмитрий Хавин родился в Одессе в 1974 году. В 1992 году эмигрировал в США. Снял несколько документальных лент. Корреспондент «Голоса Америки» побеседовал с Дмитрием Хавиным накануне премьеры.
Олег Сулькин: Предыдущую свою картину «По узкому мосту», вы посвятили поездке американских студентов-евреев по Украине, по местам обитания их предков. Новую картину сняли в Одессе, о тамошних художниках. Что, совсем замучила ностальгия?
Дмитрий Хавин: Да, замучила! (смеется). Я уехал в 17 лет. И успел к тому моменту лишь прикоснуться к одесской культуре, только начал читать одесских авторов и ходить по артистическим тусовкам. И сразу уехал.
О.С.: А когда вы успели поработать на Одесской киностудии?
Д.Х.: Я учился в вечерней школе, 9-10 классы, и устроился на студию помощником осветителя. Мотал проволоку на сгоревших моторах.
О.С.: Вот тогда, наверное, вас и заворожил мир кино...
Д.Х.: Да. И потом у меня был сосед, режиссер детских фильмов. Какие-то другие люди работали на студии, они отличались от моих школьных учителей. Более свободные, что ли. Шутили, как-то по-другому реагировали, все время что-то выдумывали.
О.С.: Вы картину о художниках делали в расчете на американского зрителя?
Д.Х.: Да.
О.С.: Я, как американский зритель, могу сказать: складывается впечатление, что одесские художники живут бедно, и даже бомжевато, что они преимущественно люмпены или полулюмпены.
Д.Х.: Есть и такое. Художники, которые поднимаются, становятся известными, в большинстве случаев уезжают из Одессы в Киев и Москву. Остаются те, кого еще не открыли или уже не откроют.
О.С.: То есть, в Одессе нет своих местных Глазуновых и Церетели?
Д.Х.: Понимаете, меня интересовала низовая культура города, то, что в начале прошлого века замечательно описал Бабель и придал этому явлению художественную форму. У меня бабушка жила на Молдаванке. В одесской культуре сильно влияние «низа». Мне всегда хотелось туда попасть. Тем более что Молдаванка доживает последние годы или месяцы. Принят генеральный план, согласно которому ее должны снести. Многие из героев фильма живут на Молдаванке. Поэтому столь много внимания я уделил этому району, легендарному Привозу и другим старым кварталам.
О.С.: Художники были польщены вашим вниманием?
Д.Х.: Реагировали по-разному. Кто-то с воодушевлением, желанием познакомить публику со своими картинами и стихами. Другие отнеслись к предложению сняться спокойно, даже безучастно. А вот Александру Ройтбурду показать свои работы не удалось. Его мастерскую затопило. Вот такой курьез.
О.С.: Когда вы выбирали героев для съемки, какими критериями руководствовались? Художественным качеством работ или особенностями их личности?
Д.Х.: Скорее вторым. Мой соавтор, одесский журналист Лиля Климова, уже больше пятнадцати лет пишет на темы культуры. И работает над книгой об одесских художниках и поэтах. Ряд героев – ее конкретные рекомендации. Но были и случайные, неожиданные встречи.
О.С.: Вы беседуете с художниками, показываете их работы, и вдруг на экране долгая сцена майского парада. Она несколько даже выпадает из структуры фильма. У вас когда-то была короткометражка про парад 9 мая. Откуда у вас такая любовь к парадам?
Д.Х.: В первые майские дни Одессу всегда охватывает какое-то возбуждение. Страсти кипят, в том числе политические. Одесса сейчас украинский город, но многие ее жители продолжают ощущать себя частью русской культуры и болезненно реагируют на насильственное внедрение украинского языка. Много уличных разговоров про войну, часть из них попала в фильм. Парад мне был важен, чтобы дать почувствовать атмосферу города, в которой работают художники.
О.С.: Почему мифология войны в форме воспоминаний, зачастую полуанекдотических, о периоде немецкой оккупации столь актуальна на одесских улицах и сегодня?
Д.Х.: Паустовский в своих очерках об Одессе очень точно заметил, что одесситам свойственно повышенное внимание к мельчайшим деталям. Театр улицы. Незнакомые люди могут внезапно вступить в горячий спор. Три года немецкой оккупации породили множество городских легенд. Может быть, детали войны до сих пор будоражат людей. До сих пор находят мины и снаряды, это уже не легенда.
Михаил Пойзнер, он был консультантом на сериале «Ликвидация», помогал мне в поисках героев для фильма. Он недавно выпустил альбом фотографий времен оккупации. И еще важен юмор, помогающий художникам выживать. Один из них, Игорь Гусев, показывает работы, свои и сделанные совместно с Сергеем Зарвой: Тарас Шевченко - он же футболист Шевченко; Юлия Тимошенко, обрезающая свою косу.
О.С.: Кому в США, на ваш взгляд, будет интересна картина?
Д.Х.: Тем, кто интересуется культурным феноменом Одессы, в первую очередь. Не так давно на общенациональном радио NPR в одной из передач прозвучала теория, что нью-йоркский юмор вырос, развился на основе одесского юмора. Вспомнили американских комиков конца 19-го – начала 20-го века, многие из них эмигранты, приехавшие из Украины, Одессы. Вышла интересная книга «Одесский калейдоскоп» профессора антропологии Тани Ричардсон. Может, Одесса снова будет соревноваться с Нью-Йорком? (смеется). В любом случае, Одесса хочет возродиться, все таланты, герои и мифы прошлого остаются на слуху. Я очень благодарен организации CEC ArtsLink, которая помогла мне снять фильм.
