Муаммар Каддафи десятилетиями взращивал поддержку африканских стран и связи с Европой, США и умеренными арабскими правительствами. Однако теперь во внешнеполитической стратегии Триполи намечаются значительные перемены.
Вот два примера этих перемен в Ливии, владеющей крупнейшими запасами нефти в Африке: на прошлой неделе южноафриканский президент Джейкоб Зума, выступая от имени Африканского Союза, отказался признать правительство ливийских повстанцев. На этой неделе Мустафа Абдель Джалил – глава Национального переходного совета Ливии (НПС) принял участие в переговорах в Париже с лидерами Франции, Великобритании и госсекретарем США.
На улицах Триполи, тем временем, говорят, что Ливия «отвернется» от стран Африки южнее Сахары и будет активно налаживать отношения со средиземноморскими государствами.
«Мы не можем освободить Африку. Да, мы часть континента, но мы хотим помощи США и Европы», – говорит Абдуразег Ахмеда Джамур, один из лидеров повстанцев.
Муаммар Каддафи потратил миллиарды долларов на укрепление связей с африканскими лидерами. Десятилетия назад он основал Африканский Союз. Два года назад он ввел обращение к себе «Царь царей» Африки. Каддафи также призывал к созданию Соединенных Штатов Африки.
Эксперт по Ливии Питер Кол считает, что щедрость Каддафи в отношениях с лидерами стран Африки южнее Сахары – и есть причина, по которой Африканский Союз не спешит последовать примеру 75 стран, уже признавших НПС.
«Страны Африканского Союза – очень, очень маленькие государства, где ливийские вливания иногда равнялись долям ВВП. Некоторые из них по-настоящему напуганы, что их ожидает такая же участь», – рассуждает эксперт.
Ливийский народ пристально следит за странами, не спешившими с признанием ее новой власти – Россией, Алжиром, Африканским Союзом.
У Раффа Режеиби, когда-то преподававшего арабский язык в США, этому есть свое объяснение.
«Ливийцы сейчас немного чувствительно относятся к тому, как африканские страны прореагировали на ливийскую революцию. Мы на них рассчитывали, а в итоге получили обратное», – говорит Режеиби.
Теперь, подчеркивает он, ливийцы хотят быть открыты всему миру.
«Наш народ изголодался по другим культурам, странам. Не только по Франции и США, которые первыми пришли на защиту Ливии от боевиков Каддафи», – заключает Режеиби.
Во время правления Каддафи внешняя политика Ливии включала в себя снабжение террористов в Европе – они взорвали два авиалайнера – французский и американский. Теперь ливийцы особенно хотят показать, что враждебность Каддафи по отношению к Западу весь народ не разделяет.
Амар, воюющий в рядах повстанцев, выступает на праздновании победы.
«Народ Ливии – не враг Америке. Каддафи был врагом», – выкрикивает он под череду выстрелов.
В небольшом поселке рядом с огороженной военной базой, когда-то бывшей центром режима Каддафи, выступает имам из местной мечети. Али Азоз руководил деятельностью подпольной организации сопротивления режиму Каддафи.
«У народа нет проблем с Америкой и другими странами. Весь мир должен знать, что Каддафи представлял лично его взгляды, и больше ничьи», – говорит Азоз.
На территории базы Нале 20-летняя студент-стоматолог, рассматривает здания вместе со своим отцом-инженером. Нале говорит, что хотела бы увидеть весь мир. Тот факт, что Каддафи ввел ограничения на изучение английского языка, ее сильно расстраивает: «Нам нельзя было говорить в школах по-английски, изучать этот язык. А его собственный сын – сидит в Лондоне и учится в лучших университетах мира. Нам же этого нельзя. Так странно».
Ливийцы отмечают, что им хотелось бы строить отношения с Западом на основе взаимоуважения. Они хорошо помнят историю свой страны XX века: три десятилетия колонизации Италией, десятилетие британского управления, после этого Ливия – огромная база для ВВС США до 1970 года, торговый партнер СССР. Но теперь страна изменилась, и изменились и сами ливийцы.
Фатма Гобтан – типичная представитель среднего класса Ливии. По ее словам, ливийцы быстро переориентировались на новое будущее.
«Мы не хотим повторения истории, как это случилось с Россией. Мы хотим новых лиц, новых людей, новое образование. Все, все – новым. На дворе 2011 году. Все с мобильниками, компьютерами. Все изменилось», – говорит Гобтан.
С ней согласен Милад Мохаммед Арьер, 30-летний работник фирмы, продающей противопожарное оборудование. В этот жаркий вечерний вечер Милад вместе с соседями отдыхает на улице.
«Мы так близко находимся от Европы, – говорит он. – Даже ментальность наша очень открытая, мы же читаем. Технологии, Интернет, мобильные телефоны, они поступают к нам и все меняется. Уже сегодня, работая в Триполи, невозможно не заметить разницу в знаниях между 40-летними и 20-летними ребятами».
Более половины населения Ливии моложе 15 лет. Демографическая тенденция, видимо, будет способствовать большим переменам в том, как Ливия будет позиционировать себя в современном мире.
О событиях на Ближнем Востоке читайте в спецрепортаже «Ближний Восток: стремление к демократии»