Город Санта-Фе в штате Нью-Мексико – один из пушкинских центров в США. Здесь есть Пушкинский фонд, есть Пушкинская художественная галерея. Объяснение этому тоже есть. Здесь, в одном из старейших и экзотических городов Соединенных Штатов, основанном испанцами еще в 1610-м году, живет свой американский Пушкин. Накануне Дня рождения великого русского поэта Кеннет Алан Пушкин дал интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Вадим Массальский: Кеннет, мне придется задать вопрос, на который вы, возможно, уже устали отвечать. И тем не менее: в каком родстве вы с Александром Сергеевичем Пушкиным?
Кеннет Пушкин: О, на изучение моего генеалогического древа может легко уйти все время нашей беседы.(Смеется). Боюсь, читателей это быстро утомит. Если коротко, то я не прямой потомок Александра Сергеевича, но у нас с ним общие предки по отцовской линии в 18-м веке. Они были братьями. А еще мой род имеет непосредственное отношение к дворянскому роду Ржевских, которые как раз были в прямом родстве с Пушкиными.
В.М.: Вы, наверное, слышали, что в России поручик Ржевский – это фольклорный персонаж, о нем до сих пор гуляют анекдоты?
К.П.: Да, я наслышан об этом. Но, как вы, наверное, знаете, у этого вымышленного персонажа литературы, кино, театра, фольклора был реальный исторический прототип. (Первым Ржевским, носившем звание поручика был Юрий Александрович, учившийся морскому делу в Италии по Указу Петра Первого. Ю.А. Ржевский был одним из прапрадедов А.С. Пушкина – прим. автора).
Мой родной дед, Айзек Пушкин, покинул Россию после революции. Он воевал в Белой армии, потом через Китай попал в Америку. Я родился в Балтиморе. В 20-м веке моя семья утратила связи с Россией и утратила русский язык. Правда, в детстве мне рассказывали, что русский поэт Пушкин – это наш далекий родственник. Но я, признаться, мало этим интересовался. В Америке фамилией Пушкин никого не удивишь, ее мало кто знает, а потом во времена «холодной войны» к связям с Россией в США относились настороженно...
В.М.: Но как же тогда у вас проявился интерес к личности Александра Сергеевича?
К.П.: Проявился через мой интерес к культуре эскимосов...
В.М.: Вы шутите?
К.П.: Нет, я серьезно. Ведь по профессии я этнограф. Много лет я прожил на Аляске, изучал культуру эскимосов и других народов Арктики. Пару раз мне даже приходилось случайно пересекать советскую границу. Один раз это случилось во время нашей морской охоты на китов, другой раз на самолете – в жуткую непогоду, когда мы сбились с пути. Это были непреднамеренные нарушения границы. Но сейчас я понимаю, что это могло окончиться очень трагично – ведь шла «холодная война».
В.М.: То есть Россию вы открыли для себя через Берингов пролив и Чукотку?
К.П.: Вот именно. И Пушкина тоже. В 1992-м году, когда «холодная война» закончилась, я уже официально побывал на Чукотке, в бухте Провидения. Там я познакомился с российскими учеными. Они были изумлены, узнав историю моей семьи. Они стали рассказывать, что в России Пушкина знает каждый человек. Один из ученых, прекрасный специалист по эскимосской культуре Михаил Бронштейн пригласил меня к себе в гости в Москву. А уже там я познакомился и с Александром Сергеевичем Пушкиным, с которым мы стали друзьями.
В.М.: В каком смысле стали друзьями?
К.П.: В самом прямом. Я говорю о современном российском контр-адмирале, к сожалению, уже покойном командире-подводнике, Александре Сергеевиче Пушкине, учредителе международного Пушкинского общества. Это был замечательный человек: умный, образованный, душевный. Он пел, рисовал, писал стихи, прекрасно говорил по-английски и по-французски. Когда я попал в его московскую квартиру, он с первого взгляда признал во мне своего: «Вот настоящий Пушкин!».
Кеннет Пушкин и адмирал Пушкин
Адмирал стал для меня своего рода «крестным отцом» в совершенно незнакомой и непонятной мне России. Благодаря ему я побывал во многих пушкинских местах: в Москве, в Петербурге, в Михайловском, в Болдино. А еще адмирал вдохновил меня стать коллекционером современной российской живописи. И теперь у меня в Санта-Фе действует «Пушкинская галерея» – великолепное собрание картин русских художников 20-го века.
Кеннет Пушкин и Борис Немцов в Болдино. 1995г.
В.М.: В роду Пушкиных можно встретить талантливых людей в самых разных сферах искусства. Ваше увлечение – живопись?
К.П.: Не только. Я сочиняю музыку в стиле джаз, блюз, поп, пишу песни. Записываю свои диски. Но это, как говорится, для души, не для продажи и не для славы. Но если хотите, могу дать послушать и посмотреть мои клипы.
В.М.: А какие у вас любимые пушкинские произведения?
К.П.: Конечно, «Евгений Онегин». Правда, читаю его только по-английски. Но зато в самых разных переводах. Например, в переводах Уолтера Арндта и Владимира Набокова.
В.М.: Кеннет, а по-русски вы совсем не читаете?
К.П.: Увы. Не читаю и почти не говорю, но иногда пою и еще помню некоторые пушкинские строки. Вот эти, например: «Я помню чудное мгновенье...»
Your browser doesn’t support HTML5
Кеннет Пушкин читает стихи Александра Пушкина
В.М.: Прозу Пушкина вы наверняка читали.
К.П.: Да, читал «Капитанскую дочку». А еще мой Пушкинский фонд продюсировал постановку мюзикла по этой повести на музыку очень популярного российского композитора Андрея Петрова. В мюзикле участвовали известные бродвейские актеры. Мы поставили наш мюзикл в Бостоне, а затем в Эрмитажном театре Санкт-Петербурга. На нашу премьеру в Петербурге специально приезжал из Москвы в то время посол США в России Александр Вершбоу.
Александр Вершбоу и Кеннет Пушкин
В.М.: А сейчас ваш фонд продолжает работать в России?
К.П.: Сейчас, к сожалению, его деятельность пришлось свернуть. После того, как в России были приняты ограничительные меры против западных некоммерческих организаций, так называемых иностранных агентов, я понял, что вряд ли смогу нормально работать, буду вынужден заниматься одной отчетностью. Знаете, бюрократия в любой стране – это проблема. Но в России это может превратиться в большую проблему. Тем более, если к этому добавляется политика...
Но в США мой фонд продолжает действовать. У меня очень много архивной работы. Периодически я организую выставки в моей «Пушкинской галерее», а еще мы проводим мероприятия вместе в русскоязычной общиной Нью-Мексико и с местным университетом. Самая последняя и важная моя инициатива по теме «Пушкинское наследие» - это участие в проекте ООН по правам человека, который продвигает международную добрую волю через искусство. Ежегодно в декабре в Женеве, в рамках этого проекта, проходит концерт в Большом зале Дворца ООН. К сожалению, сейчас из-за пандемии многие культурные проекты откладывается, но мы не теряем оптимизма.
В.М.: А как вы отмечаете 6 июня, День рождения Александра Сергеевича Пушкина? В этом году великому русскому поэту исполнился 221 год.
К.П.: Отмечаю по-домашнему и по-семейному (смеется). Сейчас еще действуют ограничения, связанные со вспышкой коронавируса. В этот субботний день я работал в своем саду, занимался своим пушкинским архивом. Там еще очень много материалов, которые нужно оцифровать. Да, еще в этот день обычно стараюсь позвонить моим друзьям-пушкинистам в других странах, в России прежде всего. Сейчас не самые лучшие отношения между нашими двумя странами. Но мне бы хотелось сделать еще что-то важное, полезное для сохранения пушкинского наследия. Я думаю, великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин этого заслуживает и 21-м веке.