Российское вторжение в Украину перешло в новую фазу. Первоначальный план молниеносного захвата Киева провалился, натолкнувшись на упорное сопротивление украинцев. Россия сконцентрировала усилия на Донбассе и в меньшей степени на юге Украины. Как дальше будут развиваться события? Окажется ли решающим фактором для победы Украины поставка тяжелого вооружения от США и НАТО? Сможет ли Россия, сосредоточив всю военную мощь, переломить ситуацию в свою пользу?
Институт Харримана (Harriman Institute), входящий в структуру Колумбийского университета, и Центр Джордана по изучению России, являющийся частью Нью-Йоркского университета (NYU), провели вебинар «Война России против Украины: новая фаза» (Russia’s War on Ukraine: A New Phase).
Как и предыдущие вебинары этой серии, посвященной войне в Украине, встречу вели, в качестве модераторов, Джошуа Такер (Joshua Tucker) из Центра Джордана и Тимоти Фрай (Timothy Frye) из Института Харримана.
Шансы на диалог
Первой получила слово Андреа Кендалл-Тэйлор (Andrea Kendall-Taylor), директор программы трансатлантической безопасности в Центре новой американской безопасности (CNAS). Ранее она много лет проработала на ответственных постах в американских разведывательных структурах, включая офис директора Национальной разведки (DNI) и ЦРУ. Она также преподает в Джорджтаунском университете в качестве адъюнкт-профессора.
«В настоящий момент крайне трудно точно охарактеризовать динамику военного противостояния, – сказала Кендалл-Тэйлор. – Ситуация на фронтах меняется буквально каждый день. Стороны в своих оценках резко расходятся. Россия уверяет, что даже без всеобщей мобилизации сможет одержать победу на главном направлении – Северодонецк, где идут ожесточенные бои с переменным успехом».
Сядут ли стороны за стол переговоров? Как считает эксперт, если Москва будет настаивать на легитимации захваченных ею территорий на востоке и юге Украины, то шансы на продуктивный диалог сведутся к нулю.
«Киев, очевидно, не согласится на территориальные уступки, – сказала она. – Ряд аналитиков считают, что у Москвы военные резервы на исходе, но российская пропаганда, как и прежде, излучает оптимизм. Для Кремля очень важно убеждать население внутри России в нормальности происходящего, отсюда – «все идет по плану». Что касается Киева, то его главные ожидания связаны с оперативной доставкой американских реактивных систем залпового огня и другого тяжелого вооружения. Так что возможны самые разные варианты развития событий».
Ошибки и проблемы
На военно-стратегических аспектах конфликта сосредоточил свое внимание Майкл Кофман (Michael Kofman), директор исследовательской программы России в Центре военно-морского анализа (CNA) и научный сотрудник Института Кеннана, входящего в структуру Международного центра Вудро Вильсона. Ранее он работал в Университете национальной обороны.
По мнению Кофмана, недостаток оперативной информации с полей сражений, противоречивость сведений, предоставляемых сторонами конфликта, не дают возможности для точного анализа боевой обстановки. Главное, что продемонстрировали первые несколько недель войны, – это неготовность российской армии к долговременному ведению боевых действий, особенно в городских условиях. Ошибочность в расчете на быструю операцию по смене режима в Киеве привела к целой серии ошибочных решений Москвы, что в результате привело к отступлению российской армии с Киевщины и тяжелым потерям в живой силе и технике, считает эксперт.
«У российской армии есть фундаментальные проблемы, – отметил Кофман. – Это недостаточная профессиональная подготовка военнослужащих, дисциплинарные проблемы, слабая координация и интеграция различных подразделений в ходе боевых действий. В этих условиях, когда мы не можем с уверенностью сказать, насколько изменит баланс сил поставка тяжелых вооружений Украине США и другими странами НАТО, я бы предостерег своих коллег от поспешных прогнозов. Одно ясно: война приобретает затяжной характер, и важные события можно ожидать ближе к осени».
Возвращение архаики
Эстонский журналист и политический обозреватель Кадри Лийк (Kadri Liik) посвятила свое выступление отношениям между Россией и Западом, нынешним и будущим. Собственно, эта тема была приоритетна для нее в качестве директора Международного центра оборонных исследований в Эстонии (2006-2011) и в нынешней работе с 2012 года в качестве старшего научного сотрудника Европейского совета по международным отношениям.
«Я много общалась с российскими коллегами, – сказала Кадри Лийк, – и у меня нет ощущения, что они готовы признать огромную ошибку, которую совершила их страна, развязав полномасштабную войну против Украины. За последние годы Россия выработала заметную устойчивость к санкциям Запада. Более того, вопреки прогнозам многих экономистов, Кремль, вместо того чтобы тратить накопленные средства, продолжает их аккумулировать. Это происходит, во многом, из-за роста мировых цен на нефть. Если говорить о политическом самоощущении России, то она, похоже, вполне обжила нишу, так сказать, сверхдержавы второго уровня и пытается маневрировать между Китаем и США, доказывая заявлениями и действиями свою высокую значимость в системе международных отношений. При любой возможности Кремль пытается проучить Запад, выступая в качестве “спойлера”, как это мы видели, например, в Сирии. Но в целом благоприятная для Путина картина мира резко и бесповоротно изменилась из-за его решения вторгнуться в Украину. Эта агрессия отбросила внешнюю политику России в полную архаику, куда-то во времена российской империи».
Многие аналитики полагают, что курс Кремля изменится, когда Путин уйдет с поста президента, а это, понятно, когда-либо произойдет тем или иным образом. Но, как считает Кадри Лийк, «его преемникам или преемнику трудно будет свернуть с избранного Путиным пути. Любые территориальные уступки Украине будут встречены российским населением резко отрицательно и восприняты как поражение. Соответственно, продолжение курса Кремля на аннексию территорий заставит Запад продлевать и усиливать санкции, то есть в долговременной перспективе мы вряд ли можем рассчитывать на улучшение отношений между Западом и Россией».
«Навязчивая идея»
«Эволюцией ожиданий» назвала меняющуюся динамику политического курса США и Запада в отношении военного противоборства России и Украины Ольга Оликер (Olga Oliker), программный директор по странам Европы и Центральной Азии Международной кризисной группы (International Crisis Group) в Брюсселе. Ее как исследователя интересуют внешняя политика России, Украины, республик Центральной Азии и Кавказа.
«После неспровоцированной агрессии России в феврале этого года ситуация в мире заметно ухудшилась, – сказала Ольга Оликер. – Перед Западом стоит нелегкий выбор. С одной стороны, Россия нарушила все договоренности и моральные принципы, и помощь Запада Украине вооружениями и всем остальным совершенно оправдана. Агрессор должен быть наказан, чтобы никто другой в мире не попытался пойти этим путем. С другой стороны, боевые действия продолжаются, и они пока не выявляют однозначного победителя. Получается, что своей помощью Запад продлевает кровопролитную схватку, и тем самым число жертв увеличивается. Некоторые наблюдатели считают, что разумней было бы Украине сесть за стол переговоров и согласиться с частью территориальных притязаний России. Другие аналитики полагают, что подобная договоренность по сути является капитуляцией, и Киев на нее никогда не пойдет. Похоже, что стороны настроены на затяжную войну, в которой они постараются изнурить врага».
Риск ядерного удара
Джошуа Такер поинтересовался у Кадри Лийк, что она думает о реальной мотивации Путина в его решении вторгнуться в Украину. Она сказала, что эта «навязчивая идея», которая развилась в его сознании в последние десять-пятнадцать лет. И напомнила эпизод мая 2005 года, когда Путин излил гнев на эстонского журналиста, спросившего его, не собирается ли он извиниться за «оккупацию Эстонии». Российский лидер раздраженно отверг саму идею извинений за события прошлого и тогда заметил риторически: «Что же, мы теперь вправе требовать у Украины Крым? »
«Я не думаю, что он уже тогда вынашивал такие конкретные планы, – сказала Кадри Лийк. – Эта идея постепенно росла в его мозгу. Вообще-то большинство его прежних политических решений можно считать вполне рациональными. Вторжение в Украину – первый случай, когда Путин принял сугубо личное решение, основанное на глубокой неприязни к Украине и украинцам».
Отвечая на вопрос о вероятности всеобщей мобилизации в России, Майкл Кофман отмел эту перспективу как абсолютно нереалистичную. «Не забывайте, что российская армия сегодня – это не армия Советского Союза, – заметил он. – Для всеобщей мобилизации у нее нет соответствующей структуры. Все эти разговоры – чистая спекуляция».
Не избежали участники вебинара и вопроса о вероятности использования Россией тактического ядерного оружия, который озвучивается практически в каждой подобной дискуссии.
«Риск такого удара очень низкий, хотя он и выше, чем до февраля 2022 года, – считает Майкл Кофман. – Россия может пойти на него в целях демонстрации серьезности намерений укреплять безопасность своих границ. Но рассуждать об этом, полагаю, преждевременно».
По мнению Андреа Кендалл-Тэйлор и Ольги Оликер, Россия может пойти на этот шаг только в случае очевидного поражения в нынешней войне.
«Представьте, что Украина отвоевала Донбасс, – сказала Кендалл-Тэйлор, – и нацеливается на возвращение Крыма. Это тот самый случай, который Путин назвал “экзистенциальной угрозой” для России. Но тут в ход событий может вмешаться ближайшее окружение Путина, которому идея применения ядерного оружия может показаться неприемлемой».