«Его творческая изобретательность и интеллектуальность сразу же заметны. Как и глубина художественного таланта, легкость в общении, хорошее чувство юмора и внутренняя культура». Так американский коллекционер и меценат Роберт Ротшильд (Robert Rothchild) характеризует личность и творчество Игоря Тюльпанова.
Фамилия у художника неправдоподобно нежная, литературная. Но она настоящая. И при этом русский американец Игорь Тюльпанов, отмечающий 80-летие, можно сказать, идеально выстроил свой креатив под фамилию.
Тюльпанов – художник уникального видения, и тюльпаны необузданного воображения расцветают на его полотнах и графических листах. Он виртуозно использует цветные карандаши. Это его главный инструмент, причем он не делает набросков, эскизов, а рисует сразу набело, в том числе и сложнейшие многофигурные композиции. Использует он и другие материалы – масло, акрил, тушь и акварель
Семья и выбор пути
Родился Игорь Тюльпанов в Ленинграде в 1939 году. Мать художника Валентина умерла в преклонном возрасте в Петербурге. Отец, Виссарион, мастер спорта по гимнастике, погиб в начале Второй мировой войны. Дед, генерал Сергей Тюльпанов, близкий друг Николая Гумилева, был убит в Первую мировую войну. Сестра деда, Валерия Срезневская, была близкой подругой Анны Ахматовой.
Год Игорь учился в Ленинградском высшем инженерно-морском училище, затем четыре года в Политехническом институте и на курсах рисунка и живописи Института живописи, скульптуры и архитектуры им И.Е. Репина. C 1964 года учился в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии в мастерской Николая Акимова, а, окончив вуз, стал художником-постановщиком в Театре комедии. Возглавлявший театр Акимов разглядел в нем талант и посоветовал сконцентрироваться на живописи. В 1968 году Акимов, покровительствовавший молодому художнику, умер, и Тюльпанова, пугавшего начальство своим креном в метафизику, тут же уволили из театра.
В 1978 году Игорь Тюльпанов вместе с женой, художницей Еленой Захаровой, эмигрировал во Францию, затем в США. Живут они все эти годы недалеко от Нью-Йорка, в городке Уэст-Ориндж (Нью-Джерси) вместе с сыном Крисом. Обычно он проводит свой день в мастерской за очередным полотном или графическим листом. До недавнего времени, пока не стало пошаливать здоровье, Игорь любил играть в теннис.
Выставляется Игорь Тюльпанов нынче редко, хотя раньше гремел в Париже и в Нью-Йорке, магнитом тянул народ в когда-то знаменитую, давно усопшую манхэттенскую галерею Нахамкина. Неинтересно стало, коротко объясняет он. Для денег продает отдельные картины, иногда делает портреты на заказ.
Восток – дело тонкое
Вот уже более полувека Тюльпанов ищет некий универсальный канон красоты, воплощая его разнообразные ипостаси фирменным методом, в котором культурологическая всеядность (от японской гравюры до Магритта, от Яна Ван Эйка до Филонова) пропускается сквозь фильтр математической расчисленности.
«Мы живем в то время, когда ни одна школа, ни один «изм» не могут считаться лидером, –сказал «Голосу Америки» Игорь Тюльпанов. – В этом огромном стечении стилей обычному человеку очень трудно разобраться. В этом хаосе трудно и самим художникам найти себя».
На его картинах и картонах совмещается несовместимое: люди и животные, разнообразные предметы, орнаментальные мотивы, фрагменты пейзажа, разные затейливые штуковины, виньетки, которым нет названия.
«Синий лес»
Для него вся история мирового искусства уместилась на его палитре. Шедевры, достижения прошлого – и предмет всегдашней его рефлексии и, одновременно, щедрый, практически безбрежный инструментарий, не требующий копирайта. А еще он иллюстрировал сонеты Шекспира, «Андромаху» Расина и «Мертвые души» Гоголя.
Много лет он посвятил необычному проекту, который назвал «47 великолепных». В Японии Тюльпанов не был, что удивительно, потому что большего ценителя японской культуры трудно себе представить. В конце 80-х он увлекся точечной графикой тушью и сделал примерно 20 листов «Японских треугольников», вдохновляясь старыми гравюрами. Два года брал уроки японского меча иайдо, оценил смертельную грацию самурайских затей. Идею новой графической серии ему подсказала книга эрмитажного знатока Японии Михаила Успенского (увы, рано умершего) «Самураи Восточной столицы, или 47 преданных вассалов» в гравюрах Куниеси.
Из серии «47 великолепных»
Гениев человечества, реальных и мифологических, мастер усаживает на своих картонах за воображаемые столы по одному, по двое, трое, в какие-то условные «сады камней», т.е. в абстрактно-созерцательные пространства. «Охрану» кумиров несут самураи, позаимствованные с бравурных гравюр Куниеси. Иногда по периферии пробегают забавные существа – боппсы, или, как художник их еще называет – «игорайзеры».
Эйнштейну приписывают фразу: «Человечество должно сесть на скамеечку и задуматься». Кстати, сам гений физики угодил в японской серии в компанию Босха, и им явно недурно в общем саду наслаждений. На других листах Моцарт соседствует с Моной Лизой, Наполеон с Микеланджело, Дюрер с Аллегорией японской прозы, Бах с Николаем Чудотворцем, Мефистофель с Иоанном Крестителем, Пушкин с Пиковой дамой. Иисус Христос пребывает в понятном одиночестве, если не считать двух верных вассалов.
Можно сказать, странный выбор, эклектические комбинации. Да, чистый произвол, все смешалось в доме метафизика-сюрреалиста. Инструментарий – карандаши (в основном Prismacolor) 72 цветов и электроточилка.
Монстры и монстрики
Друзей художника и арт-экспертов удивило, когда в конце 90-х он сделал большой графический лист
«Апокалипсис перестройки». Дело в том, что у Тюльпанова репутация человека аполитичного, погруженного в мир мистики и декоративизма. А тут визуальный полемический трактат на злобу – не дня, а целого века русской истории.
«Ящики воспоминаний»
Это странное сплетение узнаваемых персонажей российской политики XX века с веселенькими монстриками. Все, что произошло с Россией в XX веке, – чудовищный, трагический конфуз, – будто говорит художник. И создает своего рода личный музей восковых фигур – но не мадам Тюссо, а сюрреалиста Марселя Дюшана, того самого, кто нахально пририсовал Джоконде усы.
«Мне, наверное, не надо было делать этот рисунок, – сказал Тюльпанов, – но как говорят, черт попутал: завязал глаза, руке дал свободу, а душу успокоил, сказав, что тяжелая карма будет снята с России».
Недавно художник получил приглашение из петербургского Политехнического университета, где он когда-то учился. В честь 120-летия университета и юбилея художника там хотят организовать обзорную выставку его работ. Как говорит художник, она запланирована на весну этого года.