Михаил Идов: «Где бы я ни находился, я живу в одном и том же “Фэйсбуке”»

Нью-йоркский писатель и журналист Михаил Идов, назначенный главным редактором журнала GQ в России, собирается приступить к работе с 1 февраля, чтобы, как он написал в своем микроблоге, «увеличить до максимума шансы» прибыть в Россию в самый холодный день в году».

Михаил Идов родился в Латвии в 1976 году, в 16 лет переехал в США вместе с родителями. Уникален среди современных авторов как журналист и писатель, одинаково хорошо пишущий как на английском, так и на русском языке. В Нью-Йорке он уже много лет работает в The New York Magazine и пишет для Slate, The New Republic, Glamour и других изданий, включая американскую версию GQ. Идов трижды становился лауреатом престижной премии The National Magazine Award. Был главным редактором американского журнала о России «Russia!», публиковался в «Снобе», «Большом городе» и других российских журналах. В 2009 опубликовал роман «Кофемолка» в США и в России (книга была написана на английском и переведена на русский), а в 2011 году стал редактором сборника о советском дизайне Made in Russia: Unsung Icons of Soviet Design, вышедшем в издательстве Rizzoli.

В 2010 году Идов стал «писателем года» по версии русского GQ. Описывая гламурную церемонию вручения премии в своем ЖЖ, он дал зарок держаться от российской жизни подальше, а в англоязычном интернет-журнале The Awl упомянул, что его либеральные друзья в Москве недовольно фыркали после того, как он оказался в одной тусовке с людьми, которых они считают «нерукопожатными». Теперь, волею судьбы и президента компании Conde Nast Russia Карины Добротворской, Идов переезжает в Москву, где по долгу службы будет общаться с «нерукопожатными» людьми постоянно.

«Это, скорее, вопрос позиции, – сказал Михаил Идов в интервью Русской службе «Голоса Америки». – В 2010 году я участвовал в этой церемонии на правах реквизита. У меня было отчетливое ощущение в тот момент, что я играю в чужую игру, правила которой сам толком не понял. Сейчас, разумеется, все меняется, потому что у меня будет свой вклад в эту игру».

«Мне было бы полезно сохранить определенную долю того взгляда аутсайдера, через который была написана цитируемая вами статья, – добавил Идов. – Здравый элемент отчуждения всегда необходим, когда ты общаешься со светским обществом – будь то в Нью-Йорке, в Москве или где-либо еще».

Идов говорит, что собирается активно привлекать к сотрудничеству с русским GQ западных журналистов и надеется, что «через год-другой материалы из российского GQ будут перепечатываться на Западе так же свободно, как западные» в России. К тому же он договорился с американским GQ о том, что написанные им для американской версии статьи смогут одновременно печататься в российской версии журнала.

М.Г.: Вы рассматриваете свой переезд в Москву как назначение американского писателя редактором русского журнала или как назначение русского писателя-эмигранта редактором американского журнала в России, или же эти вопросы сегодня уже не имеют значения, потому что все мы вышли на некий новый уровень?

М.И.: Мне кажется, что это действительно уже не имеет значения. Я никогда не думал о себе как о русском писателе в эмиграции, потому что как писатель сформировался в Америке. Вообще, как русскоязычный еврей из Латвии с американским паспортом я стараюсь поменьше заниматься вопросами самоидентификации, чтобы голова не взорвалась.

Для меня это шанс какие-то свои универсалистские тенденции сублимировать в редакторской работе. Одна из проблем в моей журналистской карьере заключалась в том, что я никак не мог сфокусироваться на какой-от одной теме, которая мне интересна. Я понимал, что когда тебе за 30 и у тебя уже есть какое-то имя, теоретически нужно иметь какую-то специализацию, с которой тебя могли бы ассоциировать читатели. Меня действительно всю жизнь, интересовали многие вещи, причем в диапазоне от американской внешней политики до, условно говоря, особенностей венгерского вина. Поэтому, когда в ноябре прошлого года у меня вышла статья в американском GQ про Илью Кржановского, в журнале Foreign Policy статья про образ американца в международном кинематографе после войны в Ираке, а в журнале Food and Wine статья про венгерские виноградники, – в этот момент мне стало понятно, что с этим нужно что-то делать. Либо становиться экспертом по какому-то одному предмету, либо нет. Для меня редакторство GQ – идеальный способ, не распыляясь самому, обратить эти универсалистские тенденции на благо, а не во вред. Теперь вместо того, чтобы писать на все темы, которые меня интересуют, я смогу заказывать статьи другим авторам.

Такова моя логика. Я стараюсь особенно не задумываться о том, что это означает в плане карьерного вектора. Я слишком «в моменте», чтобы увидеть общую картину.

М.Г.: Вы сформировались как журналист в Америке и впитали все те подходы к этой профессии, которые здесь приняты. Как вы думаете, это поможет или будет препятствием в вашем новом назначении?

М.И.: Но ведь и GQ как журнал тоже сформировался здесь, в Америке. Для меня издание, которым я буду заниматься в Москве, это в первую очередь GQ. Я хотел бы поддержать качество этой марки, считающейся одной из лучших в мире. Для меня GQ – это международная история, которая в данном случае выходит на русском языке и затрагивает большое количество русских тем. Но это в первую очередь GQ.

Мне трудно об этом думать, потому что я уже пару лет сотрудничаю с американским GQ. Мне очень хотелось бы нащупать собственный путь для российского журнала, но это, я надеюсь, придет со временем. А в принципе, я не могу выйти за границы собственного эмпирического опыта и поэтому смогу делать только то, что я умею делать. Ну, и учиться по ходу...

М.Г.: Пару лет назад, когда я брал у вас интервью после выхода «Кофемолки», вы сказали, что если дела на литературном поприще не пойдут, то «с головой уйдете в журналистику». Это то, что сейчас происходит, или у вас есть планы продолжать писать книги?

М.И.: К счастью, уже готов сборник моих рассказов, который должен выйти в этом году... История с книжками, конечно, продолжается, но сейчас немного странно об этом говорить, потому что в ближайшее время у меня, наверное, не будет времени даже в Twitter писать. То, что, условно говоря, новый роман придется отложить, это точно. Но я в этом ничего дурного не вижу.

В качестве примера идеальной карьеры я могу привести Курта Андерсона, одного из основателей журнала Spy, который позднее был главредом журнала The New York Magazine. При этом примерно раз в 10 лет он пишет большой роман, который обычно хорошо принимают критики. Где-то в 2000 году он опубликовал «Конец века», а в 2008-м он написал Heyday, исторический роман о Нью-Йорке 19 века. Вряд ли во время длительных промежутков его спрашивают, когда он напишет следующий роман, а когда он публикует романы, вряд ли его спрашивают, забросил ли он журналистику.

М.Г.: Как отнеслись друзья к вашему назначению – здесь, в Америке, и в России?

М.И.: Есть огромная разница между реакцией в Америке и в России. В Америке никому не нужно объяснять мой шаг, потому что GQ – это GQ. Это вершина журнального Олимпа. Этот брэнд говорит так много, что даже мой шеф в The New York Magazine мог только развести руками и сказать «в добрый путь». В России реакция несколько иная, потому что там не все понимают, насколько GQ круто. А у некоторых российских эмигрантов в США, судя по ЖЖ, была совсем старомодная реакция – «Уезжать? Работать в Москве? Я бы ни за что!» – что довольно забавно.

Я в одной своей колонке недавно писал, что, когда я путешествую и приезжаю в другой город, я стараюсь не быть туристом, а притворяюсь, что живу в этом городе. В результате получается, что где бы я ни находился, я живу в одном и том же Facebook, а меняется только качество булки, которую я в этот момент ем. Это не хорошо и не плохо, а так и есть. Одно из преимуществ и недостатков такой жизни в лэптопе – это то, что окружающая тебя обстановка становится всего лишь климатически-гастрономическим антуражем.

М.Г.: Мы знаем, что журналисты – народ ранимый, чувствительный, и договариваться с ними порой бывает не так просто. Теперь вам придется руководить коллективом...

М.И.: Возглавить такой журнал, как GQ – очень ответственная задача. Разумеется, мне очень многому нужно будет научиться в этом плане. Я ни в коем случае не притворяюсь, что въезжаю в Москву на белом коне, чтобы показать всем, как нужно работать. Меня немного разозлило одно издание, которому я дал интервью. Там, среди прочего, я сказал, что в России есть очень много хороших авторов, но, возможно, нет культуры работы с редактором, и авторы обижаются, когда их переписывают. Это, на самом деле, общеевропейский момент, потому что американская журналистика в большей мере заточена под редактора, в то время как английская, немецкая, французская и русская – под автора. Разумеется, интервью вышло под заголовком «В России нет культуры работы с редактором».

Из этого может сложиться отвратительное впечатление, что я еду кого-то чему-то учить. Это не может быть дальше от истины, потому что еду я в основном учиться быть главредом и, наоборот, хотел бы просить терпения и снисхождения у коллег.

М.Г.: Многие из авторов, с которыми вам придется работать, люди очень известные, как, например, Ксения Собчак. Есть ли у вас план навигации этого непростого публично-личного пространства?

М.И.: В случае Ксении Собчак мой план очень простой. Я уже говорил, что, на мой взгляд, меньше всего Ксенией Анатольевной нужно руководить. Мне кажется, нужно просто предоставить ей площадку для ничем не замутненного самовыражения.

М.Г.: Вы довольно часто и – не побоимся этого слова – с любовью писали о Нью-Йорке. Можете ли вы предположить, чего вам больше всего будет не хватать, когда переедете в Москву?

М.И.: Это может быть довольно длинный список... Однако мне кажется, что составлять его не стоит, потому что я планирую несколько раз в году бывать в Нью-Йорке и по делу, и без.

Например, мне будет не хватать хорошей дешевой японской еды... Если честно, я очень люблю свою квартиру. Я переехал сюда только год назад, и мне очень жалко с ней расставаться... как и с районом, где я живу – Одубон-парк. Это одна из неоткрытых жемчужин верхнего Вест-сайда [Манхэттена]. Мне, конечно, будет страшно не хватать архитектуры арт-деко... С другой стороны, теперь можно будет ездить на свидания с Нью-Йорком.

Михаил Идов переезжает в Москву со своей женой, фотографом Лили, родившейся в российской столице, десятимесячной дочерью Верой, родившейся в Нью-Йорке, и кошкой Кацуко.