Михаил Идов сообщил в своем микро-блоге в Twitter о назначении на пост главного редактора русской версии мужского журнала GQ. К исполнению обязанностей он приступит 1 февраля.
Проживающий в Нью-Йорке писатель и журналист пробовал себя в разных ипостасях, в том числе, и в бизнесе. Об успехах, уроках и планах Идов рассказал в интервью журналисту «Голоса Америки» Михаилу Гуткину. Оно было опубликовано на нашем сайте 2 года назад. Эта беседа приобрела новую актуальность в связи с престижным назначением, поэтому мы предлагаем нашим читателям возможность вспомнить, а многим - открыть для себя: кто такой Михаил Идов?
Идов о жизни и о себе
В 2005 году Михаил Идов, молодой нью-йоркский журналист, родившийся в Риге, вместе с женой открыл небольшое «венское» кафе в модном районе Манхэттена. Идея заключалась в том, что там будут собираться друзья и коллеги Идова по медийному цеху. Кафе просуществовало полгода.
Крах бизнес-проекта Идову удалось конвертировать в литературный успех: в издательстве «Фаррар, Страус и Жиро» в августе вышел его дебютный роман «Ground Up» («Кофемолка»). Герои романа, так же как и автор, открывают кафе и быстро прогорают. Впрочем, Идов говорит, что роман является автобиографичным лишь частично:
«Здесь использованы реальные обстоятельства, но не мой опыт в этих обстоятельствах. Опыт же на самом деле недостаточно драматичен. Мы не вошли в ту спираль, когда ты начинаешь, как говорят американцы, «бросать хорошие деньги за плохими». Мы увидели грань и быстро от нее отошли. Разумеется, из этого не получилось бы ни интересных мемуаров, ни художественного произведения. Мне нужны были герои, которые гораздо больше о себе думают в начале, чтобы им покрепче досталось в конце».
Герои «Ground Up» - молодожены Марк и Нина – городские романтики, мнящие себя богемой и надеющиеся найти смысл жизни в «честном труде». «Люди, чьи родители разбивались в лепешку для того, чтобы создать привилегированные условия для них, любят заигрывать с «добровольной бедностью»», - заметил Идов в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки». - Для меня было очень важно, чтобы герои книги были детьми успешных иммигрантов: они начинают с того, о чем иммигранты мечтают – открыть кафе на Манхэттене – и заканчивают тем, что оказываются без средств к существованию. Они проходят весь путь иммигранта строго в обратном направлении».
Иными словами, Идов поставил «американскую мечту» с ног на голову. Такой литературный ход позволил автору создать портрет определенного типа ньюйоркцев, всеми силами пытающихся повысить свой социальный статус и верящих при этом, что «деньги – это не главное». Идов предлагает видение Нью-Йорка как города, который перманентно играет роль самого себя, а живущие здесь люди активно играют роль ньюйоркцев. «Все видели фильмы про Нью-Йорк, - говорит он. – Потом эти люди приезжают сюда и ведут себя так, как, они думают, положено ньюйоркцам, создавая таким образом реальность для следующего поколения позеров, которое приедет после них».
Идов запечатлел последние предкризисные месяцы в одном отдельно взятом квартале Нью-Йорка. Книга написана «быстрым» языком и изобилует ссылками на модные рестораны, бренды и знаковые городские персонажи. При этом автор уверяет, что не любит «юмор, основанный исключительно на узнавании – когда читатель гладит себя по головке, узнав какую-то аллюзию». «Практически все эти аллюзии проверены на то, как они читались бы человеком, который с ними не знаком, - утверждает Идов. - Мне помогла моя редактор, несколько раз просившая сжалиться над людьми и несколькими словами обрисовать ситуацию чуть-чуть полнее, чтобы это было понятно людям, живущим вне Нью-Йорка».
Насколько этот текст будет понятен читателю, живущему вдали от Нью-Йорка, можно будет судить через пару месяцев, когда роман будет опубликован в России под названием «Кофемолка». Переводом книги на русский язык автор занимался вместе со своей супругой Лили Идов. «Мы писали обильные сноски, которые выдержаны в куда менее академическом стиле, чем обычные примечания переводчика, - рассказывает Михаил. – В русском издании на дне каждой страницы идет такой путеводитель по Нью-Йорку. Кроме всяких шуток и аллюзий, возникали интересные проблемы: например, как перевести community garden? Пришлось написать целый абзац о том, что существуют такие «коммунальные сады», что городские власти выделяют пустыри под шефство любителей-садоводов, которые часто используют эти пустыри для политического и артистического самовыражения…».
Идов, похоже, не питает иллюзий относительно потенциальной популярности его романа в России. «Там у интеллигенции, «лишних людей», которыми являются мои герои, нет тяги к мелкому предпринимательству – из чего я заключаю, что у них, скорее всего, нет и тяги к чтению о мелком предпринимательстве, - иронизирует автор. – Здесь я надеюсь на эффект «Секса в большом городе» - даже когда какие-то социальные отношения людям непонятны, они смотрят, не отождествляя себя с героями, а наблюдая за ними, как за рыбами в аквариуме. Я не рассчитываю на то, что мысль «как здорово было бы открыть свое кафе или бар» вызовет у российского читателя узнавание. В то же время, мы со школьными друзьями в Риге, когда нам было лет 14, как раз мечтали, начитавшись Ремарка, открыть свое кафе. Но в Риге даже в советские времена существовала кафейная культура. В России люди чаще ходят друг к другу на обед».
Вообще, Идов – постоянный обозреватель журнала New York, сотрудничающий также с политическим журналом The New Republic и регулярно печатающийся в российской прессе – скептически относится к успеху на литературном поприще. «Полмиллиона человек читают то, что ты написал для журнала за две недели, - говорит Идов, – а тут ты горбатился два года, и если это прочитают 15 тысяч человек (таков тираж его книги в США), это почему-то считается успехом».
И тем не менее, он надеется, что дебютный роман откроет для него «литературные двери», и готов ради этого идти на определенные компромиссы. «Я не могу писать в стол и не вижу ничего зазорного в параллельном существовании коммерческих и некоммерческих проектов, - говорит он. – «Ground Up» является для меня довольно легким компромиссом между тем, что мне хочется писать в идеале и тем, как, на мой взгляд, должна была выглядеть первая книга для того, чтобы мне позволили написать вторую. Существование этого рупора для меня важно. Я совершенно не готов быть страдающим непризнанным при жизни автором – если дело пойдет к этому, то я, скорее, с головой уйду в журналистику».
