В августе 2010 года исполнилось пятьдесят лет космическому полету двух собак Белки и Стрелки. По своей славе космических «первопроходцев» они могут сравниться, пожалуй, лишь с первым живым существом на околоземной орбите – собакой Лайкой, запущенной в космос 3 ноября 1957 года. Правда, Лайке повезло значительно меньше. На четвертом витке корабля (или точнее – биоспутника) вокруг Земли, на борту которого находилась эта двухлетняя дворняга, ее сердце остановилось от перегрева. Впрочем, конец Лайки были лишь вопросом времени – не погибни она в первые часы полета, на Землю ей все равно не суждено было вернуться – у корабля отсутствовала система посадки. Но свою главную задачу эта собака выполнила. Ее полет доказал, что живое существо может перенести стартовые перегрузки и невесомость.
В течение трех лет после полета Лайки живые существа не отправлялись в космос. Подобные эксперименты возобновились лишь в начале 1960-х годов, когда в Советском Союзе был разработан космический корабль, конструкция которого предусматривала возвращение на Землю. В полеты на космическом корабле готовили только особей женского пола, потому что для них проще было сделать скафандр с системой приема отходов жизнедеятельности.
До Белки и Стрелки было еще несколько попыток отправить «друзей человека» в космический полет, но попытки эти окончились неудачно. Погибшие и чудом выжившие «космонавты» были преданы несправедливому забвению, чтобы не омрачать «победоносный» имидж советской космонавтики. 28 июля 1960 года на 19-й секунде полета у ракеты «Восток» отвалился боковой блок, после чего она упала и взорвалась. Погибли собачки Чайка и Лисичка. Следующий биоспутник, запущенный в декабре 1960, из-за технической неполадки не вышел на орбиту. В таких случаях аппарат предназначался к уничтожению, но система (на счастье его обитателя) не сработала. Спутник два дня пролежал в тайге, пока к нему через глубокий снег не добрались спасатели. Находившаяся на его борту собака Жулька не только осталась жива, но потом еще 14 лет прожила в доме у академика Олега Газенко – одного из основателей Института медико-биологических проблем (ИМБП) и советской космической медицины в целом.
Потом был первый удачный орбитальный полет Белки и Стрелки на «полноценном» корабле, имевшим все необходимые системы для благополучного возвращения на Землю. Ставшие мировыми знаменитостями, они остались жить в институте и умерли своей смертью. Щенка Стрелки, симпатичного Пушка, Никита Хрущев преподнес в дар Жаклин Кеннеди. Говорят, Пушка приняли в президентскую семью лишь после того, как он прошел проверку на предмет возможно вживленных в него советскими разведчиками «жучков» для прослушивания. Стартовавшие вслед за Белкой и Стрелкой 1 декабря 1960 года Пчелке и Мушке, увы, невольно разделили судьбу Лайки. Они погибли от удушья и жары после того, как спутник из-за неполадок в тормозной системе перешел на более высокую орбиту. На следующих биоспутниках собак запускали уже по одной. В марте 1961 года, за три недели до полета Гагарина, в космосе побывала Звездочка.
После начала регулярных пилотируемых миссий в космос необходимость в полетах собак на орбиту отпала. Причина этого заключалась не в том, что отныне все медико-биологические исследования проводились с участием людей. Просто требовался новый, более высокий уровень этих исследований, который мог быть достигнут с использованием существ максимально приближенных с точки зрения физиологии и нервно-психической деятельности к человеку. Это были макаки-резусы. В рамках осуществлявшейся в СССР/России с 1978 по 1996 годы программы «Бион», в космос слетали 15 приматов. Однако после распада СССР на грани гибели из-за нехватки финансирования оказалась даже «человеческая» пилотируемая космонавтика, что уж говорить об «обезьяньей». Сотрудничество с западными странами, благодаря которому программа «Бион» обеспечивалась зарубежными средствами, стало для нее важнейшим условием выживания. В рамках этого сотрудничества в конце декабря 1996 года в космос и отправился «Бион-11», профинансированный Россией, Соединенными Штатами и Францией. На борту этого биоспутника находился «экипаж» в составе двух макак из российского питомника: Лапика и Мультика.
Полет, длившийся 14 дней, прошел успешно. Обезьяны вернулись на Землю живыми и невредимыми. Но вот дальше события пошли по незапланированному сценарию. Мультик погиб из-за индивидуальной непереносимости наркоза во время взятия у него мышечной биопсии. Лапик же, прошедший через аналогичную процедуру, остался жив и здоров. После окончания исследований «переехал» в Адлер, в питомник Института медицинской приматологии Российской академии медицинских наук.
Увы, из-за гибели Мультика НАСА вышло из программы «Бион». Официальная причина выхода была сформулирована так: «C учетом трудностей, возникших в результате применения анестезии для проведения послеполетных обследований по программе полета «Бион-11», считать, что выполнение исследовательских протоколов, первоначально разработанных для программы «Бион-12», связано с неприемлемо высоким риском для жизни обезьян». Осенью 1996 года агентство даже создало так называемый «Комитет по контролю над использованием животных и уходом за ними». Русская транскрипция американской аббревиатуры – ЭЙКУК (Animal Care and Use Committee — ACUC).
Разумеется, кажется странным, что НАСА, ставящее во главу угла жизнь и здоровье астронавтов, отказалось рисковать ради этого макаками-резусами (и это притом, что гибель Мультика была единственной за всю историю миссий биоспутников с приматами на борту, и она не была вызвана факторами космического полета). Но решение агентства было продиктовано причинами, никак с космонавтикой не связанными. В Соединенных Штатах существует организация ПИТА (это – российская транскрипция американской аббревиатуры PETA – People for the Ethical Treatment of Animals, которая расшифровывается, как «Люди – за этическое отношение к животным»). ПИТА имеет немало сторонников, голосами которых могут воспользоваться политики, выступающие за значительное сокращение ассигнований на американскую космическую программу. Разумеется, ПИТА выступила резко против программы «Бион», и НАСА, увы, не смогло проигнорировать ее мнение.
Выход США из «Биона» создал определенные трудности дальнейшему осуществлению этой программы, однако в ближайшие годы она будет продолжена. Готовится к старту биоспутник «Бион – М1». Правда, теперь на нем полетят, как заявил в интервью корреспонденту «Голоса Америки» официальный представитель ИМБП Марк Белаковский, только крысы и мыши. «Никаких обезьян и собак», – подчеркнул он.
В основе подобного решения лежат, видимо, три основных причин. Первая – грызуны занимают значительно меньше места в корабле, меньше весят и менее прихотливы, чем приматы. Следовательно, на орбиту можно будет отправить большее число крыс и мышей, и за меньшие средства, чем собак и обезьян. Вторая причина – этическая. Все-таки «друзья» и «предки» человека не заслужили того, чтоб к ним относились просто, как к биообъектам. И, наконец, третья – относительно короткий период жизни грызунов позволит лучше отследить на потомстве «хвостатых» космонавтов возможные мутагенные изменения, которые произойдут в их организме в ходе космического полета.
Вернется ли НАСА в программу «Бион» после изменений в составе «экипажей» этих биоспутников? Трудно сказать. Осенью 1993-го года из-за деятельности ПИТА и ее сторонников едва не был сорван полет шаттла по программе «Spacelab Life Science – 2». «Челнок» был уже вывезен на стартовую позицию, когда одна из флоридских газет опубликовала очень положительную статью о медико-биологических исследованиях, которые должны были быть проведены в ходе этого полета. Газета упомянула в том числе и крыс, которых предстояло умертвить на борту корабля «милосердным и безболезненным» способом – через обезглавливание. Сделать это нужно было для того, чтобы зафиксировать происшедшие во время полета изменения в костно-мышечной ткани (как это не покажется парадоксальным, но по некоторым показателям мышечная ткань крыс в большей степени, чем у обезьян напоминает мышечную ткань человека). Тогдашний администратор НАСА Даниэль Голдин, которому эта статья случайно попалась на глаза, «встал на дыбы». «Я не позволю НАСА участвовать в убийстве животных! Полет отменить!», – была его реакция.
На счастье руководители «среднего звена» НАСА, которые должны были передать этот приказ сотрудникам Космического центра им. Кеннеди готовившим «челнок» к старту, «замешкались» и не сумели вовремя сделать этого, а Голдин в этот раз почему-то не проверил исполнительность своих подчиненных. Шаттл ушел в космос, как и было запланировано, и намеченная программа экспериментов была полностью выполнена.
Но это – в прошлом. Остается надеяться, что нынешние планы НАСА, связанные с подготовкой экспедиций в «дальний космос», в том числе и к Марсу, позволят агентству проявить большую гибкость в вопросах использования животных в исследованиях, цель которых – сохранить жизнь и здоровье людей в будущих миссиях за пределами околоземной орбиты.