В России продолжаются мероприятия в честь 35-летия легендарной космической экспедиции «Союз-Аполлон». Это событие, которое широко отмечают и в США, о чем ранее сообщал «Голос Америки», стало символом сотрудничества в космосе двух стран, его значение трудно переоценить и сегодня. Об этом говорили в среду, 21 июля, на пресс-конференции в РИА-Новости американские астронавты Томас Стаффорд и Вэнс Бранд, и российские космонавты Алексей Леонов и Валерий Кубасов.
Встреча прошла в благожелательной обстановке, наполненной воспоминаниями и шутками. Американские астронавты то говорили на родном языке, то переходили на русский. Российские космонавты, особенно Алексей Леонов, также продемонстрировали неплохое владение английским. А для начала ветераны космоса прокомментировали демонстрировавшиеся на экране ретро-фотографии.
На одном из снимков покорители космоса что-то вручали президенту США Джеральду Форду. «Это происходило в Вашингтоне, в Белом доме, – уточнил Вэнс Бранд. – Правда, тогда мы были чуть моложе, если кто не узнал нас». «Мы вручали Форду плато,оно состояло из двух частей, которые были сделаны на разных кораблях, а потом эти части состыковали, – добавил Валерий Кубасов. – Всего таких плато было два. Еще одно мы вручили в Кремле Леониду Брежневу».
«А это мы незадолго до полета на стартовой площадке – той самой, с которой взлетал Юрий Гагарин», – пояснил Алексей Леонов по поводу другого снимка. «Температура тогда была 45 градусов в тени, то есть жарче, чем сейчас в Москве», – уточнил Кубасов.
На следующей фотографии энергично жестикулировали Леонов и Стаффорд. «Они же оба летали на истребителях, – пояснил Бранд. – Им так понятнее». «Да, это профессиональное, – согласился Томас Стаффорд, – мы всегда сопровождаем рассказ жестами, а в данном случае имитировали предстоящую историческую стыковку».
Алексей Леонов рассказал, что, несмотря на жесткий контроль, у совместного экипажа оставалось место для инициативы: «Изначально нам заявили, что корабль предстоит облетать на расстоянии 150 метров. В целях безопасности. Стаффорд попытался объяснить специалистам НАСА, что это неправильно. Оптимальное расстояние составляет 40-45 метров. Но, неожиданно для Томаса, я согласился с американским предложением. Он посмотрел на меня, как на предателя. А я ему потом говорю: «Еще нет такого прибора, который бы с Земли определил в точности, на каком именно расстоянии мы проведем маневр. Будем летать, как надо».
«Нам потребовалось два дня, чтобы догнать “Союз”, – взял слово Вэнс Бранд. – Пришлось совершить восемь маневров. А впервые русских я увидел еще в иллюминаторе – через телескоп и уже тогда сказал: “Все пройдет замечательно!”».
На вопрос корреспондента «Голоса Америки», что чувствовали американцы накануне встречи с советскими космонавтами, Томас Стаффорд ответил: «Все мысли были о безупречном исполнении стыковки. Голова была занята только техническими деталями. Мы уже достаточно хорошо изъяснялись на русском, а Алексей и Валерий – на английском, и к тому же были знакомы. Поэтому, когда дошло до дела, главным было не сбиться со счета: осталось шесть метров, пять…».
Алексей Леонов рассказал, что его первая встреча с американскими астронавтами произошла в самом начале 70-х годов. Он тогда, по собственному признанию, знал по-английски только «all right»: «Мы просидели вместе четыре часа. Вначале в ход пошла русская водка, потом виски, затем коньяк». По свидетельству космонавта, собеседники прекрасно поняли друг друга, хотя русский словарный запас у американских коллег был также скуден.
Знакомство с Томасом Стаффордом произошло у Алексея Леонова позже, в 1971 году, при трагических обстоятельствах, когда погиб весь экипаж «Союз-11»: Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. «Томас Стаффорд прилетел на похороны, несмотря на все препоны, – вспоминает Леонов. – Меня попросили опекать его».
Поэтому советские покорители космоса очень обрадовались известию, что им предстоит работать в команде с Томасом Стаффордом и Вэнсом Брандом, которого они сразу стали звать Ваней.
Очень много герои космоса шутили на языковую тему. Валерий Кубасов вспомнил, как Вэнс Бранд закреплял кинокамеру в советском корабле: «Ему надо было чем-то ее привязать, и он говорит: “Мне нужен роман”. Так он назвал ремень. Но ничего, разобрались».
Но все превзошла лингвистическая история Алексея Леонова: «Я сделал ошибку и мгновенно прославился. Это было еще до нашего полета». Прощаясь на банкете, организованном в честь советских гостей НАСА, космонавт захотел блеснуть знанием языка, и, желая всем успеха, вместо «successfull life» произнес «sexfull life» (жизни, полной секса). «Зал взорвался смехом, – рассказывает Леонов. – Мне потом сказали: “Ты потерял букву”. “Зато какой привнес смысл”, – парировал я».
Вэнс Бранд заметил, что тот полет вывел отношения двух стран на новый уровень: «Перед нами стояла задача объединить два дерева с разной корневой системой. Сейчас кажется, что это было не столь уж и трудно. Но это не так».
«Проект “Союз-Аполлон” – очень важная историческая веха, – дополнил коллегу Томас Стаффорд. – Он приобрел символическое значение. Если две великие державы нашли взаимопонимание в космической сфере, то они, при желании, могут сделать это и во всех остальных отраслях жизни».
