Правозащитная организация Freedom House выпустила ежегодное исследование, в котором оценивается уровень развития демократических институтов и гражданских свобод в бывших коммунистических странах Европы и Евразии. Как пишут авторы доклада, который носит название «Страны переходного периода 2020: сбрасывая демократический фасад», сегодня мир насчитывает наименьшее число демократий из исследуемых стран с 1995 года, когда началось проводиться данное исследование. Также, отмечается в отчете, что все больше национальных лидеров в последнее время даже не утруждают себя делать вид, что они играют по правилам демократии. Индекс России за последние 10 лет снизился почти на 30%, при этом страна все эти годы находится в категории консолидированных авторитарных государств.
Марк Берендт (Marc Behrendt), директор программ правозащитной организации Freedom House по Европе и Евразии, отмечает в интервью Русской Службе «Голоса Америки», что несмотря на эрозию демократии, гражданская активность возможна во многих странах. Однако, потенциальное использование пандемии коронавируса автократами для дальнейшей узурпации власти вызывает опасения.
Your browser doesn’t support HTML5
Марк Берендт: 2019 год в России – это общественное недовольство и протесты
В.Е.: Каковы основные тенденции доклада Freedom House за прошедший год?
М.Б.: Главное, что мы наблюдаем – продолжающееся наступление на демократические институты во всех измеряемых странах. Все большее количество демократий переходят в категорию гибридной формы с элементами демократии и автократии, а все большее количество гибридных стран попадают в категорию авторитарных государств. Мы это наблюдаем эту тенденцию на протяжении последних десяти лет.
Под прикрытием демократических выборов лидеры продолжают действовать в своих целях. Для этого используются административные ресурсы, избирательный закон часто искажается в предпочтительную для власти сторону. Телевидение и связанные с избирательным процессом коммуникации являются предвзятыми и не предоставляют общественности объективную информацию для осознанного политического выбора. Мы видим оппозиционные партии, которые на самом деле таковыми не являются, а просто создают видимость конкурентных выборов. В некоторых странах, таких как Украина и Грузия, выборы намного более конкурентоспособны, и мы можем говорить о демократических процессах там. Но практически по всей Центральной Азии, в Азербайджане, России и Беларуси ситуация в корне намного хуже.
Мы наблюдаем махинации политических лидеров с целью остаться у власти. Это не сработало в Кыргызстане, Армении и Молдове, потому что власть неправильно оценила активность населения. Но по большей части это так.
Мы также видим злоупотребление средствами массовой информации и дезинформацию. Притом, мы имеем дело не просто с дезинформацией в геополитических целях, но и использование ее в качестве политического инструмента внутри общества. Например, в Молдове, Грузии или Украине, Россия активно использует дезинформацию для подрыва демократического развития этих стран, но в то же самое время местные политики используют дезинформацию для реализации своих целей во многих местах.
Продолжает находится под атакой и судебная система. Если в Восточной Европе она подвергается нападкам, то в странах к востоку от границ бывшего Советского Союза она почти везде исключительно коррумпирована и политизирована. Это большая проблема, поскольку верховенство закона фундаментально необходимо для наличия демократических институтов.
В.Е.: Как можно улучшить ситуацию, особенно когда авторитарные власти прибегают к насильственным действиям в отношении тех, кто пытается изменить ситуацию?
М.Б.: Демократия – это естественный путь, и авторитаризм по своей природе нестабилен. Незаконное правление по своей сути слишком сложно – авторитарные лидеры могут какое-то время жестко держать все под контролем, но они не могут делать это вечно. В конечном итоге изменения произойдут. Даже в действительно глубоко авторитарных странах все равно можно наблюдать какую-то общественную активность на местном уровне.
В России в прошлом году мы видели арест журналиста Ивана Голунова по абсолютно сфабрикованным обвинениям в хранении наркотиков, но люди смогли отреагировать и дать отпор. Международное сообщество также может иногда оказать влияние на политические решения лидеров стран. Например, я думаю мы можем наблюдать это в Украине.
В.Е.: Какой вы оцениваете ситуацию в России?
М.Б.: В 2019 году мы видели общественное недовольство и протесты. То, что правительство прибегло к чрезмерному применению силы со стороны полиции во время демонстраций, только убедило людей, ранее сомневавшихся, что происходят кардинально неправильные вещи. Это особенно касается непропорционального насилия и угроз людям потерей опеки над своими детьми. Это шокировало людей. Я думаю, что российское общество не будет пассивно воспринимать подобное.
Стоит отметить сокрытие властями взрыва на полигоне под Архангельском реактивного двигателя, что вызвало негодование у людей, неспособность властей справиться с лесными пожарами, проблемы со сбором мусора и экологической деградации в целом. Это не только стало поводом для сплочения людей, но и демонстрацией того, что государство не в состоянии исполнять свои основные обязанности.
Я думаю, что нынешняя пандемия коронавируса еще больше выявит проблемы не реформированной политической и правительственной системы по всей стране и ее неспособность справиться с этим кризисом. Экономическое воздействие кризиса еще больше подорвет способность правительства покрывать недостатки этой системы и откупаться расходами на социальные программы, что они могли делать в прошлом при ценах на нефть по сто долларов за баррель.
Нынешний кризис может привести к еще большей узурпации власти и использованию методов наблюдения и слежки. Эта тенденция уже имелась в 2019 году с принятием нового законодательства о суверенном интернете и распространением законодательства об иностранных агентах на частных лиц.
Вызывают озабоченность новые приложения по наблюдению для смартфонов. Мы не знаем, что в этом приложении. Да, возможно это легитимное средство, чтобы помочь государству справиться с кризисом пандемии. Но вопрос в том, останется ли это приложение и после пандемии? Я думаю, что многие в России предполагают, что эти меры не будут отменены, как только закончится кризис.
Одной из проблем является и насилие в семьях. Я думаю, что информация о случаях домашнего насилия все больше будет становиться доступной общественности. Также, как и тот факт, что государство фактически ничего не делает против этого.
В.Е.: Как вы оцениваете демократические процессы в Украине, и можем ли мы ожидать изменений в Беларуси?
М.Б.: Украина продолжает бороться с типичной проблемой региона – концентрацией власти в руках тех лиц, кто имеет экономические ресурсы. Так было до Революции Достоинства, и остается проблемой сейчас. Они владеют телевизионными станциями, крупными предприятиями в стране и обладают огромной властью. В Украине до сих пор до конца не реформирована судебная система. Эти проблемы были определяющими в последние пять лет, и я думаю, что новый президент пытается их решить.
Надо отметить, что в Украине есть проблема безнаказанности и бездействия полиции в ряде нападений на гражданских активистов, применение силы в отношении политических противников, покушения на свободу слова, нападки на ЛГБТ-сообщества и на национальные меньшинства. Все эти атаки и любые разговоры о них по-прежнему считаются непатриотичными. Я думаю, что мы имеем дело с социальной проблемой в Украине, с которой нужно бороться.
В то же время в стране существует активное гражданское общество, в котором мы видим выражение свобод во многих аспектах. Я думаю, что Украина похожа на Грузию, она пока увязла в политической инерции и неспособности властей решить проблемы общества, но, тем не менее, имеет много ресурсов для того, чтобы это сделать.
Что касается Беларуси – в этом году мы видели некий оптимизм в связи с восстановлением дипломатических связей с Соединенными Штатами и ростом надежд на возможные демократические реформы и перемены в стране. Я не разделяю этот оптимизм и думаю, что страна находится в той же ситуации, что в предыдущие годы. С другой стороны, близость Беларуси к Европе и наличие образованного населения, которое получает достаточно много информации со всего мира, оставляет надежду на возможность изменений.
В.Е.: Вы опасаетесь того, что под прикрытием борьбы с пандемией захват власти автократическими лидерами еще больше усилится?
М.Б.: Конечно, и это уже происходит. Вопрос в том, сойдет ли это им с рук. И я надеюсь, что нет. Но это зависит от действий общества. Я не думаю, что, к сожалению, гражданская активность может работать в таких странах как Туркменистан или Таджикистан. Но во многих других странах это возможно.