«Так звучит Бог, так звучит душа». Один из пользователей соцсетей эмоционально охарактеризовал музыку Эдуарда Артемьева, выдающегося российского композитора, умершего 29 декабря в возрасте 85 лет от осложнений, вызванных пневмонией.
Его творческое наследие многогранно и обширно, он писал музыку в разных жанрах – оперы, симфонии, кантаты, сюиты, инструментальную музыку, электронные композиции и многое другое. Но не будет преувеличением сказать, что в массовое сознание он вошел как автор музыки к фильмам Андрея Тарковского, Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского.
Эдуард Николаевич Артемьев родился в Новосибирске. Первоначальное музыкальное образование получил в Московском хоровом училище. В 1960 году окончил Московскую консерваторию по классу композиции.
Широчайшую известность принесла Артемьеву его работа в кино. Он написал музыку более чем к 200 художественным фильмам, документальным и мультипликационным лентам. Среди них — фильмы Андрея Тарковского «Солярис», «Зеркало», «Сталкер», фильмы Никиты Михалкова, Андрея Кончаловского и Вадима Абдрашитова.
«Ушел Эдуард Николаевич Артемьев, - пишет в Фейсбуке киновед, организатор кинофестивалей Вячеслав Шмыров. - День в день с Андреем Тарковским, только через 36 лет. Артемьев - это "Солярис", "Зеркало", "Сталкер", много других достойных фильмов. И, конечно, он не только автор киномузыки... Светлая память, выдающийся человек».
«Без его музыки современное отечественное кино представить себе невозможно, - считает кинокритик, кинообозреватель «Новой газеты» Лариса Малюкова. - Без него онемели бы фильмы Тарковского, Михалкова, Кончаловского, Абдрашитова, Прошкина. Как можно представить себе «Свой среди чужих, чужой среди своих» без этого взлетающего к небу соло трубы? Его музыка никогда не была иллюстрацией изображения, она раскрывала смыслы, спорила, влекла в глубины характеров и сюжетов. Она существует самостоятельно, его оратории, симфонии, кантаты исполняют в концертных залах. Но когда ее слушаешь, почему-то вспоминаешь летящую с холма вверх тормашками карету и друзей, несущихся друг к другу, — к своей молодости».
Автору этих строк лишь однажды довелось пообщаться с Эдуардом Артемьевым. Было это в феврале 2008 года в Голливуде, во время предоскаровских тусовок. На приеме в честь номинированного фильма Никиты Михалкова «12» в числе гостей был и автор музыки к фильму Эдуард Артемьев. Фуршет проходил под открытым небом, сам режиссер бурно общался с Робертом Дювалом и другими американскими звездами. Артемьев же скромно стоял в темном уголке и явно скучал. Мы познакомились, и он подарил мне CD с электронной музыкой собственного сочинения.
Эдуарда Артемьева можно смело назвать пионером и энтузиастом электронной музыки. Еще в 1960 году он занялся исследованиями синтеза звука и электронной музыки. Работал в первой в СССР экспериментальной студии электронной музыки.
«Я его знал в молодые годы, когда он экспериментировал с электронным звучанием, - пишет на своей страничке в Фейсбуке блогер и журналист Андрей Мальгин. - У него даже был оригинальный терменвокс, на котором по преданию однажды В.И.Ленин сыграл "Жаворонка" Глинки (вы знаете, что Ильич интересовался электрической музыкой?). И жил Артемьев в эдаком экспериментальном доме будущего - в башне на удивительных для того серого времени бетонных ногах кооператива «Лебедь» на Ленинградском шоссе. Квартира вся мигала разноцветными лампочками аппаратуры, как у Шурика в фильме "Иван Васильевич меняет профессию" (такое я видел в 70-е годы только у Чеслава Немена в Варшаве). Он во всем был человеком из будущего, ни одна техническая новинка не проходила мимо его внимания. Мы все помним его музыку к "Солярису", "Зеркалу", "Сталкеру", почти ко всем фильмам Никиты Михалкова. К сожалению, дружба с Михалковым сказалась и на его взглядах на жизнь, но это не отменяет ни таланта, ни заслуженного места в русской музыкальной культуре»
«Его все называли Лешей, он не выносил свое официальное имя, - вспоминает по просьбе «Голоса Америки» коллекционер Борис Симонов, владелец музыкального магазина «Трансильвания», в прошлом радиоведущий. – С Лешей я познакомился дома в Кузьминках у Кости Орлова (Константин Орлов - гуру раннего прог-рока) в один день с Алексеем Козловым летом 1972 года. Мы тогда слушали все вместе «Кинг Кримсон», «Пинк Флойд» и «Дженесис», и Леша Артемьев в наиболее патетических местах вытирал слезы. Несколько раз мы виделись у Кости и довольно часто в студии электронной музыки в музее Скрябина, где они вместе с другими композиторами и с помощью Юрия Богданова осваивали передовой британский синтезатор Синти 100, тайком вывезенный в студию с выставки. Но потом Артемьев из своих гонораров за всем известные работы в кино выплатил его стоимость Петру Зиновьеву, англичанину русского происхождения и создателю этого синтезатора. Он удивительно добрый, откровенный человек, без малейшего намека на звездность. Последние десятилетия мое торговое заведение поддерживает рабочие и дружественные отношения с его сыном Артемием. До недавнего времени передавали друг другу приветы через него. Жалею, что постеснялся подписать пластинку с электронной музыкой с участием Э.Артемьева, созданную еще на первом отечественном синтезаторе АНС. Теперь уже и не получится».
«Какая прекрасная музыка! – пишет об Артемьеве в Фейсбуке пользовательница под ником Oлеся Miriam. - До глубины души! До мурашек по коже! От такой музыки оживает душа, и сердце бьётся быстрее».
«Так получилось, что я с ним не была знакома, мы никогда не общались, - рассказала «Голосу Америки» актриса Елена Соловей, много лет проживающая в США. – Я считаю Артемьева гениальным композитором. Почему? Я не могу ничего сейчас сформулировать. Слезы начинают литься. Музыка из «Рабы любви» вечна. Именно музыка создала мир этой картины. Без нее не было бы «Рабы любви». Однажды на одной встрече, как мне передали, Артемьев сказал, что «Раба любви» его любимая картина. Все сошлось для него в этой картине, его личные чувства, его мироощущение, возник космос. Был момент, когда мы снимали в Одессе, Никита Сергеевич уехал в Москву. Когда вернулся, он сказал нам, что показал отснятый материал Артемьеву и что тот пишет гениальную музыку. Да, он тогда так и сказал и оказался прав. Эта музыка останется навсегда».