В канун рейгановского юбилея как нельзя более уместно вернуться к вопросу о политическом наследии сорокового президента США. И в частности – о внешнеполитическом. Как могло случиться, что именно консерватору и приверженцу политики «сильной руки» суждено было осуществить прорыв в отношениях со страной, которую он некогда назвал «империей зла»? Своими мыслями об этом с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» поделился однопартиец Рейгана – бывший представитель США в ООН Джон Болтон.
Алексей Пименов: Посол Болтон, как вы оцениваете политическое наследие Рональда Рейгана и ту роль, которую оно играет в современной политике?
Джон Болтон: Я полагаю, что это был один из величайших американских президентов в двадцатом столетии. А после Франклина Рузвельта – наверное, величайший. Думаю, что его бескомпромиссная антикоммунистическая позиция вдохновляла тех в России и Восточной Европе, кто стремился к построению свободного общества. И что он останется в исторической памяти как политик, сумевший расширить пространство свободы на Земле. И, наконец, что, начав диалог с Михаилом Горбачевым, он открыл новые возможности, благодаря которым начался процесс экономического и политического освобождения бывшего Советского Союза.
А. П.: Чем объяснить, что самый консервативный американский президент второй половины двадцатого века сумел наладить столь конструктивное сотрудничество c державой, которую он сам охарактеризовал как «империю зла»?
Д.Б.: Думаю, дело тут вот в чем. Если вы недвусмысленно заявите о своих принципах и не станете их скрывать, даже имея дело с людьми, руководствующимися совершенно иными принципами, – иными словами, если вы поступите, как поступил Рейган, – то это всегда окупится. Прямота и честность всегда более продуктивны и дают больше возможностей достичь соглашения, чем их отсутствие.