Антон Долин – о венецианском кинофестивале, жизни в эмиграции и военном кино

«Голос Америки» поговорил с кинокритиком Антоном Долиным о жизни в эмиграции, военном кино и о главных премьерах 80-го венецианского кинофестиваля.

Венецианский кинофестиваль

«Голос Америки»: Какие из венецианских премьер вы особенно ждете?

Антон Долин: Мое главное разочарование то, что не покажут новый фильм Хаяо Миядзаки «Как поживаете?», он же «Мальчик и цапли» – это американского прокатное название – это вообще главный для меня фильм года. Он будет открывать торонтский фестиваль. Редкий случай, когда Торонто бьет венецианскую карту таким козырем, который никак не победить.

Что я хочу посмотреть? Лантимос мне очень интересен. Дело в том, что «Бедные-несчастные» – это экранизация совершенно не экранизируемой, довольно гениальной книги Аласдера Грея. Это выдающийся шотландский прозаик. Это гений шотландского постмодернизма, который в 80-е, 90-е написал несколько книг на все времена. «Бедные-несчастные» – одна из них. Я читал ее очень давно. Она в 90-х годах была издана в России, очень хорошо переведена. Лантимос – один из самых диких, странных режиссёров в современном кинематографе. И даже когда он берётся за жанровое кино, вроде «Фаворитки», он делает что-то совершенно невообразимое. Я очень надеюсь, что и здесь он пойдет во все тяжкие.

«Киллера», конечно, тоже очень жду и «Присцилла» – новый фильм Софии Копполы. Мне кажется, заведомо очень интересно ответ Базу Лурману. Мне и «Элвис» кажется очень интересная картиной, и этот диалог не намеренный, потому что оба – и Лурман, и Коппола – давно вынашивали эти проекты.

Ну, а волна этих байопиков новых – «Феррари» Майкла Манна или «Маэстро» Брэдли Купера – это у меня вызывает, конечно, некую заведомую тревогу, и я думаю, что это может быть что-то опять такое манипулятивное, шаблонное, но я буду рад ошибиться.

О советском военном кино

«Голос Америки»: Как изменилось ваше отношение к советскому военному кино после 24 февраля 2022 года?

А.Д.: Последние полтора года, когда началась война, я вижу, как вся эта память о Великой Отечественной в России используется чисто для пропаганды. Мне стало это претить. Мне трудно вспоминать об этих фильмах, не хочется пересматривать. Мы находимся в этом чудесном зале AFI Silver Spring (прим. редакции – кинотеатр в пригороде Вашингтона), где я смотрел огромное количество старых фильмов этим летом и в том числе с семьёй. Вот здесь были сеансы «Иди и смотри» и «Летят журавли» этим летом. К разговору об отмене русской культуры. Я сначала подумал, ну я может, детей свожу, а потом мне прямо расхотелось, и я не пошёл. У меня внутренний какой-то протест.

И если даже взять, допустим, фильм Ренуара «Великая иллюзия», один из лучших считается фильмов о Первой мировой. Это фильм о том, что войны быть не должно, фильм о том, что, когда война разделяет людей разных культур, разных наций, это ужасная трагедия. И надо с этим бороться, а не с противником бороться, с самим фактом войны. Мне кажется, эта идея, если и присутствовала в советских военных фильмах, то очень фрагментарно, совсем невидимо. Но это не к тому, что я их критикую, они такие, какие они есть, они часть истории, повлияли на развитие мирового кино. Просто я вот как зритель, который смотрит не только новые фильмы, но иногда и старые, у меня просто нет желания возвращаться к ним.

О профессиональной жизни после начала войны

«Голос Америки»: Как изменилась ваша профессиональная жизнь после начала войны?

А.Д.: Моя профессиональная жизнь изменилась очень сильно. Во-первых, из неё просто ушли некоторые важнейшие составляющие. Я огромную часть своего времени, усилий тратил на «Искусство кино» (прим. ред. – Долин был редактором журнала с 2017 по 2022 год). Теперь я к журналу никакого отношения не имею, и я даже толком не знаю о его сегодняшней судьбе. Я очень много тратил времени на показы, обсуждения, разбор фильмов с публикой в кинотеатре Каро-октябрь. Этой части жизни тоже больше нет, то есть какие-то части моей профессии просто стёрты сейчас из моей жизни совсем. Наверное, навсегда. Другие остались. Я пишу рецензии регулярно. Я смотрю новые фильмы. Я рекомендую, что посмотреть, а на что лучше не ходить. Я пишу отчеты с фестиваля, я стараюсь записывать интервью на своём YouTube канале, их смотрят. Смотрят довольно большое количество людей, и этим я очень доволен и, пользуясь случаем, команде «Радио Долин» тоже, конечно, не могу не выразить огромную благодарность и поддержку её в том, что делают они. У нас команда сейчас так устроена, что все находятся в разных странах. Ну, тем не менее, вот мы вместе, что-то делаем и выпускаем. А отношение к деятельности? Наверное, сервисное отношение. Я смотрю фильмы, чтобы рассказывать вам, что посмотреть. Оно отошло вообще на второй план. Сейчас я иногда кажусь себе таким древнегреческим прорицателем, который гадает по полету птиц о том, что происходит и что будет, а я по фильмам гадаю. Ну, хочется при этом не будет шарлатаном. Насколько получается это, наверное, не мне судить.

«Голос Америки»: Но все-таки у вас возникали мысли, что вот кино сейчас – это что-то такое ненужное и неважное? Или же наоборот? Может быть это то, что как раз-таки помогает совсем не сойти с ума?

А.Д.: У меня возникла поначалу в начале вторжения очень острое ощущение того, что кино сейчас не нужно никому, а кинокритика и подавно. Но меня довольно быстро разубедили мои слушатели, читатели. Причём, наверное, решающую в этом разубеждении роль сыграли люди из Украины, их очень много среди тех, кто меня смотрит и читает. Я с ними сталкиваюсь весь этот год-полтора: с кем-то в онлайн, с кем-то и оффлайн, потому что они ездят по всей Европе и по миру. Я встречал их в Америке, и в Канаде, и в самых разных европейских странах. Много с ними разговариваю. У меня очень много новых друзей, новых знакомых, и такое количество раз я слышал от них, как их поддерживало, как им помогало то, что я делаю. Это дало мне не уверенность, конечно, но веру в себя, в то, что это все не просто так, не зря. Не только для того, чтобы были какие-то деньги положить в карман и на что прокормить детей. Это тоже резон совершенно рациональный, разумный и надо его учитывать. Но я стараюсь, чтобы он не был единственным и в общем даже не был главным.