Пока в соседней стране бомбили жилые дома и школы, российский инстаграм-бомонд жаловался на сложности поездок в Европу или невозможность купить предметы роскоши за пределами страны, чем вызывал полное недоумение у одних и ярость у других…
На деле, единичные, по сути, случаи недоброжелательного отношения к гражданам РФ были подхвачены российской пропагандой: она стала рассказывать той части аудитории, которая страну и не покидала, как российскую культуру на Западе повсеместно «отменяют», а самих россиян притесняют. Дискуссия о том, нужно ли вводить ограничения для всех граждан РФ и справедливы ли разговоры о так называемой коллективной ответственности, возникала в связи с обсуждением и визовых ограничений, и ведения россиянами бизнеса за рубежом. Так, стартапы, основатели которых имеют российские паспорта, или частично финансируются из России, стали жаловаться на проблемы с продолжением своей деятельности в США.
Your browser doesn’t support HTML5
«Эмоциональные санкции»: сторонятся ли на Западе россиян?
Стартап – само по себе мероприятие рискованное, как для инвесторов, которые, поверив в идею, могут вложить миллионы долларов без гарантий возврата, так и для основателей компании, которым необходимо постоянно искать финансирование, разрабатывать продукт и доказывать его конкурентоспособность и ценность на рынке. С началом войны в Украине и введением санкций против России у некоторых стартапов в США, соучредители которых имеют российское гражданство, возникли новые сложности.
Дмитрий Дубограев, руководитель юридической компании Femida.us, рассказывает, что санкции, которые возымели наибольшее действие – это санкции 8 мая.
«Что было принято? – рассказывает Дубограев. – Это так называемая директива президента 14071, которая гласит, что запрещается оказывать определенного рода услуги. Поэтому, санкции накладывались, собственно, не на людей в России, а на людей, оказывающих услуги. Значит мы, адвокаты, находимся в некоем привилегированном положении, потому что они открыто сказали: мы юристов пока не трогаем. Но были запрещены услуги такого рода как регистрационные услуги, MNA услуги, услуги регистрационного офиса и агента, бухгалтерские услуги, аудиторские услуги и услуги номинального директора».
Многие компании и корпорации со всего мира регистрируются в Делавере, потому что в штате создан благоприятный налоговый климат, а чтобы открыть свой стартап в нем, не требуется там проживать, достаточно иметь регистрационного агента. После введения новых санкций агенты стали отказываться работать с россиянами.
«Вот эти письма счастья, которые приходили от регистрационных агентов... они, к сожалению, что сделали: если у тебя нет регистрационного агента, то компания фактически временно приостанавливает действие», – пояснил юрист.
Установить местонахождение учредителя бизнеса сложно, поэтому под санкционные ограничения попали те компании, владельцы или основатели которых указывали российский адрес при регистрации.
«Самое интересное, что [это затронуло] даже украинские компании, – делится историями из собственной практики Дмитрий Дубограев. – У нас была проблема с одной из компаний, потому что мой клиент расположен в Киеве, на улице Героев Севастополя. Они решили, что это тот Севастополь, который находится в Крыму и где действуют санкции. Объяснить, что улица Героев Севастополя – не Севастополь, что полуостров [Крым] – это “немножко” другое, нежели Киев, [оказалось трудно]. Или, например, один из клиентов у меня был рожден в Мариуполе, они говорят, ой, Мариуполь сейчас под санкциями. Вы понимаете разницу? Смысл санкций – применять их к агрессору, а не к тем людям, которые являются жертвами этой агрессии, поэтому, к сожалению, здесь нужно объяснять».
Другая проблема, с которой столкнулись стартапы – финансирование: «Банки вообще все тормозят: не дай бог там, где-то что-то. У нас была девушка с фамилией Крым, тоже там вообще была трагедия объяснить банку, что полуостров и девушка – разные вещи. Поэтому это переходит на уровень, который я называю эмоциональные санкции. Люди говорят: «Мы с русскими или белорусами не работаем», – сетует Дмитрий.
Массачусетский технологический институт, занимающий лидирующее место в мировом рейтинге университетов, вышел из многолетнего партнерства со Сколково; DoorDash и GrubHub отменили сделки с позднее обанкротившимися стартапами по доставке еды в США, созданными российскими учредителями. Инвестиции для стартапов – жизненно необходимы на первых этапах развития, и кто, когда и сколько вложил в компанию и был «бизнес-ангелом» финансирования – говорят о ней не меньше, чем ее продукт или сервис.
Эммануэль Йимфор, доцент кафедры финансов из Мичиганского университета, приводит пример, как работает финансирование:
«Когда вы идете на встречу с новым инвестором и говорите ему, что ранее вы привлекли миллион долларов от Эммануэля из России, что в первую очередь спросит у вас новый инвестор? Сколько Эммануэль вложит на новом этапе? Потому что, если инвестор готов финансировать дальше, у вас, вероятно, все хорошо. Новые инвесторы всегда смотрят, кто был первым, кто вложил деньги в компанию. А если Эммануэль говорит, что не может вложить больше денег прямо сейчас, инвесторы не поверят в такую компанию. Но если Эммануэль говорит, что его активы заморожены правительством США и поэтому он не вкладывает, тогда, возможно, инвесторы все еще поддержат стартап, тем более преуспевающий».
Речь о коллективной ответственности заходит не только в контексте бизнеса, который открывают россияне за границей, но и других ограничений против людей, имеющих российский паспорт, например визовых.
Максим Миронов, профессор финансов бизнес-школы IE, считает:
«Это политически популярная тема. Почему в Европе разгорается этот визовый “бан”, который никак не позволят остановить войну, но который позволит дать очки избирателям? Это дешевый способ поднять популярность политиков. Никто не хочет отказываться от российской нефти и газа, [доходы] от которых напрямую идут на зарплаты контрактников, которые убивают украинцев. “Газпромбанк”, который получает деньги из Европы, и они тут же идут на зарплаты, никто не хочет [это замечать], это политически непопулярно, потому что отказ от закупок газа означает, что нужно покупать американский газ, который намного дороже, а вот это визовый бан – популярная история: можно набрать очки».
Многие, как Максим Миронов, считают это ксенофобией и пережитком прошлого, когда невозможно было найти виновных, однако в эпоху высоких технологий и цифровых следов, который оставляет каждый из нас, установить ответственных за конкретные преступления можно и нужно, считает экономист.
«Когда “мажут” всех русских, что все вы преступники – это прежде всего выгодно самим преступникам, потому что все получается виноваты: и те, кто убивает, и те, кто против Путина. Я вот, например, лет пятнадцать против Путина выступаю, публикую исследования, которые очень сильно вредят ему, мне были угрозы прямые от российских властей, но получается, я тоже виновен. Виновен и тот, кто убивает, кто финансирует и я, который борется с российским государством 15 лет», – рассказывает Максим.
Ларри Полтавцев, соучредитель Learnix Center, чья компания в прошлом сама была стартапом, придерживается противоположного мнения:
«Конечно, отдельно взятого человека всегда и всем жалко, но, с другой стороны, мы понимаем, и видели это исторически, что в какой-то момент наступает коллективная ответственность за то, что происходит в той стране, где ты проживаешь и чьим гражданином ты являешься. Точно так же, как у меня есть ответственность за то, что происходит в Соединенных Штатах. Я так понимаю, что должна быть такая же ответственность и среди граждан Российской Федерации, и Беларуси, и любой другой страны. Я думаю, что это, так или иначе, негативно отразится на людях, которые там проживают и имеют гражданство той страны, и потом приезжают и пытаются делать бизнес в каких-то других странах. Безусловно, они будут сталкиваться с проблемами».
Какие именно проблемы ждут россиян в будущем за пределами страны – это предмет дискуссий, и во многом он будет зависеть от развития событий в Украине и действий российских властей.