МОСКВА – В РБК отказались «понимать или принимать» решение суда в отношении журналиста медиахолдинга Александра Соколова, осужденного накануне Тверским судом Москвы на 3,5 года.
Об этом заявил пресс-секретарь РБК Егор Тимофеев. По его словам, в медиахолдинге продолжат поддерживать Александра Соколова в этот трудный для него период.
Приговор Соколову вызвал широкий общественный резонанс внутри России и за ее пределами. В его защиту выступили как международные правозащитные организации, так и журналистский корпус. Многие считают этот процесс политически мотивированным. Российский союз журналистов инициировал проведение специального слушания по решению суда с привлечением правозащитников и юристов.
Напомним, московский суд признал Александра Соколова виновным в организации экстремистской группировки и попытке свержения власти. При этом текст приговора, по сути, дублировал обвинительное заключение. Доводы защиты судья назвал несостоятельными.
Сам журналист, появившийся в зале заседания в футболке с надписью «Запрет референдума – это экстремизм», свою вину не признал.
«Всех поздравляю с тем, что идея референдума в России признана экстремизмом. Даже мысль о том, чтобы оценить президента, оценивается как экстремизм», – сказал Соколов после приговора.
Идея референдума «За ответственную власть», по мысли ее инициаторов, заключался в том, чтобы по истечении полномочий президента России и парламента подводить итоги их работы публично – на всенародном плебисците.
«Мы должны создать механизм неотвратимой ответственности власти за результаты работы. Вот когда такой механизм будет, тогда чиновник будет служить народу, потому что иначе придется сидеть в тюрьме», – так объяснял журналист необходимость подобного референдума в интервью «Новой газете».
На вопросы «Голоса Америки» ответил бывший генеральный секретарь Российского союза журналистов Игорь Яковенко.
Виктор Владимиров: Как вы в целом оцениваете процесс над Александром Соколовым?
Игорь Яковенко: Безусловно, это одно из самых диких и противозаконных дел, одно из самых отвратительных преступлений, которое совершила за последнее время судебная власть. Потому что человека официально осудили за организацию референдума. То есть конституционное право, которое существует в России на сегодняшний момент, и собственно следование конституции объявлено преступлением. Это примерно из той же серии, что режиссер Кирилл Серебрянников создал преступную организацию для похищения бюджетных средств, когда он организовал свою театральную студию. Создание группы по организации референдума – преступление, создание театральной организации – тоже преступление. Предела судебного маразма уже не имеет границ.
В.В.: Тогда за что же, по-вашему, он осужден?
И.Я.: Полагаю, что вполне возможно, здесь сыграла роль и его антикоррупционная деятельность, его расследование махинаций в связи со строительством космодрома Восточный. Это одно из самых громких журналистских дел Александра Соколова, которое стало известно даже президенту Путину, после чего для организаторов (преступной схемы) начались крупные неприятности. Не исключаю, что в судьбе Соколова сыграла роль его журналистская и научная деятельность. Так, его диссертация была связана с коррупцией непосредственно в таких организациях, как госкорпорации Ростех, Роснано, Росатом, Олимпстрой. Прокуратура уже предупреждала Соколова, что руководство Ростеха, например, очень недовольно содержанием этой диссертации. То есть, здесь все сошлось. За диссертацию судить, естественно, пока довольно сложно. За расследование по космодрому тоже совсем не с руки. Тем более, что тут и президент вроде бы как поддержал и был возмущен теми фактами, которые были выявлены. Поэтому решили судить за организацию референдума. Причем формально во вменяемом ему составе преступления числится прежде всего создание сайта по организации референдума.
В.В.: Некоторые эксперты указывают на неоднозначность убеждений журналиста.
И.Я.: Это идет от желания увести от сути дела. Можно сколько угодно говорить о взглядах Соколова. Кому-то они не нравятся. Он придерживается достаточно левых взглядов. Можно сколько угодно рассуждать о некотором утопизме самой идеи организации референдума в сегодняшней путинской России. Но главное – создан прецедент. Теперь с таким же успехом можно сажать людей, за что угодно. Такого маразма у нас в стране, пожалуй, еще не было.
В.В.: А насколько в действительности опасна для властей идея референдума, инициируемого Соколовы и его со-товарищи?
И.Я.: С моей точки зрения, реальной опасности, конечно, для власти никакой нет. Потому что организовать референдум в России невозможно. Это очевидно, так устроен закон. Мне трудно сказать, с какого верха идет этот заказ на Соколова персонально и на саму идею референдума. Думаю, что в значительной степени это сделано на всякий случай. Просто, чтоб не шевелились в этом направлении. Потому что, в принципе, идея референдума достаточно опасна в случае, если бы она была осознана и получила широкую поддержку в массах. В общем, у меня такое ощущение, что в этом деле в значительной степени «заслуга» исполнителей, выполнявших, возможно, с чрезмерным рвением, чье-то поручение. А общая атмосфера такая, что сейчас возможно все. Вот и Тверской суд Москвы весь этот кошмар без колебаний проштамповал, и человек за абсолютно законные действия был отправлен за решетку на 3,5 года.
В.В.: Почему, на ваш взгляд, Путин не вмешался в это дело, несмотря на неоднократные публичные обращения к нему в ходе пресс-конференций, проходивших под оком телекамер?
И.Я.: Сначала на первое обращение Путин сказал, что, если это касается расследования по строительству космодрому Восточный, то он вмешается. Потом, видимо, ему «напели», что Восточный здесь не причем, и Соколов посягнул на основу тоталитарного режима. Если бы прокуратура на самом деле возбудила дело за прямую журналистскую деятельность, то, возможно, Путин и дал бы по рукам, кому следует. Но дело было обстряпано тоньше. И поскольку все выставили как попытку внедрить в российскую практику демократические правила, то Путин, конечно, заступаться не стал.
В.В.: Если говорить в общем, то куда все по вашим ощущениям идет?
И.Я.: До какой степени маразма режим дойдет в процессе своего умирания, никто не знает. А сейчас ясно, что режим умирает. Он впервые всерьез подошел вплотную к столкновению с Западом и впервые Запад проявил достаточно высокий уровень солидарности по отношению к политике Путина. Поэтому то, что происходит с режимом, напоминает судороги. Все эти истерические заявления в СМИ, то количество глупостей, которое делается. Так что вполне возможно, что скоро будут судить и за диссертации, и за прямые журналистские расследования. Все возможно. Это уже последняя стадия заболевания. Но сколько она продлится и к чему приведет, сказать пока сложно.
