Кто эти молодые люди, которые выходят на улицы российских городов, протестуя против режима Путина? Авторы нового документального фильма «Россия это мы» (We Are Russia) режиссер Александра Дальсбек (Alexandra Dalsbaek) и продюсер Мария Ибрагимова (Maria Ibrahimova) решили поближе познакомиться с новым поколением российской оппозиции, которая требует перемен в стране и вступает в прямой конфликт с режимом.
11 ноября в киноцентре Chelsea Cinemas в Нью-Йорке состоится североамериканская премьера ленты «Россия это мы». Она пройдет в рамках международного кинофестиваля DOC NYC, крупнейшего смотра кинодокументалистики в США. В его программе еще один фильм о современной России, «F@ck This Job» Веры Кричевской, рассказывающий драматичную историю независимого телеканала «Дождь» и его основателя Натальи Синдеевой.
Сьемки фильма «Россия это мы» проходили в преддверии президентских выборов 2018 года, когда протестное движение по всей стране возглавил Алексей Навальный. Александра Дальсбек получила уникальный доступ к нему, его штабу и его сторонникам. Среди них выделяются молодые активисты Милена, Костя, Николай. Они участвуют в акциях протеста, в том числе в митингах и одиночных пикетах, озвучивая требования честных выборов и сменяемости власти, свободы слова и собраний. Камера Александры фиксирует самые драматичные моменты противостояния демонстрантов и силовиков, вплоть до ареста Навального, направлявшегося на митинг.
Фильм снимался до того, как Навальный попал на первые страницы мировых СМИ после его отравления в Сибири и лечения в Германии, когда фактически чудо спасло его от смерти. Александра была в самолете, на борту которого Навальный с женой Юлией возвращался из Берлина в Москву, и ей мы обязаны уникальными кинокадрами, последними, запечатлевшими его на свободе. Сразу после посадки самолета Навальный был арестован, осужден и до сего дня находится в тюрьме по сфабрикованным обвинениям.
В фильме подчеркивается, что молодые герои фильма родились и выросли при президенте Путине, и им это «однообразие» власти очень не по душе. Они многим осознанно рискуют, выступая против авторитарного режима, вопреки страхам и увещеваниям своих родителей.
Режиссер фильма «Россия это мы» Александра Дальсбек родилась в Лионе, во французско-русской семье. Как сообщает сайт ArtDoc.Media, она переехала в Москву, где работает продюсером и оператором с французскими СМИ. В 2019 году вместе с продюсером и соавтором сценария Марией Ибрагимовой сняла документальную ленту «Синдром Золушки» об участниках спектакля-пантомимы в московском театре «Открытое искусство», большинство из которых имеют синдром Дауна.
Продюсер Мария Ибрагимова (до замужества Мария Яцкова) родилась в Москве. Семья эмигрировала в США. В возрасте 18 лет Мария уехала в Париж, где перепробовала множество профессий. Вернулась в США, работала в Нью-Йоркской филармонии, училась в New School University. Дебютный фильм Марии Ибрагимовой «Мисс ГУЛАГ» снимался при поддержке Института Сандэнс и Фонда Форда, а премьера его прошла на Берлинале. Это история трех женщин, участниц конкурса красоты, проводимого в Новосибирской тюрьме. Фильм участвовал во многих фестивалях и получил несколько призов. Основанная ею производственная кинокомпания расположена в Баку. Как сообщает сайт IMDB, вместе с Александром Роднянским Мария выступила сопродюсером игровой картины «Дочь рыбака», впервые показанной на Московском кинофестивале.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с Марией Ибрагимовой по сервису Zoom.
Олег Сулькин:: Вы решили снимать как продюсер картину на очень острую тему. Что вами двигало?
Мария Ибрагимова: Моим первым фильмом был «Мисс ГУЛАГ» о женской тюрьме в Сибири и о первом поколении людей, выросших в эпоху перестройки. Судьбы женщин, с которыми я общалась в то время, были сломаны, они ни во что не верили, в них едва теплилась надежда на лучшее будущее. Много времени прошло, и молодежь сегодня тоже очень изменилась. Я об этом много говорила с Сашей (Александрой Дальсбек). Я давно уехала из России, а она приехала в Россию и жила здесь уже какое-то время.
О.С.: Как вы с ней познакомились?
М.И.: О, мы знаем друга друга всю жизнь. Представьте, в 50-е годы наши матери вместе ходили в детский сад. Саша много и горячо говорила мне о новом поколении. Они такие энергичные, такие активные. Меня это заинтриговало. Русские люди, с которыми я общалась во время работы над моим первым фильмом, были совсем другие – потерянные, разочарованные. Саша сказала: давай я ребят буду снимать, а там посмотрим. Они восторгались Навальным, а я тогда даже не знала, кто он такой.
О.С.: Какой это был год?
М.И.: 2018-й. Нет, в России его, конечно, знали, но за ее границами не очень. Мне говорили: зачем ты тратишь на него время. Сейчас все по-другому. Как будто молодежи сделали переливание крови. Она преисполнена надежд. Это такое красивое зрелище. Эти ребята реально верили в то, что они делали, в то, что многое можно изменить. Они вышли на улицы с самыми чистыми помыслами. Они верили, что можно изменить страну с помощью смартфонов.
О.С.: Когда Александра начала снимать, у вас уже был план фильма или сценарий?
М.И.: Нет. У нас была цель – запечатлеть момент истории. Мы знали, что будем снимать вплоть до самих выборов. По времени примерно год. Нас заинтересовали сразу нескольких ребят, но мы не знали тогда, кто из них станут главными героями фильма. Кто-то отпал, потому что опаздывал, не держал слово, в общем, не оправдывал надежд. Другим не разрешали сниматься родители, а без их согласия участие тех, кому еще не исполнилось 18 лет, было невозможно. С первого дня никаких сомнений не вызывал Коля. Невероятно энергичный, очень серьезный, мгновенно понявший, что делаем мы. Он стал нашей опорой, сердцевиной проекта. Он познакомил нас с Миленой. Она потрясающий человек, необыкновенный. Мы в нее сразу влюбились. И решили начать и завершить фильм кадрами в штабе Навального, сотрудники которого, кстати сказать, поначалу отнеслись к нам с подозрением. Они решили, что мы шпионы Кремля. И эти подозрения не рассеивались вплоть до последних дней съемки. И я их не осуждаю, очень напряженное и сложное время было для них тогда.
О.С.: Я так понимаю, что вы все делали в содружестве с Сашей. А чье слово было последним?
М.И.: Саша – режиссер фильма, и я всегда уважала ее решения. Помимо этого, я ощущала себя ее ментором, которому важно, чтобы ее карьера успешно развивалась. Конечно, если я с чем-то была несогласна, я стремилась отстоять свою точку зрения. Но это случалось редко, до серьезного конфликта дело не доходило, мы всегда находили взаимоприемлемое решение.
О.С.: Вы показываете не только протестующую молодежь, но и людей пожилых, которые поддерживают Путина и весьма неодобрительны в отношении фрондерствующей молодежи. Кроме того, в сцене разгона митинга можно увидеть не только спецназовцев с дубинками, но и людей в казачьей форме, с нагайками в руке, которые угрожают применить силу против бунтующих юнцов. Ваш фильм называется «Россия это мы». Так кто же эти мы? Кто же реальная Россия?
М.И.: Да, смысл названия в том, что все стороны конфликта считают, что они и есть Россия. Все уверены, что делают то, что нужно стране, их регионам, их семьям.
О.С.: Может показаться, что для некоторых молодых героев их протест есть что-то вроде опасной игры. Они не применяют силу, потому что прекрасно понимают, что их тут же свирепо подавят и они окажутся за решеткой. Часть из них властям удалось запугать, угрожая испортить жизнь им и их семьям. Кто-то, разочаровавшись, вообще ушел из политики. Так что оппозиция переживает не лучшее время. Как вы думаете, имеет ли будущее протестное движение в России?
М.И.: Суперинтересный вопрос! Думаю, что ребята искренни, и протест для них вовсе не игра. Участие в политической борьбе для них очень серьезное дело. Их главное оружие? Социальные медиа, Твиттер, Фейсбук. Представьте, если бы у рефьюзников в 70-е годы были такие инструменты.
О.С.: Но эти инструменты власти у них могут забрать в любой момент, как забирают родители игрушки у нашкодившего малыша. И мы видим, что процесс закручивания гаек идет.
М.И.: Мы также видим, как опасается Кремль этих игрушек, как клеит ярлыки «иноагентов», как перекрывает каналы трансляций и онлайного доступа. Эти, как вы говорите, игрушки – серьезное ненасильственное оружие. И ребята отлично знают, как им эффективно пользоваться. Конечно, они испуганы. Помните кадры, где Милену грубо запихивают в автозак, и она срывающимся голосом зовет на помощь? Мне трудно себя представить на ее месте. И ситуация усугубляется с каждым днем. Жесткость насилия, применяемого для разгона оппозиционных шествий и митингов, возрастает. Откровенная тактика запугивания. В следующий раз, когда парень или девушка получит на телефон призыв прийти на митинг, родители скажут ему или ей: «Помнишь, что было в прошлый раз? Дома сиди!».
О.С.: Видеохроника жестокого разгона митинга в Москве довольно продолжительная, в любом случае, она гораздо длиннее, чем известные всем клипы, снятые смартфонами. Ощущение, что снимавший находился в самой гуще событий.
М.И.: Это снимала Саша на свою кинокамеру. Вы бы ее видели! Она тонкая, хрупкая девушка. И она бросилась прямо туда, где шли задержания. Меня ее смелость восхитила, но стало очень за нее тревожно. Каждый раз, когда что-то подобное происходило, она всегда была внутри события, всегда готовая включить камеру.
О.С.: Фильм покажут в Нью-Йорке, на большом фестивале. Может ли он, на ваш взгляд, заинтересовать американцев?
М.И.: Я считаю, что наш фильм – больше о молодежи, чем о политике. О молодых людях, которые совершают поступки, о которых спустя годы смогут сказать: да, я был там, да, мы сделали это. Возможно, таких моментов в истории России больше не будет. Я рада, что мы показываем фильм в Америке. Это первый показ полностью завершенной версии.
О.С.: Как вы думаете, будут ли ваш фильм смотреть через пять, десять лет? Иными словами, сохранит ли он историческую ценность?
М.И.: Можно я спрошу вас: сохранит ли историческую ценность фильм о декабристах?
О.С.: Вы сравниваете ваших героев с декабристами?
М.И.: Может быть, не впрямую. Но они тоже хотят многое поменять в стране. Моя мама, которая эмигрировала в США в 80-е годы, говорила о России: «Эта страна никогда не поменяется». Я приезжала в Россию в 90-е годы и ощущала дух перемен, прилив новой энергии. Но все эти импульсы оказались полностью задавлены. В глубине души я оптимист и надеюсь, что пока в России есть такие люди, как Коля, Милена и Навальный, можно надеяться на свет в конце туннеля. Только надо помнить, что туннель этот очень длинный.
