ВАШИНГТОН —
На фоне инспекций в российских НКО и продолжения «Болотных» дел в американских фондах продолжается обсуждение, есть ли у них возможность помочь активистам, которые оказались «под прессом» у властей – и не будет ли получателям грантов от этого только хуже. Лара Иглицин, руководитель фонда имени Генри Джексона (сенатора Джексона, имя которого вошло в поправку Джексона-Вэника), который занимается выдачей небольших грантов организациям, работающим в сферах прав человека, защиты окружающей среды и деятельности на общественном поприще, говорит, что основной проблемой сейчас является полная неопределенность.
«Никто не знает, чем закончится эта ситуация, полная преследований – в любой другой стране дело "Пусси Райот" ограничилось бы штрафом, а в России девушек сослали в колонии, явно не считаясь с тем, как это ударило по репутации страны за рубежом, – сказала Иглицин, выступая в Центре имени Вудро Вилсона. – Преследования конкретных организаций кажутся абсолютно произвольными, и новые законы направлены на ограничения свободы слова, свободы собраний, возможности получить финансирование. Наибольшее беспокойство вызывает расширенный закон об измене – определение там настолько широкое, что в него может войти фактически любой разговор российского гражданина с иностранным чиновником. Не исключено, что эта неопределенность российских властей в отношении своих действий является преднамеренной. Представители НКО говорят нам, что никто не хочет регистрироваться в качестве иностранного агента – но власти показали, что они явно не собираются спустить это на тормозах, все в целях ограничения "иностранного влияния". Грустно, но не исключено, что Путин выигрывает эту битву».
Иглицин говорит, что американские фонды будут прислушиваться прежде всего к решениям самих российских НКО – не повредит ли им американская помощь? По ее словам, антиамериканская риторика в России достигла худшего за последние 20 лет уровня – и посол США Майкл Макфол стал конкретной целью для атак, «мальчиком для битья для Кремля». Некоторые НКО, отмечает Иглицин, уже сообщили, что им может понадобиться юридическая помощь, финансирование на защиту от кибератак, на охрану офиса и помощь с разъяснительной работой вне России.
«Мы будем продолжать помогать им, если они захотят принять нашу помощь, – подчеркивает Лара Иглицин , – и параллельно обсуждать ситуацию в России с законодателями, с прессой, чтобы поддержать российские НКО. На данный момент они пытаются оценить ситуацию, понять, что они могут сделать – некоторые подают запросы в прокуратуру на тему законности инспекций. Происходят встречи западных доноров, но стран, желающих поддержать Россию, не так много».
Иглицин говорит, что, даже если торговля между Россией и США увеличится, речь все равно идет о мизерных цифрах («ну, так дойдет она до 1%»), и из ее опыта работы с правозащитными организациями следует, что на положительное влияние бизнеса на ситуацию с правами человека рассчитывать не стоит: «По моему опыту, бизнесу нет дела до прав человека, если можно заработать деньги. Совсем уж вопиющие случаи могут привести к определенной паузе – но многие корпорации видят эту тему как раздражитель, не больше».
Подводя пессимистичные итоги, глава фонда Джексона заметила, что на сегодняшний день у США мало возможностей влиять на ситуацию в России – «больше влияния сегодня в руках Европейского суда по правам человека. Что касается “закона Магнитского” – нет сомнения, что он вывел российские власти из себя, потому что ударил там, где больнее – и в отличие от элегантной поправки Джексона-Вэника, где речь шла о странах не с рыночной экономикой – в “законе Магнитского” Россия упоминается напрямую. Но непонятно, насколько новый закон действительно повлияет на ситуацию в России – и насколько долговечным он будет».
Представители Госдепартамента США неоднократно заверяли, что финансовая помощь, предназначенная для России, не будет переводиться в другие регионы после прекращения работы в стране Агентства по международному развитию (USAID) – и что они найдут способ продолжать помогать тем российским НКО, которые захотят ее получать – «через другие платформы». Между тем, американские чиновники на официальных брифингах отказываются вдаваться в подробности этих процедур.
«Никто не знает, чем закончится эта ситуация, полная преследований – в любой другой стране дело "Пусси Райот" ограничилось бы штрафом, а в России девушек сослали в колонии, явно не считаясь с тем, как это ударило по репутации страны за рубежом, – сказала Иглицин, выступая в Центре имени Вудро Вилсона. – Преследования конкретных организаций кажутся абсолютно произвольными, и новые законы направлены на ограничения свободы слова, свободы собраний, возможности получить финансирование. Наибольшее беспокойство вызывает расширенный закон об измене – определение там настолько широкое, что в него может войти фактически любой разговор российского гражданина с иностранным чиновником. Не исключено, что эта неопределенность российских властей в отношении своих действий является преднамеренной. Представители НКО говорят нам, что никто не хочет регистрироваться в качестве иностранного агента – но власти показали, что они явно не собираются спустить это на тормозах, все в целях ограничения "иностранного влияния". Грустно, но не исключено, что Путин выигрывает эту битву».
Преследования конкретных организаций кажутся абсолютно произвольными, и новые законы направлены на ограничения свободы слова, свободы собраний, возможности получить финансирование. Наибольшее беспокойство вызывает расширенный закон об измене – определение там настолько широкое, что в него может войти фактически любой разговор российского гражданина с иностранным чиновникомЛара Иглицин, руководитель фонда имени Генри Джексона
«Мы будем продолжать помогать им, если они захотят принять нашу помощь, – подчеркивает Лара Иглицин , – и параллельно обсуждать ситуацию в России с законодателями, с прессой, чтобы поддержать российские НКО. На данный момент они пытаются оценить ситуацию, понять, что они могут сделать – некоторые подают запросы в прокуратуру на тему законности инспекций. Происходят встречи западных доноров, но стран, желающих поддержать Россию, не так много».
Иглицин говорит, что, даже если торговля между Россией и США увеличится, речь все равно идет о мизерных цифрах («ну, так дойдет она до 1%»), и из ее опыта работы с правозащитными организациями следует, что на положительное влияние бизнеса на ситуацию с правами человека рассчитывать не стоит: «По моему опыту, бизнесу нет дела до прав человека, если можно заработать деньги. Совсем уж вопиющие случаи могут привести к определенной паузе – но многие корпорации видят эту тему как раздражитель, не больше».
Подводя пессимистичные итоги, глава фонда Джексона заметила, что на сегодняшний день у США мало возможностей влиять на ситуацию в России – «больше влияния сегодня в руках Европейского суда по правам человека. Что касается “закона Магнитского” – нет сомнения, что он вывел российские власти из себя, потому что ударил там, где больнее – и в отличие от элегантной поправки Джексона-Вэника, где речь шла о странах не с рыночной экономикой – в “законе Магнитского” Россия упоминается напрямую. Но непонятно, насколько новый закон действительно повлияет на ситуацию в России – и насколько долговечным он будет».
Представители Госдепартамента США неоднократно заверяли, что финансовая помощь, предназначенная для России, не будет переводиться в другие регионы после прекращения работы в стране Агентства по международному развитию (USAID) – и что они найдут способ продолжать помогать тем российским НКО, которые захотят ее получать – «через другие платформы». Между тем, американские чиновники на официальных брифингах отказываются вдаваться в подробности этих процедур.
