МОСКВА – Проверки неправительственных и правозащитных организаций в России продолжаются. Правозащитники называют прокурорские «рейды» политической кампанией по давлению на гражданское общество и попыткой запугать неправительственные организации.
В четверг, 28 марта, представители прокуратуры, министерства юстиции и сотрудники правоохранительных органов нанесли визит в штаб-квартиру Московской Хельсинкской группы – старейшей правозащитной организации России – с целью проверить ее финансовые операции.
Кроме того, в отношении правозащитника Льва Пономарева, лидера движения «За права человека» было возбуждено сразу три административных дела в связи с его отказом предоставить документы в рамках проверки.
Накануне проверки состоялись в обществе «Мемориал», а также в офисах российских отделений международных правозащитных организаций Amnesty International, Transparency International и Human Rights Watch. Всего, по данным правозащитной ассоциации «Агора», в России было проверено больше сотни организаций в различных российских регионах.
Вечером в четверг Владимир Путин сделал заявление, в котором назвал обыски и проверки ряда российских и международных правозащитных организаций «рутинными мероприятиями», цель которых – удостовериться, что работа правозащитников осуществляется в соответствии с законодательством России.
Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева и Лев Пономарев не согласны с тем, что проверки являются «рутиной» и называют их «политической кампанией» против неправительственных и правозащитных организаций в России.
«Проверяющие надеются нарыть какие-либо сведения, которые могут нас скомпрометировать»
Роман Ошаров: Людмила Михайловна, могли бы вы рассказать, как проходила сегодня проверка в офисе Московской Хельсинкской группы?
Людмила Алексеева: Проверка длилась примерно 1,5 часа, пришли представители прокуратуры и Министерства юстиции. Они запросили наши учредительные документы и наш последний отчет. Также нам задавали вопрос о том, какое мы отношение имеем к проходившей неделю назад конференции по созданию нового движения «Гражданская федерация», к премиям и организации «Голос». В целом нам задавали такие вопросы, на которые было не трудно ответить.
Р.О.: В отношении вашего коллеги Льва Пономарева возбуждено сразу три административных дела за его отказ предоставить документы проверяющим. Что вы об этом думаете?
Л.А.: Пономарев отказался участвовать в проверке прокуратуры, поскольку прокуратура имеет право проверять некоммерческие и общественные организации в том случае, если есть обоснованные доказательства нарушения закона со стороны организаций. Конечно, никаких доказательств нарушения закона нет, и их не пытались предъявить. Пономарев совершенно законно отказался выполнять просьбы проверяющих. Но прокуратура есть прокуратура и возбудила в отношении него административное дело.
Р.О.: Согласны ли вы с тем определением, которое дал массовым проверкам Владимир Путин? Можно ли назвать проверки «рутинными мероприятиями»?
Л.А.: Рутинными проверками являются плановые проверки, а проверки, которые мы видим по всей России, являются внеплановыми. Например, в организацию «Общественный вердикт» проверяющие пришли не только из прокуратуры и министерства юстиции, но и из налоговых органов. При этом плановая проверка «Общественного вердикта» состоялась в конце февраля 2013 года. Разве это рутинная работа?
Внеплановых проверок в Московской Хельсинской группе никогда не было, плановые проверки были, но все всегда проходило спокойно, потому что мы очень законопослушная и аккуратная организация. Мы всегда все делаем правильно и вовремя.
Р.О.: Представители Human Rights Watch назвали проверки давлением на российское гражданское общество. Вы с этим согласны?
Л.А.: Конечно, массовые проверки являются давлением на гражданское общество и попыткой запугать нас. Кроме того, проверяющие надеются нарыть какие-либо сведения, которые могут нас скомпрометировать.
«Политическая кампания давления и запугивания неправительственных организаций»
Роман Ошаров: Лев Александрович, почему вы отказались «сотрудничать» с прокурорами не предоставили им документы, которые они запросили в ходе проверки?
Лев Пономарев: У меня было три основания отказаться участвовать в проверке, которые я в письменном виде передал в прокуратуру.
Первое основание заключается в том, что согласно закону «О прокуратуре» прокурор может прийти в некоммерческую организацию, показать удостоверение и потребовать документацию о работе организации, но в том случае, если есть информация о нарушении организацией закона. То, что прокуроры попросили документы на все три организации, которые я возглавляю — это всероссийское движение «За права человека», московское движение «Горячая линия» и «Фонд защиты прав заключенных» – уже говорило о том, что это некая кампания, а не конкретный случай выявления противоправных действий.
Второе обстоятельство отказа заключается в том, что буквально на днях, в конце марта этого года, у меня закончилась плановая комплексная проверка министерства юстиции всех трех моих организаций. Я получил акт о проверке, где не было никаких серьезных замечаний, кроме нескольких. Все замечания мы устранили, кроме одного — министерство юстиции посчитало наш устав противоречащим закону. Эта ситуация устранима, но не сразу, потому что устав можно поменять только на съезде движения. В свое время этот устав был зарегистрирован, но в связи с изменениями в законодательстве устав не устроил проверяющих. При этом в актах всех трех организаций не сказано, что мы занимаемся противоправной деятельностью и нам было сделано предупреждение.
Третье основание я сегодня сформулировал, когда был в прокуратуре. За эти три дня я убедился, что проверки имеют массовый характер. Уже больше сотни организаций во всех регионах России были проверены. Иногда визиты проверяющих носят вызывающий характер, они фактически похожи на рейдерские захваты, когда изымается техника и документы. Это политическая кампания давления и запугивания неправительственных организаций. Я, как руководитель всероссийского правозащитного движения, должен противостоять этой кампании, не просто защищать свои организации, а противостоять кампании в целом. Если правозащитники обучают обычных граждан защищать свои права, то иногда правозащитники должны защищать себя и своих коллег.
Эта кампания политическая и направлена на разрушение сектора неправительственных организаций в России. Такое объяснение я и дал прокуратуре. Так и написал, что считаю прокуратуру политическим инструментом уничтожения в России третьего сектора, то есть гражданского общества.
Р.О.: По словам Путина, проверки являются «рутинными мероприятиями». Вы согласны с таким определением?
Л.П.: Рутинная проверка противоречит закону «О прокуратуре». Прокуроры не могут заниматься рутинными проверками. У проверяющего прокурора должно быть сообщение о нарушении в той или иной организации. Путин не знает закон, регулирующий работу надзорного органа России — прокуратуры. Если он считает, что наезд на сотни НКО в России являются рутиной, то Путин уже живет в полицейском государстве и считает нормальным унижать правозащитников, нарушать суверенитет неправительственных организаций.
Я думаю, что Путин также не знаком с обязательствами, которые взяла на себя Россия, когда присоединилась к Совету Европы.
Р.О.: Каковы санкции по тем трем административным статьям, которые вам предъявили?
Л.П.: Мне грозит штраф, но прокуратура может продолжить. И что будет дальше, я не знаю.
В четверг, 28 марта, представители прокуратуры, министерства юстиции и сотрудники правоохранительных органов нанесли визит в штаб-квартиру Московской Хельсинкской группы – старейшей правозащитной организации России – с целью проверить ее финансовые операции.
Кроме того, в отношении правозащитника Льва Пономарева, лидера движения «За права человека» было возбуждено сразу три административных дела в связи с его отказом предоставить документы в рамках проверки.
Накануне проверки состоялись в обществе «Мемориал», а также в офисах российских отделений международных правозащитных организаций Amnesty International, Transparency International и Human Rights Watch. Всего, по данным правозащитной ассоциации «Агора», в России было проверено больше сотни организаций в различных российских регионах.
Вечером в четверг Владимир Путин сделал заявление, в котором назвал обыски и проверки ряда российских и международных правозащитных организаций «рутинными мероприятиями», цель которых – удостовериться, что работа правозащитников осуществляется в соответствии с законодательством России.
Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева и Лев Пономарев не согласны с тем, что проверки являются «рутиной» и называют их «политической кампанией» против неправительственных и правозащитных организаций в России.
«Проверяющие надеются нарыть какие-либо сведения, которые могут нас скомпрометировать»
Роман Ошаров: Людмила Михайловна, могли бы вы рассказать, как проходила сегодня проверка в офисе Московской Хельсинкской группы?
Людмила Алексеева: Проверка длилась примерно 1,5 часа, пришли представители прокуратуры и Министерства юстиции. Они запросили наши учредительные документы и наш последний отчет. Также нам задавали вопрос о том, какое мы отношение имеем к проходившей неделю назад конференции по созданию нового движения «Гражданская федерация», к премиям и организации «Голос». В целом нам задавали такие вопросы, на которые было не трудно ответить.
Р.О.: В отношении вашего коллеги Льва Пономарева возбуждено сразу три административных дела за его отказ предоставить документы проверяющим. Что вы об этом думаете?
Л.А.: Пономарев отказался участвовать в проверке прокуратуры, поскольку прокуратура имеет право проверять некоммерческие и общественные организации в том случае, если есть обоснованные доказательства нарушения закона со стороны организаций. Конечно, никаких доказательств нарушения закона нет, и их не пытались предъявить. Пономарев совершенно законно отказался выполнять просьбы проверяющих. Но прокуратура есть прокуратура и возбудила в отношении него административное дело.
Р.О.: Согласны ли вы с тем определением, которое дал массовым проверкам Владимир Путин? Можно ли назвать проверки «рутинными мероприятиями»?
Л.А.: Рутинными проверками являются плановые проверки, а проверки, которые мы видим по всей России, являются внеплановыми. Например, в организацию «Общественный вердикт» проверяющие пришли не только из прокуратуры и министерства юстиции, но и из налоговых органов. При этом плановая проверка «Общественного вердикта» состоялась в конце февраля 2013 года. Разве это рутинная работа?
Внеплановых проверок в Московской Хельсинской группе никогда не было, плановые проверки были, но все всегда проходило спокойно, потому что мы очень законопослушная и аккуратная организация. Мы всегда все делаем правильно и вовремя.
Р.О.: Представители Human Rights Watch назвали проверки давлением на российское гражданское общество. Вы с этим согласны?
Л.А.: Конечно, массовые проверки являются давлением на гражданское общество и попыткой запугать нас. Кроме того, проверяющие надеются нарыть какие-либо сведения, которые могут нас скомпрометировать.
«Политическая кампания давления и запугивания неправительственных организаций»
Роман Ошаров: Лев Александрович, почему вы отказались «сотрудничать» с прокурорами не предоставили им документы, которые они запросили в ходе проверки?
Лев Пономарев: У меня было три основания отказаться участвовать в проверке, которые я в письменном виде передал в прокуратуру.
Первое основание заключается в том, что согласно закону «О прокуратуре» прокурор может прийти в некоммерческую организацию, показать удостоверение и потребовать документацию о работе организации, но в том случае, если есть информация о нарушении организацией закона. То, что прокуроры попросили документы на все три организации, которые я возглавляю — это всероссийское движение «За права человека», московское движение «Горячая линия» и «Фонд защиты прав заключенных» – уже говорило о том, что это некая кампания, а не конкретный случай выявления противоправных действий.
Второе обстоятельство отказа заключается в том, что буквально на днях, в конце марта этого года, у меня закончилась плановая комплексная проверка министерства юстиции всех трех моих организаций. Я получил акт о проверке, где не было никаких серьезных замечаний, кроме нескольких. Все замечания мы устранили, кроме одного — министерство юстиции посчитало наш устав противоречащим закону. Эта ситуация устранима, но не сразу, потому что устав можно поменять только на съезде движения. В свое время этот устав был зарегистрирован, но в связи с изменениями в законодательстве устав не устроил проверяющих. При этом в актах всех трех организаций не сказано, что мы занимаемся противоправной деятельностью и нам было сделано предупреждение.
Третье основание я сегодня сформулировал, когда был в прокуратуре. За эти три дня я убедился, что проверки имеют массовый характер. Уже больше сотни организаций во всех регионах России были проверены. Иногда визиты проверяющих носят вызывающий характер, они фактически похожи на рейдерские захваты, когда изымается техника и документы. Это политическая кампания давления и запугивания неправительственных организаций. Я, как руководитель всероссийского правозащитного движения, должен противостоять этой кампании, не просто защищать свои организации, а противостоять кампании в целом. Если правозащитники обучают обычных граждан защищать свои права, то иногда правозащитники должны защищать себя и своих коллег.
Эта кампания политическая и направлена на разрушение сектора неправительственных организаций в России. Такое объяснение я и дал прокуратуре. Так и написал, что считаю прокуратуру политическим инструментом уничтожения в России третьего сектора, то есть гражданского общества.
Р.О.: По словам Путина, проверки являются «рутинными мероприятиями». Вы согласны с таким определением?
Л.П.: Рутинная проверка противоречит закону «О прокуратуре». Прокуроры не могут заниматься рутинными проверками. У проверяющего прокурора должно быть сообщение о нарушении в той или иной организации. Путин не знает закон, регулирующий работу надзорного органа России — прокуратуры. Если он считает, что наезд на сотни НКО в России являются рутиной, то Путин уже живет в полицейском государстве и считает нормальным унижать правозащитников, нарушать суверенитет неправительственных организаций.
Я думаю, что Путин также не знаком с обязательствами, которые взяла на себя Россия, когда присоединилась к Совету Европы.
Р.О.: Каковы санкции по тем трем административным статьям, которые вам предъявили?
Л.П.: Мне грозит штраф, но прокуратура может продолжить. И что будет дальше, я не знаю.
