Фильм из Латвии «Январь» (January) стал одним из победителей завершающегося в воскресенье, 19 июня, международного кинофестиваля Трайбека. Он получил главную награду в конкурсной программе мирового игрового кино.
История взросления юноши, одержимого киносъемками, помещена в драматический контекст обретения Латвией независимости в 1991 году, когда рушилась бывшая советская империя. Фильм представил американским зрителям его режиссер Виестур Кайриш.
В американской конкурсной игровой секции лучшей названа еще одна драма взросления. «Хорошая девушка Джейн» (Good Girl Jane)ю – авторский проект драматурга и режиссера Сары Элизабет Минц. Юная актриса Рейн Спенсер, сыгравшая в этом фильме, получила премию за лучшую актерскую работу. Тинейджер Джейн покидает частную школу, ссорится со своими разведенными родителями и «зависает» в маргинальной тусовке, где подпадает под влияние харизматичного «плохого парня».
Лучшим документальным фильмом признана лента Лоры Чековей «Пещера Адуллама» ((The Cave of Adullam), спродюсированная Лоренсом Фишберном. Сенсей восточных единоборств Джейсон Уилсон использует уникальную методику, занимаясь с молодыми ребятами из неблагополучных районов Детройта.
Документальная лента «Дети Катрины» (Katrina Babies) получила новый спецприз за лучший фильм о природе. Повзрослевшие жители Нового Орлеана вспоминают события августа 2005 года, когда город был практически затоплен крупнейшим ураганом в истории США.
Мишель Гарза Сервера удостоилась премии имени Норы Эфрон за мексиканско-перуанский фильм ужасов «Костяной каркас» (Huesera). Она также названа лучшим новым режиссером игрового кино.
За лучшую операторскую работу отмечен фильм «С тем же успехом мы могли быть мертвы» (We Might as Well Be Dead), снятый в Германии эмигранткой из России Натальей Синельниковой.
Общий денежный «довесок» к призам Трайбеки составил 165 тыс. долларов. Всего в рамках фестиваля состоялось более шестисот премьер и других событий. Среди памятных событий фестиваля можно упомянуть ретро-премьеру «Крестного отца» с участием Ала Пачино и Роберта Де Ниро. Легендарный фильм Фрэнсиса Форда Копполы отметил 50-летие.
Обладатель одной из главных наград Трайбеки-2022 Виестур Кайриш (Viestur Kairiss) – известный латвийский режиссер кино, театра и оперы. Он родился в Риге в 1971 году. После окончания Латвийской академии культуры стал режиссером-постановщиком в Новом Рижском театре. Его оперные постановки получили международное признание. Выступил режиссером нескольких документальных и семи игровых картин.
Виестур Кайриш ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки» по сервису Zoom.
Олег Сулькин: Судя по всему, ваш фильм автобиографичен. Я имею в виду, что придумать такие детали почти невозможно.
Виестур Кайриш: Да, вы правы. Это был очень важный момент для Латвии, один из немногих, которым мы можем гордиться как нация. Мы, в общем, люди довольно пассивные. Если нас оккупируют, мы говорим: ну да, а что делать? Но тогда, в 1991 году, люди вышли на улицу, проявили железную волю, чтобы уйти от Советского Союза, забыть о нем. Мне тогда было 19 лет, и как и многим друзьям и знакомым мне была свойственна синефильская, гормональная тяга к свободе. Я помню, как рушился Советский Союз, помню, с какой жадностью мы смотрели видеокассеты VHS, всю мировую киноклассику, причем с переводом на русский язык. Все шло из Союза. Чтобы выучиться на режиссера, нужно было ехать в Москву, во ВГИК. Англоязычный мир был нам незнаком. Например, я учился в немецкой школе. Все тогда кипело. Мы обсуждали фильмы Вендерса, Фассбиндера, Бергмана. Та памятная январская неделя, когда в Риге на улицах строились баррикады, была еще очень интенсивной по сексуальности. Рушились пары, создавались новые. Энергетика была какой-то сумасшедшей. Это я чувствовал очень глубоко и запомнил хорошо.
О.С.: Помимо вашего протагониста в фильме есть еще один главный герой – кинокамера. Через ее объектив мы видим бурные события 91-го года, будь то игровой нарратив или архивная хроника. Как вы сочетали то и другое, как монтировали?
В.К.: Это очень важный аспект. Я помню, как я искал свой первый кадр, снятый на 8 мм. Но, увы, не нашел. Пришлось все воссоздавать заново. Вообще, камера 8 мм это так круто, дает такое невероятное ощущение времени. Я должен сказать, что тот период истории Латвии довольно хорошо отражен на пленке. Очень много видеоматериала, много документальных фильмов. В Латвии многие эти кадры знают наизусть. Мы решили снимать на Бетакам. Многие скептики говорили нам, что с пленкой видео не сравнится. А сейчас это видео – ну, просто произведение искусства.
Мы с трудом нашли камеры Бетакам, причем одна из них принадлежала Юрису Подниексу. Собственно, мы показываем эволюцию стиля изображения, ведь тогда быстро менялись типы видеокамер.
О.С.: Девушка главного героя уходит от него к Подниексу. Уходит работать ассистентом, но между ними, похоже, завязывается роман. Эта история имеет под собой какие-либо основания?
В.К.: Некоторые бывшие ассистенты Подниекса меня, наверное, убьют (смеется). Эту историю можно понять по-разному. Я с Подниексом никогда не встречался. Но я знаю, что он опекал молодых девушек, которые ему в дети годились. Я, конечно, немного цитирую фильм Подниекса «Легко ли быть молодым?». Это, конечно, фантазия, но все герои, все их разговоры настоящие, взятые из жизни. Собирательный образ того времени.
О.С.: Почему вы сосредоточились на январских событиях 1991 года?
В.К.: Тогда произошли два кульминационных события, которые запечатлевал на пленку Подниекс и его операторы. Сначала штурм башни телецентра в Вильнюсе, а затем события в Риге, когда были убиты два оператора из съемочной группы Подниекса. Мой герой наблюдает крушение своего мира. Он теряет свою девушку и едет в деревню на похороны своей тети.
О.С.: Решение героя записаться в советскую армию может показаться не очень логичным.
В.К.: Отчего же? Это пик его романтического саморазрушения. Герой теряет все. Кино гудбай, девушка гудбай, все гудбай.
О.С.: Ваш фильм показывается на кинофестивале Трайбека в очень драматичном контексте войны в Украине. Все, что касается России и подавления свободы и демократии в бывшем Советском Союзе, неизменно проецируется на эти трагические события. Как вы воспринимаете этот контекст? Каков мессидж фильма, не изменился ли он?
В.К.: Для меня, как режиссера, то, что случилось 24 февраля, мир не изменило. Мы все последнее время жили под дамокловым мечом путинизма. Эта работа была логичной. Мои последние фильмы касались темы войны. Мы видим, что для Путина вторая мировая война продолжается. Нельзя не ощутить, как Россия мягкой рукой стремится все у нас купить. Для меня имеет особое значение, что мировая премьера прошла в Америке. Позиция США по Украине очень важна. Англосаксонский мир решительно на стороне Украины, - и словами, и делами. Чего не скажешь о Франции, Германии и Венгрии. Меня возмущает их позиция. Они, видите ли, озабочены тем, чтобы Путин сохранил лицо. Мои сопродюсеры из Польши и Литвы мое мнение разделяют. Возникла новая Европа – страны Балтии, Польша, Чехия. Мы уже не такие простачки, как раньше. Если дать Путину победить в Украине, всему миру придет конец.
О.С.: Как реакция на агрессию России в мире распространяется практика «отмены русской культуры». Бойкотируются российские фильмы и спектакли, прекращаются культурные обмены. При этом ограничительные меры касаются и русской классики. Как вы к этому относитесь?
В.К.: «Культура отмены» мне чужда. Это не мое. Тут две вещи. Во-первых, мы должны понять, что такое современная российская культура. Это люди, которым дают большие деньги на творчество, а они должны платить лояльностью к власти? Система, извращенная в основе. Важно, что такие режиссеры, как Звягинцев, Сокуров, Кантемир Балагов, не на их стороне. Настоящее искусство должно быть честным. Искусство вне политики? Это брехня. Когда театры позволяют помещать на фасаде букву Z, а бешеные актеры выступают на путинских концертах и митингах, это что, российское искусство?
О.С.: В Латвии сегодня русскоязычному режиссеру дадут поставить фильм или спектакль?
В.К.: Вопроса нет. Многие мои коллеги – русские латвийского происхождения. Я художественный руководитель театра «Дайлес». Режиссер из России Тимофей Кулябин поставил спектакль с Джоном Малковичем и Ингеборгой Дапкунайте. Он смог это сделать после того, как отрекся от путинской России и эмигрировал. Если бы он этого не сделал, то его работа в нашем театре была бы проблематичной. Нет вопроса насчет языка и культуры. Есть вопрос насчет позиции в отношении фашистского режима в Москве. Актриса Чулпан Хаматова, которая теперь работает в Риге, обещает к концу лета выучить латышский язык. Но язык – тоже не вопрос. Мы с вами говорим по-русски, а могли бы по-английски. Я каждый день смотрю подкасты о войне в Украине, причем многие обозреватели говорят по-русски, и это не имеет для меня значения. Виталий Манский, он тоже живет в Риге, мне много рассказывал, как в путинской России покупают деятелей культуры, какие громадные деньги тратятся на подкуп творцов. Многие люди растеряны, дезориентированы. Болезненный вопрос. Точку можно будет поставить только после денацификации России.
О.С.: Как прошла премьера в Нью-Йорке?
В.К.: Супер! Чувствуется, что пришло много синефилов. Понимающая и чувствующая аудитория.
