На 33-м кинофестивале правозащитного кино (Human Rights Watch Film Festival), начавшемся в Нью-Йорке 20 мая, демонстрируется новый российский документальный фильм «Новое величие» (The New Greatness Case).
Это мировая премьера фильма режиссера Анны Шишовой о группе молодых людей в Москве, ставших жертвами изощренной провокации российских спецслужб. Против них было состряпано уголовное дело, которое проштамповали в суде. Все подсудимые были признаны виновными. Часть обвиняемых получили реальные тюремные сроки, других, в том числе и главную героиню фильма Анну Павликову, отправили под домашний арест. По мнению наблюдателей, нашумевшее дело «Нового величия» стало символом резкого ужесточения политических преследований внутри страны, «рифмующегося» с агрессией России против Украины.
Впервые за два года фестиваль HRWFF проходит в гибридном формате. Зрителей вновь приглашают в кинозалы, где будут показываться десять фильмов программы и где пройдут дискуссии с режиссерами. Одновременно вся программа стала доступна в стриминговом формате на всей территории США.
Как всегда, в программу отобраны фильмы, касающиеся самых острых проблем человечества, в том числе нарушений прав человека в России и Китае, климатического кризиса, права на аборт. Фильмы демонстрируются в залах киноцентра независимого кино IFC и Линкольн-центра, давнего партнера фестиваля.
Фестиваль открылся фильмом «Бунт» (Rebellion), который прослеживает действия группы радикальных активистов экологического движения. Закроется он 26 мая фильмом из программы фестиваля Санденс «Джейнс» (The Janes), героини которого – участницы подпольной организации 70-х годов в Чикаго, помогавшие женщинам делать аборты.
Героиня «Нового величия» – Анна Павликова, которой на момент ее ареста было 17 лет. Ничего не подозревая, она обсуждала разнообразные темы с друзьями в чатах соцсетей и постепенно оказалась вовлечена в деятельность группы оппозиционно настроенных юношей и девушек. Трое секретных агентов спецслужб, внедрившись в эту группу, получившую название «Новое величие», усиленно толкали ребят на путь прямых протестных действий с применением оружия и «коктейля Молотова». Но до каких-либо акций дело не дошло. Всю группу арестовали и бросили в тюрьму по сфабрикованным обвинениям в антиправительственном заговоре и экстремизме. Мать Анны Юлия активно включилась в протестное движение с целью освобождения дочери и ее друзей.
Находившаяся под домашним арестом Анна Павликова и ее друг и соратник, активист Константин Котов, осужденный за неоднократное «нарушение правил проведения митингов», поженились в следственном изоляторе в 2019 году. Эта страница их жизни также нашла отражение в фильме.
Анна Шишова и ее муж Дмитрий Боголюбов, соавтор фильма, получили уникальный доступ к семье Ани Павликовой и смогли запечатлеть на пленку их усилия по спасению девушки от тюрьмы. Зритель увидит также фрагменты тайной видеосъемки, которую один из провокаторов осуществлял с помощью «жучка» в комнате, где встречались члены группы.
«Храбрый и преданный своим героям фильм с невероятными сценами, – таково мнение одного из сотрудников фестиваля HRWFF Билла Ван Эсвельда. – Дело против ребят настолько гротескно, что ждешь с нетерпением каждого нового поворота сюжета».
Режиссер-документалист Анна Шишова родилась в Москве в 1986 году. В 2008 году закончила исторический факультет МГУ, в 2013-м – режиссерский факультет ВГИКа (мастерская неигрового кино Сергея Мирошниченко). Участвовала в программе творческих обменов с университетами Швеции и США. Автор-режиссер фильмов «Тихий океан», «Двигайся», «Катя», «На краю».
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал по сервису Zoom с режиссером Анной Шишовой, находящейся в Израиле.
Олег Сулькин: Наверное, имеет смысл начать с вопроса о 24 февраля. Как начавшаяся война повлияла на вас, на ваших героев и на судьбу фильма?
Анна Шишова: Я бы разделила ответ на две части. Есть фактическая сторона. Например, мы с семьей эмигрировали, сейчас находимся в Израиле.
О.С.: Это произошло недавно?
А.Ш.: В начале марта. А есть еще вещи, которые касаются не бытового плана, а психологического состояния и оценки того, что происходит. Команда фильма и его герои были внутри контекста того, что происходило в России и до войны. Конечно, мне сложно говорить за всех. Но могу сказать, что для всех нас это не стало сюрпризом. Снимая фильм, мы были свидетелями всего того ада, через который проходили наши герои. Так или иначе мы все чувствовали и понимали, что нарушения прав человека в России и тотальная несвобода выльются во что-то более серьезное и страшное.
О.С. То есть вы не были удивлены, когда началась война?
А.Ш.: Удивления не было. Конечно, был и остается шок, душа продолжает болеть, если говорить о моей семье. Что касается героев фильма, то Костя Котов, Анин муж, продолжает работать в правозащитной организации, одной из последних, которая распространяет правдивую информацию в России. Для него и семьи Ани война стала ужасом в череде ужасов, что вылилось в глобальную катастрофу.
О.С.: Как вы думаете, репрессии внутри России будут ожесточаться?
А.Ш.: Да, этот процесс во время войны неминуем. Российские власти все более агрессивно реагируют на внутренние раздражители. Достаточно взглянуть на данные статистики. Число новых уголовных дел в отношении несогласных быстро растет.
О.С. Как вы узнали о деле «Нового величия»? Сообщалось, что вы в тот момент снимали видео для «Мемориала».
А.Ш.: Мы тогда снимали информационное видео для независимого правозащитного медиапроекта ОВД-Инфо. Они помогают политзаключенным и распространяют информацию о политических репрессиях. Там работают наши друзья. Им позвонили и сообщили о задержании группы молодых людей. И мы сразу поняли – это отличная тема для фильма. Нас представили родителям Ани Павликовой , и у нас сразу случилась дружба со всей ее семьей. Мы были очарованы ими. В тот момент они были в состоянии полной растерянности. Открытые, наивные, совершенно удивительные люди. Мы решили проходить весь путь вместе. И сегодня мы с ними хорошие друзья.
О.С.: В одной англоязычной статье отмечается, что вы оказались «достаточно безумны» (crazy enough), чтобы взяться за этот проект. В чем именно состоял риск? Проявляли ли к вам «интерес» силовики и спецслужбы?
А.Ш.: Конечно, начинать съемки было очень страшно. Мы снимали одну из первых пресс-конференций – часть съемки вошла в фильм – на которой родители Ани рассказывали, как проходило ее задержание. У Ани есть старшая сестра Настя и у той есть маленький ребенок, полугодовалая в то время девочка Оливия. Они в момент ареста Ани находились в той же небольшой квартире в одном из спальных районов Москвы. Картина была такая: в пять утра в квартиру врывается наряд спецназа в количестве 10-12 человек, – в балаклавах, с автоматами. Настя кричит: не надо, не шумите, здесь грудной ребенок! Аня взяла Оливию и протолкнула ее подальше под кровать. Ребенок проснулся, стал плакать. Настя легла на пол, чтобы собой отгородить дочку от пришельцев. Такой вот материнский инстинкт. Два спецназовца долго держали Настю на прицеле как какого-нибудь террориста или наркодилера. Ее заставили достать ребенка из-под кровати. Моей дочке с Димой было в тот момент столько же месяцев, сколько Оливии. Меня эта история потрясла, я ощутила, что все, происходящее в нашей стране, находится за гранью закона, за гранью морали. Я кожей ощутила угрозу и для моего ребенка. Никто в России не защищен. И я поняла, что наш долг сделать честный, объективный фильм.
О.С.: Дело, о котором вы рассказываете в фильме, довольно необычное. Десять подсудимых и трое провокаторов, без которых никакого дела, скорее всего, не было бы. Похоже на эксперимент спецслужб, которые в ходе очередной «спецоперации» проверяют механизмы влияния на неокрепшие умы молодежи, из которых можно довольно легко «слепить» террористов. Что это было, на ваш взгляд?
А.Ш.: Воображаю такую картину. Люди в ФСБ сидят и думают: как нам работать с молодежью? С теми, кто ходит на митинги и протесты, все ясно. Эти ребята уже созрели, сформировали свои взгляды. А можно ли упредить их протест? Задушить протестные настроения на корню? И заодно понять, как они формируются? Эти люди сидят в Телеграме и ведут антиправительственные разговоры, надеясь зацепить кого-то из наивных и доверчивых ребят на этот крючок. Не зря они приняли новый закон об экстремизме, который идеально подходит под эти случаи.
О.С.: С началом войны резко усилилась эмиграция из России. Многие уезжают, как и вы, из опасения за свободу и безопасность, свою и своих детей, внуков. Как вы думаете, может ли эта новая волна оказывать реальное влияние на внутриполитическую ситуацию в России?
А.Ш.: Русские люди за рубежом могут свободно высказывать свое негативное отношение к войне. И пока в России работает Интернет, нужно использовать его, чтобы говорить правду о войне. Откуда эти пресловутые 80 процентов населения, которые, согласно опросам, поддерживают войну? В России много людей не поддерживают войну, но боятся об этом говорить. Я за них очень переживаю. Среди них много близких мне людей. Мы должны им помогать.
О.С.: Собираетесь приехать на премьеру в Нью-Йорк?
А.Ш.: Увы, нет. У нас у всех получены визы. У нас израильские паспорта. Но проблема в ковидных ограничениях на въезд в США. Мы привиты российской вакциной «Спутник», которую в мире не признают. А сделать новую прививку уже не успевали. Фильм должен представить Василий Полонский, наш добрый друг и замечательный журналист, который следил за этим делом с самого первого дня.
О.С.: Планируете продолжать снимать фильмы?
А.Ш.: Конечно, это же моя профессия.
О.С.: Есть конкретный проект?
А.Ш.: Есть. Но в целях безопасности героев детали сообщить не могу.
