За тридцать лет до скандальных эскапад Линдси Лохан и Бритни Спирс любимицей бульварной прессы была «мисс Вайоминг» по имени Джойс Маккинни. Сегодня это имя мало кто помнит, а в конце 70-х оно не сходило со страниц газет и часто упоминалось в новостных программах телевидения. Один из ведущих американских режиссеров-документалистов 63-летний Эррол Моррис заинтересовался фантасмагорической биографией ныне живущей экс-старлетки и снял о ней и при ее активном участии полнометражный фильм «Таблоид». Премьера его состоялась на фестивале в Теллурайде в прошлом году, затем он показывался на кинофестивале в Торонто и на новом смотре DOC NYC. В пятницу 15 июля «Таблоид» выходит в кинотеатры США.
Это девятый большой фильм Морриса, получившего «Оскара» за ленту о Роберте Макнамаре «Туман войны» и известного глубиной экранного анализа и ироничным, порой едко-саркастическим стилем. В начале своей карьеры он работал частным детективом. После картины «Тонкая голубая линия» ее герой, ошибочно приговоренный в Техасе к смерти за убийство полицейского, был освобожден: Моррису удалось уговорить настоящего убийцу дать показания.
С Эрролом Моррисом в Нью-Йорке встретился корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Руперт Мердок сделал вам подарок, закрыв «News of the World». Развернувшийся в эти дни скандал – лучшая реклама вашему фильму.
Эррол Моррис: Вы так считаете? Ладно, соглашусь, подарок. Но вот вопрос. Причем здесь формат таблоида? Ведь дело в незаконных, криминальных, безжалостных методах журналистики, бесстыдных манипуляциях, фальшивых утверждениях. Элементы этого ряда есть в истории Джойс Маккинни, но в истории падения «News of the World» все приобрело угрожающе уголовный характер.
О.С.: Вы считаете Джойс жертвой таблоидной истерии?
Э.М.: Только отчасти. Не забывайте, она приехала из Америки в Англию в сопровождении пилота и телохранителя, чтобы похитить сбежавшего от нее жениха-мормона Керка Андерсона. После того, как она совершила похищение в очень пикантных и до конца не проясненных обстоятельствах, «желтая пресса» как с цепи сорвалась. Ее неотступно преследовали репортеры, газеты печатали всякие небылицы. Из болтливой девчушки-авантюристки, любившей все приукрашивать, таблоиды сделали знаменитость первого ряда.
О.С.: Что-то изменилось в методах такой журналистики за последовавшие десятилетия?
Э.М.: Да, с приходом 24-часовых информационных служб новости теперь мечутся как мячики, отскакивая от стен спортзала и обезличиваясь. Трудно, а иногда невозможно понять, кто первоисточник. Какое-то время назад я через Twitter передал сообщение, что умер герой одного из моих прежних фильмов. Мне начали звонить журналисты, сообщая мне эту новость, которую они непонятно где увидели, естественно, без ссылки на меня.
О.С.: Почему вас так интересует таблоидная журналистика?
Э.М.: Меня интересует проблема полнейшего исчезновения фактов и свидетельств. Они могут просто раствориться в небытии, как будто ничего не было. Иногда факты не открываются никому, что дает простор домыслам и версиям. Возьмите Джойс. Она похитила своего беглого бойфренда Керка и привезла его в коттедж в графстве Девоншир. Кроме них, там находился странный дружок Джойс по имени Кей-Джей. Что там происходило? Репортеры уверяют, что Джойс его привязала к кровати и изнасиловала. Керк отказывался давать интервью. Сама Джойс уверяет, что они слились в любовном экстазе и что изнасиловать мужчину так же невозможно, как, цитирую ее, «засунуть пастилу в щель парковочного счетчика». Кей-Джей умер, но я почти уверен, что он бы рассказал версию, отличающуюся от той, которую озвучила Джойс. Ситуация фильма Куросавы «Расемон», где все участники расследования выдвигают разные версии совершенного преступления. Я до конца не верю никому, кто в моем фильме рассказывает о злоключениях Джойс, в том числе и ей самой.
О.С.: Вы пытались найти истину?
Э.М.: Да, но не нашел. Знаете, если бы на карту была поставлена жизнь человека, и от меня что-то зависело, как в «Тонкой голубой линии», то я бы постарался докопаться до истины. Но здесь совсем другая история и, соответственно, мера моей ответственности. От того, что одна ложь громоздится на другую, никому не больно, только смешно.
О.С.: Вы заявляли ранее, что в этой картине исповедуете «антидокументальный стиль». Что вы имеете в виду?
Э.М.: Мне нравится сохранять шероховатости и противоречия в показаниях очевидцев, что обычно документалисты стараются избегать. В данном случае мне хотелось передать ощущение недостоверности всей истории и ее деталей.
О.С.: Сама Джойс смотрела ваш фильм? (Моррис кивает утвердительно). Она не почувствовала иронию, с которой вы ее показываете?
Э.М.: Ее реакция очень переменчивая. Она то меня благодарит, то грозит подать в суд. Ей, в частности, не нравится, что кроме нее на экране появляются и другие люди со своими мнениями и версиями. Но я же не мог дать ей монополию, она и так постоянно маячит в кадре.
О.С.: Маниакальное упорство Джойс, пытавшейся вернуть своего возлюбленного, обернулось для нее неожиданной славой. Не опасаетесь ли вы, что фильм может восприниматься девушками как самоучитель по достижению звездного статуса?
Э.М.: Вы хотите сказать, что какая-то девица захочет вновь похитить священника-мормона и заставить его заниматься сексом? Не думаю.
О.С.: Что следующее в ваших планах?
Э.М.: Много всего. Игровой фильм, тоже таблоидная история о крионике, то есть первом опыте по замораживанию человека. Несколько документальных проектов. Сразу три моих книжки ждут своей очереди. Первая, о фотографии, выходит в сентябре. Это сборник моих эссе о фотоискусстве, опубликованных в «Нью-Йорк таймс».
