Актера Павла Устинова освободили под подписку о невыезде через несколько дней после того, как суд дал ему 3,5 года колонии. С журналиста Ивана Голунова сняли все обвинения после того, как полиция нашла у него дома наркотики. Два этих громких случая стали возможны благодаря беспрецедентному напору общества. Сотни людей – журналистов, актеров, режиссеров, священников, учителей – не побоялись публично высказаться и выйти на акции в их поддержке. Стало ясно: люди готовы защищать тех, кого преследуют по политическим мотивам, и эта защита может принести реальные плоды.
Список политзаключенных в России ведет правозащитный центр «Мемориал». Сейчас в нем 55 имен – тех, кто отбывает реальные сроки или находится под домашним арестом. Кроме того, 160 человек преследуются без лишения свободы, а 233 – в связи с религиозными убеждениями. Еще 109 входят в список вероятных жертв политического преследования – это те, кого обвиняют по уголовным статьям, но с явным политическим подтекстом. «Мемориал» уточняет, что списки не полные – в них только те случаи, в которых удалось точно установить политический характер преследований. Реально преследуемых по политическим мотивам в стране гораздо больше.
Политзаключенными в России становятся не только гражданские активисты или лидеры оппозиции – по большей части, это обычные люди, которые оказались под следствием за репосты, научное сотрудничество или просто выйдя из метро не в то время. Для политзаключенных нет одной общей статьи, их объединяет другое: они «стали жертвами целенаправленного государственного беззакония», считают в «Мемориале».
Политзаключенные вызывают у сограждан больше сострадания, чем любые другие осужденные. Редкий крупный оппозиционный митинг обходится без требования освободить политзаключенных. С их портретами выходят на шествия и пикеты, о них спрашивают президента на ежегодной пресс-конференции, на их судебные заседания набиваются полные залы. Очевидная несправедливость не оставляет равнодушными даже тех, кто обычно не интересуется политикой. Теперь уже можно сказать: защита политзаключенных стала новой точкой объединения граждан.
Ногами или деньгами
Как считают правозащитники, есть много разных способов помочь политзаключенному. Если дело еще находится на рассмотрении, самый действенный вариант – привлечь общественное внимание: опубликовать открытое письмо, записать видеообращение, встать в одиночный пикет. Дела Голунова и Устинова показали не только готовность общества вступиться за тех, кто очевидно невиновен, но готовность власть сдать назад – ослабить хватку и даже признать свою ошибку.
Если вытащить человека из тюрьмы уже не удастся или дело не такое резонансное, его пребывание за решеткой все равно можно пусть хоть немного, но все же облегчить. Самый простой способ поддержать политзаключенных – перевести деньги благотворительным фондам и специализированным организациям. «Агора» и «ОВД-инфо» оплатят услуги адвокатов, «Комитет против пыток» и «Русь сидящая» будут бороться с издевательствами со стороны сотрудников ФСИН, «Медиазона» продолжит освещать неоднозначные дела. Кроме того, на пожертвования многие фонды собирают для политзаключенных посылки. Собрать передачу, которую пропустит тюремный досмотр, – целое искусство. Но даже одна такая посылка скрасит жизнь как осужденному, так и его семье, говорит основатель и директор благотворительного фонда «Русь сидящая» Ольга Романова:
“Если человек попадает в тюрьму, жизнь его родственников сразу становится сложной. Это постоянные очереди, это – “нельзя майонез и помидоры, зато можно огурцы”. Нельзя сало. Хотя, по приказу Минздрава, нельзя сало, купленное на рынке, а в фабричной упаковке – можно. Но кто же читает инструкции до конца? Летом нельзя один набор продуктов, зимой – другой. «Роллтон» – россыпью, без специй. Чай– без добавок. «Lipton» в пакетиках – самый надежный вариант. Не дай бог, зеленый чай с жасмином – жасмин придется самим выковыривать".
Однако, по словам Романовой, больше всего в местах лишения свободы ждут даже не продукты, а литературу:
“Передать в тюрьму журнал или книгу – это отдельный квест. Это как передать на луну вымпел вашего ЖЭКа. Есть очень много инструкций на этот счет. Не берут книги в библиотеку. Не берут книги с рук, надо заказывать на Озоне, например. Нельзя передавать книги на иностранных языках. По инструкции, можно, но стараются их не пропускать. Нельзя книги по географии. Например, Жюль Верн с картой Африканского плато или с картой сокровищ – это нельзя! Нельзя книги с дарственными надписями – вдруг там зашифрован план побега”.
Пишите письма
Сергей Абаничев – один из фигурантов «московского дела». Следствие обвиняло его в том, что на митинге 27 июля он якобы бросил в стражей порядка банку из-под лимонада. Сам Сергей утверждал, что бросал не банку, а бумажный стаканчик, и не в полицию, а на землю. Пока следствие разбиралось в определениях, 25-летний москвич провел в СИЗО месяц.
Абаничев вспоминает, что первые дни в камере даже с соседями толком не мог говорить – настолько тяжелым оказалось это испытание. Выйти из апатии помогла поддержка неравнодушных. Сначала – когда на суде по скайпу увидел полный зал народу: друзей, журналистов и незнакомых людей. А потом – когда начал получать письма через проекты «РосУзник» и «Сказки для политзаключенных». За время в СИЗО Сергею написали несколько десятков человек.
“Благодаря этим письмам, я почувствовал себя гораздо легче, – говорит Сергей Абаничев. – Я понял, что людям не все равно. Это были знакомые и незнакомые, из разных городов, журналисты, люди других возрастов. Письмо мне прислала Елена Михайловна Эфрос, ей 60 лет, она историк, живет в Петербурге. Писала, что просто услышала об этой ситуации и захотела меня поддержать. Рассказывала легенды Петербурга”.
Идея писать письма политзаключенным пришла Елене Эфрос и ее друзьям в конце 2015 года, когда по «болотному» делу посадили сначала Ивана Непомнящих, а потом Ильдара Дадина. Так появился проект «Сказки для политзаключенных».
“Стало понятно, что молчать нельзя, а что делать – не очень понятно, - вспоминает Елена Эфрос. - Уличный протест к тому времени уже завял, многие не верили, что он может что-то изменить, но ничего не делать тоже было невозможно.
- Только что вышел из тюрьмы Борис Стомахин. Я боялась ему писать, думала, как я с ним буду разговаривать, он такой страшный радикал. А потом мы стали переписываться, и последние два года писали друг другу раз в неделю. Выяснилось, что у нас очень много общих тем: он очень любит кошек (смеется), такой страстный кошатник. Кстати, Сергей Мохнаткин - тоже страстный кошатник. Очень политически активный человек. Он все время писал свои комментарии к актуальным событиям и просил, чтобы мы их набирали. А у него такой почерк ужасный! Ну, что могли, делали, отправляли в Facebook, на «Эхо Москвы» и в другие СМИ. У меня толстая пачка писем сохранилась. Когда он вышел, приехал в Петербург, был у нас в гостях, мы выпивали и закусывали.".
Через «Сказки для политзаключенных» и «РосУзник» можно написать письмо не только тем, кто включен в список политзаключенных «Мемеориала», но и другим несправедливо осужденным. В списках значатся ученые, обвиненные в госизмене, и курсант Военно-космической академии имени Можайского – Вадим Осипов. Суд приговорил его к принудительной психиатрической терапии за то, что на уроке он рисовал план захвата казармы. Можно написать и тем, кого вообще нет в числе адресатов: для этого на сайте «РосУзника» есть бот «Не в списке».
“Благодаря письмам, очень здорово повышается тюремный социальный статус, – утверждает Ольга Романова. – Это влияет не только на сокамерников, которые все это видят. Это влияет на отношение тюремщиков. Он получает сто писем в день – лучше его не трогать. Писать нужно. Даже если вам не отвечают – пишите.
Активисты не ограничиваются письмами: своих подопечных они обязательно поздравляют с днем рождения, отправляют им посылки с едой и вещами, ходят на суды. Тем, кто хочет написать заключенному, но не знает, с чего начать, советуют рассказать что-то интересное о своей жизни.
“В тюрьме вообще не хватает эмоций, – объясняет Яна Гончарова, координатор проекта «Росузник». – В письме можно поделиться эмоциональными, яркими событиями. Расскажите, как вы съездили в поездку, как сходили в кино. Всегда не хватает новостей. Где-то есть телевизоры, где-то нет. Нет смысла писать короткое предложение типа: «Держись, мы за тебя». Когда пришло уже пятьдесят таких писем, не очень интересно их получать. Расскажите о себе, напишите какую-то историю. Самое сложное – написать первое письмо, а дальше переписка завяжется, найдутся общие темы”.
