С инициативой создать «черный список» российских судей выступил в четверг уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей, лидер «Партии роста» Борис Титов, о чем он сообщил в Facebook.
В этих целях омбудсмен предлагает создать специальную экспертную группу, которая будет оценивать судейские вердикты.
«Понятно, что незаконность судебного решения может быть установлена только в судебном порядке, – пояснил Титов. – Но мы вынуждены указывать на очевидные пробелы в правоприменительной практике, и фактически показывать пальцем на тех, кто принимает такие решения…»
Также омбудсмен указывает на необходимость менять судебно-правовую систему в стране, в частности переходить от назначения судей к их выборам.
Русская служба «Голоса Америки» обратилась за комментарием на эту тему к федеральному судье в отставке, профессору кафедры судебной власти и организации правосудия НИУ - Высшая школа экономики Сергею Пашину.
Виктор Владимиров: Как вы восприняли инициативу Бориса Титова?
Сергей Пашин: Общественность имеет право иметь то мнение о судьях, которое считает нужным. Представители СМИ, безусловно, могут обсуждать решения конкретных судей, даже если они не вступили в законную силу, а также их (судей) поведение в быту и на судейской кафедре. Словом, давать обратную связь судейскому корпусу. Что касается уполномоченного по защите прав предпринимателей, который не в полной мере принадлежит к гражданскому обществу, хотя бы по способу извлечения доходов за свою деятельность, и тесно связан с администрацией президента, то мне кажется, ему не пристало инициировать составление каких бы то ни было «черных списков» судей, которые работают на государство. Это означает вмешательство в судебную деятельность и проявление неуважения к суду.
В.В.: По-вашему, судьи не подсудны?
С.П.: В том случае, если судья вынес незаконное, неправомерное решение, нарушил закон, он может быть подвергнут дисциплинарной ответственности. Но если его решение кому-то не нравится, это не повод для дисциплинарного преследования. Поэтому, конечно, можно обращаться, в том числе в высшую квалификационную коллегию судей, с жалобою на конкретного судью, но по общему правилу тот не несет никакой ответственности за добросовестно принятое им решение, кроме случаев, когда допустил однократное нарушение закона или допускает такие нарушения систематически. А расхождение его позиции с позицией выше стоящей инстанции, включая уполномоченного по защите прав предпринимателей, состава дисциплинарного проступка не образует.
В.В.: Что вы думаете о приговоре в отношении Павла Устинова, многие называют его заведомо неправомерным?
С.П.: Нельзя утверждать, что приговор заведомо неправомерный, потому что он еще не был рассмотрен апелляционной инстанцией. Надо вначале посмотреть, что скажет та по этому поводу. Но в этом деле есть, по меньшей мере, одна странность – нежелание рассмотреть те доказательства, которые предоставляла защита. Это может рассматриваться как стеснение права на защиту. Но опять-таки надо изучить протокол судебного заседания и те мотивы, которые привел судья в обоснование своей позиции. Суд вовсе не обязан рассматривать все доказательства, которые ему предлагают. Он может счесть, что то или иное обстоятельство уже установлено, что доказательства не имеют отношения к делу, или, что они получены не процессуальным путем. Во всех этих случаях судья, собственно, в своем праве. Это и есть вершение правосудия. Так что я бы поостерегся априори утверждать, что судья здесь в чем-то виноват. Презумпция невиновности касается и судей.
В.В.: Ваше отношение к реформе судебно-правовой системы?
С.П.: Судебно-правовая реформа, которая была достаточно удачно начата в 1991 году, все время в повестке дня. К сожалению, судейский корпус не так хорош, как хотелось бы, правоприменение тоже вызывает много вопросов. В том числе речь идет о ничтожной доле оправдательных приговоров и постоянной солидарности судей с представителями карательных структур. Это ненормально, и особенно в свете практики судов присяжных. Присяжные по тем же делам оправдывают более чем в 30 раз чаще, чем профессиональные судьи. Кстати, при царе позиция присяжных и коронных (назначаемых государем по представлению министра юстиции – В.В.) судей была приблизительно одинаковой. Судьи явно ведут себя не так, как представители народа, как граждане этой страны. Так что да, реформа необходима, и в том числе для защиты предпринимательства в нашей стране. Но проводить ее надо правовыми средствами, а не наскоком.
В.В.: Почему же все-таки буксует реформа?
С.П.: Исторически никакая судебная реформа не проводилась снизу. Подобные реформы всегда шли сверху. В том числе, кстати, и реформа Александра II - Освободителя 1864 года (включающая отмену крепостного права – В.В.). В 90-х годах прошлого века это была политическая воля президента. Думаю, сейчас силовые структуры не позволяют проявить такую политическую волю, или же высшая власть солидарна с силовыми структурами и желает, чтобы приговоры были предсказуемы. Как и решения по государственным делам в пользу государства. Собственно, на этом еще обер-прокурор Святейшего Синода (Константин) Победоносцев настаивал – «дать казенному интересу ограждение в самих формах судопроизводства». Вот это мы и имеем. Казенный интерес торжествует, и он связан именно с деятельностью силового блока государства. Поэтому полагаю, что главная проблема в отсутствии политической воли, прежде всего.
