От пандемии COVID-19 до войны России в Украине Москва и Пекин использовали кризисные ситуации в своих геополитических целях. Обе страны активно применяли свои государственные средства массовой информации для отвлечения общественного мнения, подрыва доверия к компетентности и честности органов государственной власти других стран, а также для накопления политического и дипломатического капитала среди своей аудитории за счет категоричной и демагогической риторики.
Возникла так называемая «инфодемия», которая показала насколько мировая общественность уязвима для дезинформации и пропаганды. Оказалось, что Запад все еще может быть застигнут врасплох. Нужны новые подходы, которые помогут выиграть эту битву.
Известный британский журналист, автор множества публикаций о России и Восточной Европе в журнале The Economist, Эдвард Лукас, собрал для дискуссии на эту тему ведущих специалистов в области информации Центра анализа европейской политики (Edward Lucas, Senior Fellow, Center for European Policy Analysis, CEPA). Эти же эксперты, по словам Эдварда Лукаса, провели большую часть прошлого года, наблюдая за тем и собирая информацию о том, как Коммунистическая партия Китая и Кремль использовали пандемию в своих целях, сея страх, неуверенность и сомнения.
Вслед за пандемией и дезинформационной войной вокруг нее в мире уже успели случиться два глобальных события: вторжение России в Украину и появление случаев новой инфекции - «обезьяньей оспы».
Мария Садовская-Комлач, научный сотрудник Центра анализа европейской политики (Maryia Sadouskaya-Komlach, Fellow, Center for European Policy Analysis, CEPA) сравнила информационную ситуацию во время пандемии с сегодняшней пропагандистской риторикой:
«Основное сходство заключается в типе сообщений, в которых российская и китайская пропаганда пытаются с той или иной степенью успеха связать их с “биолабораториями и различными центрами”, производящими химическое и биологическое оружие и, якобы поддерживаемыми Западом. Наши исследования показывают, что “версия биолабораторий” работает малоэффективно. Несмотря на то, что на эту тему приходят сообщения из независимых медиа, а не из государственных, как это было в случае с КОВИДом, очевидны все признаки того, что они действительно пытаются дать ей второй шанс в связи с “обезьяньей оспой”. Очевидно, мы еще увидим нарратив на эту тему в интересах как Китая, так и России в течение этого года».
Бен Дубоу, научный сотрудник Центра анализа европейской политики (Ben Dubow, Fellow, Democratic Resilience, Center for European Policy Analysis, CEPA) подчеркнул уникальность момента изменения восприятия аудиторией массированной дезинформации со стороны России:
«Мы стали свидетелями переломного момента в распространении “теории заговора о биолабораториях” в начале российского вторжения в Украину. Поскольку Россия пыталась найти оправдание своим действиям, которое нашло бы отклик в мире, присутствие финансируемых США лабораторий для проведения исследований по обезвреживанию биологического оружия - стало информационной зацепкой. Дезинформация была первоначально распространена Россией и, затем, подхвачена китайским Министерством иностранных дел. Так как, до этого продвигалась конспирологическая версия о том, что КОВИД начался в Соединенных Штатах, то теперь, продвигая этот нарратив, была поддержана версия о том, что всякий раз, когда что-то“биологически идёт не так” в мире, это связано с ЦРУ или MI5. Однако, эта дезинформация не получила слишком большого отклика за пределами русскоязычного мира, за исключением Венесуэлы и Ирана, где антиамериканская риторика стала нормой. В конце концов, эта дезинформационная кампания окончательно провалилась, поскольку чудовищные действия России в Украине “подавили” любые заговорщические оправдания этих действий»
Мария Садовская-Комлач рассказала о сегодняшней работе, проводимый различными организациями по изучению взаимодействия российской и китайской дезинформационных «машин»:
«Я рекомендую всем обратиться к исследованию АМО (чешской Ассоциации Международных Отношений), которые сделали блестящий анализ, и выяснили, что Китай продвигает два направления. Первое - это утверждения, что “Украина - не самостоятельна”, сама не принимает решений и полностью зависит от Запада, и, более того - что “Евросоюз потерял свой суверенитет и какую-либо силу принятия собственных решений” и, что Европой также управляет США. Эта тема распространяется международным радио Китая на разных языках. Второе, это то, что китайские медиа стали брать и раскручивать как темы, так и риторику из российских пропагандистских медиа, таких как агентство “Спутник” (Sputnik) и RT. Они берут сообщения и используют их. Часто довольно неуклюже, неправильно употребляя местные термины, пересказывают их в своих новостях. Это указывает на то, что существуют договоренности по промотированию материалов между двумя режимами на государственном уровне».
Ольга Лаутман, старший научный сотрудник Центра анализа европейской политики (Olga Lautman, Senior Fellow, Center for European Policy Analysis, CEPA) подчеркнула, что: «Китай повторяет риторику России. Та же риторика звучит у КНР и в отношении Тайваня, в то время, как Китай выставляет РФ в качестве “жертвы”, которая не могла не отреагировать вооруженным путем на действия Запада».
Мария Садовская-Комлач поделилась результатами анализа изменения отношения к российской дезинформации:
«Прямо сейчас мы проводим сравнительный опрос в Румынии и Болгарии, результаты которого будут опубликованы через один-два месяца. Промежуточные результаты показывают, что с марта этого года люди в этих странах стали гораздо более стойкими по отношению к российской пропаганде. Например, 92% опрошенных однозначно заявляют, что у России не было никаких оснований для вторжения в Украину, большинство понимает, что Россия удовлетворяет свои имперские амбиции в Украине. Особенный оптимизм внушает выросшее количество людей, которые считают, что Россия не права в своих действиях в Украине и, что Украина должна бороться с российской агрессией. Интересно, что процент людей, считавших, что, “возможно” Россия не имела оснований для вторжения вырос с 3% до 11% за счет уменьшения числа отрицающих это. Безусловно, и российская, и китайская пропаганда использовала эти сомнения аудитории, так как мы увидели, что это та же часть аудитории, которая ранее сомневалась в эффективности вакцинирования. Это те, что раньше были “специалистами по КОВИДу”, а сегодня стали “специалистами по войне России в Украине”. Отношение к НАТО также изменилось. Мы наблюдаем это в Польше».
Ольга Лаутман заметила, что российские СМИ развиваются, выбирая все более изощренные темы, совершенствуя методы и характер дезинформации:
«Россия не просто сменила нарратив с начала войны, она теперь выдает порой риторику настолько разную, что некоторые тезисы даже противоречат друг другу. Но в целом Россия очень вовремя сменила “посыл” о том, что теперь она, мол, уже не воюет с “украинскими нацистами”, а “борется с НАТО и Западом”. Российские медиа в Европе сфокусировались на ультралевых силах, распространяя старые “теории заговоров о влиянии ЦРУ” и прочем. Поскольку во время КОВИДАа российская пропаганда выбрала ультра-правую аудиторию, то теперь на нее сфокусирована дезинформация России об “обезьяньей оспе”. Российская пропаганда быстро адаптируется и может развивать несколько нарративов одновременно. Их цель не обвинять людей, а заставить их сомневаться. Сделать так, чтобы люди развели руками и сказали - “я не знаю, что вообще происходит»
Мария Садовская-Комлач в заключении подвела первые итоги противодействия Запада современной российской и китайской дезинформации:
«Оглядываясь на информационную борьбу во время пандемии, я считаю, что недостаточно просто писать в прессе, что кто-то “неправ”. Например, одно издание перечислило все мифы о вакцинации и написало, что все это “неправда”. Я же считаю, что необходима последовательная работа по воспитанию устойчивости аудитории к дезинформации. Мы должны помогать журналистам, ученым, факт-чекерам взаимодействовать друг с другом, чтобы они были готовы к потоку новой дезинформации. Сегодня уже видно, что дезинформация об “обезьяньей оспе” появляется в более подготовленном виде. Перед нами стоит глобальная задача обеспечить правильное противодействие пропаганде, иначе мы застрянем в такой “спокойной” журналистике, чья информация не достаточна, чтобы объяснить людям, как пропаганда влияет на их жизнь».
