НЬЮ-ЙОРК —
Как мы уже сообщали, 28 ноября в Лондоне состоится аукцион Sotheby’s, где покупателям предложат в виде единого лота коллекцию материалов, связанных с жизнью и творчеством кинорежиссера Андрея Тарковского. На протяжении многих лет их собирала и хранила живущая с 1982 года в Амстердаме киновед Ольга Суркова, близко с ним дружившая.
«Почему я должна что-то дарить?»
Ольга Суркова находилась рядом с Тарковским и его семьей и в Москве, и позже, в эмиграции. Она помогала режиссеру в написании его единственной теоретической работы «Книга сопоставлений», которая получила название «Запечатленное время». Уже после смерти режиссера в 1986 году Суркова отстояла в немецком суде свое право именоваться соавтором этой книги. Позднее она выпустила книги «С Тарковским и о Тарковском» и «Тарковский и я. Дневник пионерки».
Характеризуя для «Голоса Америки» самые ценные материалы коллекции, она сказала: «Папку с материалами для «Книги сопоставлений» я привезла Андрею в Италию (Тарковский снимал там в то время «Ностальгию» – О.С.) из Москвы как большой трофей. Он сказал, что ему эти материалы больше не нужны. Так они остались у меня. Что касается записей его голоса на аудиокассетах, они для меня бесконечно дороги. Я их отцифровала, они переведены на диски. Кроме того, часть высказываний и размышлений Тарковского существует только в моем блокноте. Тогда аудиопленки в Москве было мало, я ее нещадно экономила».
«Я тот камень, под который вода течет всегда в нужный момент, – сказала Суркова, объясняя причины, побудившие ее выставить архив на продажу. – Архив – это много лет моей жизни, очень дорогих для меня. То, что я хотела сделать с хранящимися у меня материалами, я сделала. А именно: написала и издала книги об Андрее, о наших непростых отношениях. Для меня эта тема исчерпана. Мой возраст и моя привычка все планировать заранее побудили меня принять именно такое решение».
«Все мы ходим под богом, – продолжала она. – У меня двое детей, я человек не очень состоятельный, чтобы взять и просто так подарить. Я вижу, как разные люди учреждают фонды имени Тарковского, музеи его имени, фестивали, еще что-то, получают за это деньги. Члены его семьи, другие люди, очевидно, с выгодой для себя пользуются посмертной славой Тарковского. Меня же отпихивают, стараются даже не упоминать. Вопрос так не стоит, что мне кушать нечего, и поэтому, мол, я продаю. Просто почему на этом фоне я должна что-то кому-то дарить? Моя родственница галерейщица как-то упомянула в разговоре с людьми, связанными с Sotheby’s, про мой архив. Мне оттуда позвонили, приехал Стивен Роу (директор отдела книг и рукописей аукционного дома Sotheby’s – О.С.). Я ему показала, что у меня есть, и он пришел в полный восторг. Все переписали, сложили в ящики и увезли. Цена была назначена ими, а не мною».
Бремя экспертизы
Для составления каталога и комментариев к нему Sotheby’s привлекли молодого выпускника ВГИКа Александра Каргальцева, ныне живущего в Нью-Йорке. Знакомство с описью составляющих коллекцию Сурковой документов и материалов, в разных вариантах процитированной прессой, вызвало вопросы у ряда российских экспертов-киноведов. Кстати, и сама Суркова обратила внимание на некоторые неточности описи. В частности, в том месте, где говорится о высокой ценности включенных в архив экземпляров режиссерских сценариев фильмов «Зеркало» (в ранней версии «Белый, белый день»), «Солярис» и «Сталкер».
«Это абсолютная фантазия, – отметила Суркова. – Никакой особой ценности они (сценарии) не представляют. То, что они там написали,– на их совести. Скажем, упомянули, что помимо аудиокассет есть еще мини-диски. Так это те же аудиокассеты, только переписанные на цифру».
Несколько иное мнение по поводу возможной ценности режиссерских сценариев высказал «Голосу Америки» киновед и редактор Дмитрий Салынский, автор книги «Киногерменевтика Тарковского» и составитель вышедшего в этом году сборника «Фильм Андрея Тарковского “Солярис”. Материалы и документы».
«Режиссерские сценарии тиражировались, ценность их, и правда, не столь велика, – сказал Салынский. – Но учтите, небольшие тиражи, которыми их выпускала для служебного пользования киностудия, давно растеряны, сохранились только в архивах и кое-где в копиях. Так что библиографическую, антикварную ценность они имеют, как, например, малотиражные издания авангардистов 1910-х годов. И со временем цена будет расти».
Марианна Чугунова, многолетний ассистент и помощник Андрея Тарковского, вице-президент Фонда им. Тарковского, оценивает коллекцию Ольги Сурковой довольно сдержанно.
«Если как важный документ в перечне фигурирует сценарий «Сталкера», который напечатан в типографии «Мосфильма» тиражом, кажется, 110 экземпляров, то я не понимаю, в чем его особая ценность, – подчеркнула Чугунова. – Рукописей Тарковского у нее (Сурковой) не может быть. Сам он не писал от руки, значит, это ее записи и перепечатки. Блокноты заполнены тоже не его, а ее рукой. «Запечатленное время» с правкой Андрея Арсеньевича, это, конечно, здорово. Что касается фотографий, то часть из них, видимо, есть и в других коллекциях, а права на их использование, честно говоря, принадлежат авторам снимков. Главный вопрос – много ли там уникальных документов, которые не имеют дубликатов».
Директор Музея кино в Москве киновед-архивист Наум Клейман сказал «Голосу Америки», что, по его ощущению, особую ценность могут представлять аудиозаписи бесед с Тарковским. «Интонация голоса, подтекст разговора, – это не совсем то, что выходит на бумаге, – отметил Клейман.– Документы, фотографии, письма – это тоже очень важно, даже если у других людей хранятся какие-то варианты того же самого».
Как подтвердили «Голосу Америки» Марианна Чугунова, Наум Клейман и Дмитрий Салынский, к ним никто из Sotheby’s за консультациями не обращался. Имени составителя каталога аукциона, консультанта Sotheby’s Александра Каргальцева, который в беседе с «Голосом Америки» назвал себя «экспертом по творчеству Тарковского», они никогда не слышали.
Цена вопроса
Много это или нет, – 80-100 тысяч фунтов стерлингов за архив Тарковского?
«На Sotheby’s настоящие эксперты, – полагает Дмитрий Салынский. – Этот аукцион со старой крепкой традицией не будет рисковать, неадекватно завышая цену. Для богатых покупателей это не так много, ведь не миллионы же. Имя Тарковского хорошо известно в Англии и в мире, оно само по себе определяет цену. Я бы хотел, чтобы архив оказался в России. И не только потому, что мне, как исследователю, это удобней. Я в принципе считаю, что архивы русских деятелей культуры должны храниться на родине».
По словам Марианны Чугуновой, самый большой и ценный архив Тарковского хранился у его сына Андрея Тарковского младшего, который передал его городу Флоренции.
«У Марины Арсеньевны, сестры режиссера, и у меня тоже кое-что есть, – заметила она. – Я бы и сама этот архив (Сурковой) купила, если бы были деньги. Но на нет и суда нет».
Наум Клейман выразил сожаление, что возглавляемый им Музей кино не сможет участвовать в аукционе.
«К сожалению, для нас объявленная Sotheby’s цена – астрономическая сумма, которую мы не можем получить ни от министерства культуры, ни от отдельных доброхотов, – сказал Клейман. – Мы, как и другие российские музеи, находимся в двусмысленном положении: нам предложено уговаривать богатых людей жертвовать деньги на покупку фондов для, подчеркиваю, государственного музея. Абсурдно же говорить: дядя, дай миллион...».
Министр культуры России Владимир Мединский согласился прокомментировать «Голосу Америки» ситуацию с предстоящей продажей архива Тарковского в Лондоне.
«Архив Андрея Тарковского, выставленный сейчас на торги Sotheby’s, уникален, – считает он. – Насколько я знаю, там редкие личные записи мастера, планы съемок «Солярис», «Зеркало», с намеченными точками установки камер, предполагаемыми местами съемки. Уверен, будет интересно сравнить первоначальные идеи режиссера с финальной версией фильмов. Очень важны и четыре фотоальбома со снимками последних лет эмиграции, некоторые из которых не публиковались раньше. Большая удача, что у исследователей его творчества и просто любителей кино появляется возможность познакомиться с этими материалами».
«Мне бы очень хотелось, чтобы все это оказалось в России, – подчеркнул министр. – К сожалению, министерство не может принимать участие в аукционе, да и средств таких у нас нет. Но я переговорил с некоторыми частными лицами, которые могут позволить себе подобное приобретение, и надеюсь, что архив великого режиссера попадет в Россию».
В опубликованном 26 ноября интервью журналу «Коммерсантъ-Власть» губернатор Ивановской области Михаил Мень выразил интерес к приобретению архива для дома-музея Тарковского в городе Юрьевце, где проходит ежегодный кинофестиваль «Зеркало».
«Почему я должна что-то дарить?»
Ольга Суркова находилась рядом с Тарковским и его семьей и в Москве, и позже, в эмиграции. Она помогала режиссеру в написании его единственной теоретической работы «Книга сопоставлений», которая получила название «Запечатленное время». Уже после смерти режиссера в 1986 году Суркова отстояла в немецком суде свое право именоваться соавтором этой книги. Позднее она выпустила книги «С Тарковским и о Тарковском» и «Тарковский и я. Дневник пионерки».
Характеризуя для «Голоса Америки» самые ценные материалы коллекции, она сказала: «Папку с материалами для «Книги сопоставлений» я привезла Андрею в Италию (Тарковский снимал там в то время «Ностальгию» – О.С.) из Москвы как большой трофей. Он сказал, что ему эти материалы больше не нужны. Так они остались у меня. Что касается записей его голоса на аудиокассетах, они для меня бесконечно дороги. Я их отцифровала, они переведены на диски. Кроме того, часть высказываний и размышлений Тарковского существует только в моем блокноте. Тогда аудиопленки в Москве было мало, я ее нещадно экономила».
Я вижу, как разные люди учреждают фонды имени Тарковского, музеи его имени, фестивали, еще что-то, получают за это деньги. Члены его семьи, другие люди, очевидно, с выгодой для себя пользуются посмертной славой Тарковского. Меня же отпихивают, стараются даже не упоминать. Вопрос так не стоит, что мне кушать нечего, и поэтому, мол, я продаю. Просто почему на этом фоне я должна что-то кому-то дарить?Ольга Суркова, киновед
«Все мы ходим под богом, – продолжала она. – У меня двое детей, я человек не очень состоятельный, чтобы взять и просто так подарить. Я вижу, как разные люди учреждают фонды имени Тарковского, музеи его имени, фестивали, еще что-то, получают за это деньги. Члены его семьи, другие люди, очевидно, с выгодой для себя пользуются посмертной славой Тарковского. Меня же отпихивают, стараются даже не упоминать. Вопрос так не стоит, что мне кушать нечего, и поэтому, мол, я продаю. Просто почему на этом фоне я должна что-то кому-то дарить? Моя родственница галерейщица как-то упомянула в разговоре с людьми, связанными с Sotheby’s, про мой архив. Мне оттуда позвонили, приехал Стивен Роу (директор отдела книг и рукописей аукционного дома Sotheby’s – О.С.). Я ему показала, что у меня есть, и он пришел в полный восторг. Все переписали, сложили в ящики и увезли. Цена была назначена ими, а не мною».
Бремя экспертизы
Для составления каталога и комментариев к нему Sotheby’s привлекли молодого выпускника ВГИКа Александра Каргальцева, ныне живущего в Нью-Йорке. Знакомство с описью составляющих коллекцию Сурковой документов и материалов, в разных вариантах процитированной прессой, вызвало вопросы у ряда российских экспертов-киноведов. Кстати, и сама Суркова обратила внимание на некоторые неточности описи. В частности, в том месте, где говорится о высокой ценности включенных в архив экземпляров режиссерских сценариев фильмов «Зеркало» (в ранней версии «Белый, белый день»), «Солярис» и «Сталкер».
«Это абсолютная фантазия, – отметила Суркова. – Никакой особой ценности они (сценарии) не представляют. То, что они там написали,– на их совести. Скажем, упомянули, что помимо аудиокассет есть еще мини-диски. Так это те же аудиокассеты, только переписанные на цифру».
Несколько иное мнение по поводу возможной ценности режиссерских сценариев высказал «Голосу Америки» киновед и редактор Дмитрий Салынский, автор книги «Киногерменевтика Тарковского» и составитель вышедшего в этом году сборника «Фильм Андрея Тарковского “Солярис”. Материалы и документы».
«Режиссерские сценарии тиражировались, ценность их, и правда, не столь велика, – сказал Салынский. – Но учтите, небольшие тиражи, которыми их выпускала для служебного пользования киностудия, давно растеряны, сохранились только в архивах и кое-где в копиях. Так что библиографическую, антикварную ценность они имеют, как, например, малотиражные издания авангардистов 1910-х годов. И со временем цена будет расти».
Марианна Чугунова, многолетний ассистент и помощник Андрея Тарковского, вице-президент Фонда им. Тарковского, оценивает коллекцию Ольги Сурковой довольно сдержанно.
«Если как важный документ в перечне фигурирует сценарий «Сталкера», который напечатан в типографии «Мосфильма» тиражом, кажется, 110 экземпляров, то я не понимаю, в чем его особая ценность, – подчеркнула Чугунова. – Рукописей Тарковского у нее (Сурковой) не может быть. Сам он не писал от руки, значит, это ее записи и перепечатки. Блокноты заполнены тоже не его, а ее рукой. «Запечатленное время» с правкой Андрея Арсеньевича, это, конечно, здорово. Что касается фотографий, то часть из них, видимо, есть и в других коллекциях, а права на их использование, честно говоря, принадлежат авторам снимков. Главный вопрос – много ли там уникальных документов, которые не имеют дубликатов».
Директор Музея кино в Москве киновед-архивист Наум Клейман сказал «Голосу Америки», что, по его ощущению, особую ценность могут представлять аудиозаписи бесед с Тарковским. «Интонация голоса, подтекст разговора, – это не совсем то, что выходит на бумаге, – отметил Клейман.– Документы, фотографии, письма – это тоже очень важно, даже если у других людей хранятся какие-то варианты того же самого».
Как подтвердили «Голосу Америки» Марианна Чугунова, Наум Клейман и Дмитрий Салынский, к ним никто из Sotheby’s за консультациями не обращался. Имени составителя каталога аукциона, консультанта Sotheby’s Александра Каргальцева, который в беседе с «Голосом Америки» назвал себя «экспертом по творчеству Тарковского», они никогда не слышали.
Цена вопроса
Много это или нет, – 80-100 тысяч фунтов стерлингов за архив Тарковского?
«На Sotheby’s настоящие эксперты, – полагает Дмитрий Салынский. – Этот аукцион со старой крепкой традицией не будет рисковать, неадекватно завышая цену. Для богатых покупателей это не так много, ведь не миллионы же. Имя Тарковского хорошо известно в Англии и в мире, оно само по себе определяет цену. Я бы хотел, чтобы архив оказался в России. И не только потому, что мне, как исследователю, это удобней. Я в принципе считаю, что архивы русских деятелей культуры должны храниться на родине».
По словам Марианны Чугуновой, самый большой и ценный архив Тарковского хранился у его сына Андрея Тарковского младшего, который передал его городу Флоренции.
«У Марины Арсеньевны, сестры режиссера, и у меня тоже кое-что есть, – заметила она. – Я бы и сама этот архив (Сурковой) купила, если бы были деньги. Но на нет и суда нет».
Наум Клейман выразил сожаление, что возглавляемый им Музей кино не сможет участвовать в аукционе.
«К сожалению, для нас объявленная Sotheby’s цена – астрономическая сумма, которую мы не можем получить ни от министерства культуры, ни от отдельных доброхотов, – сказал Клейман. – Мы, как и другие российские музеи, находимся в двусмысленном положении: нам предложено уговаривать богатых людей жертвовать деньги на покупку фондов для, подчеркиваю, государственного музея. Абсурдно же говорить: дядя, дай миллион...».
Министр культуры России Владимир Мединский согласился прокомментировать «Голосу Америки» ситуацию с предстоящей продажей архива Тарковского в Лондоне.
«Архив Андрея Тарковского, выставленный сейчас на торги Sotheby’s, уникален, – считает он. – Насколько я знаю, там редкие личные записи мастера, планы съемок «Солярис», «Зеркало», с намеченными точками установки камер, предполагаемыми местами съемки. Уверен, будет интересно сравнить первоначальные идеи режиссера с финальной версией фильмов. Очень важны и четыре фотоальбома со снимками последних лет эмиграции, некоторые из которых не публиковались раньше. Большая удача, что у исследователей его творчества и просто любителей кино появляется возможность познакомиться с этими материалами».
«Мне бы очень хотелось, чтобы все это оказалось в России, – подчеркнул министр. – К сожалению, министерство не может принимать участие в аукционе, да и средств таких у нас нет. Но я переговорил с некоторыми частными лицами, которые могут позволить себе подобное приобретение, и надеюсь, что архив великого режиссера попадет в Россию».
В опубликованном 26 ноября интервью журналу «Коммерсантъ-Власть» губернатор Ивановской области Михаил Мень выразил интерес к приобретению архива для дома-музея Тарковского в городе Юрьевце, где проходит ежегодный кинофестиваль «Зеркало».
