О «мягкой силе» России на западе высказываются полярные мнения. одни эксперты указывают на растущее финансирование телеканала RT и агентства «Cпутник» и сетуют на то, что «Запад проигрывает информационную войну». Другие, наоборот, утверждают, что «информационную войну» проигрывает Кремль из-за применения устаревшей медиастратегии и «топорного» исполнения. так есть ли у России «мягкая сила» и насколько эффективно она используется?
По словам профессора Колледжа военно-морских сил США Николаса Гвоздева, когда его коллеги узнали, что он едет в Нью-Йорк обсуждать «мягкую силу» России, они были удивлены: «а разве у России она есть»? В самом деле, согласно опросам общественного мнения, отношение к России за последний год в большинстве стран мира ощутимо ухудшилось. К тому же у России нет идеологии, которую она могла бы предъявить для повышения собственной привлекательности.
Однако профессор Гвоздев считает, что американский политический истеблишмент недооценивает потенциал российской «мягкой силы»: «В действительности стиль Путина и его идеология весьма привлекательны для тех, кто недоволен лидирующей ролью США в мире. Они видят в Путине противовес лидирующей роли США. Для них это привлекательный пример не потому, что им нравится политическая или экономическая модель России, и не потому, что они думают, что за Россией будущее. Они видят в Кремле противовес Вашингтону, который вынуждает США отказаться от определенных позиций в мире».
Участники дискуссии сошлись во мнении, что сегодня мощное влияние на российскую политику оказывает Русская Православная Церковь. Однако, как заметила профессор истории в Университете штата Нью-Йорк Надежда Киценко, РПЦ весьма неоднородна:
«На данный момент официальная позиция РПЦ во многом совпадает с общей линией государства. Но это не значит, что вся Русская Православная Церковь разделяет это мнение. Мне, например, совсем не ясно, что один человек – Патриарх Кирилл – выражает все то, что думает Русская Православная Церковь».
По мнению профессора политологии в Университете Род-Айленда Николая Петро, РПЦ стремится выражать интересы общества, но общества не в современном демократическом понимании, а в церковном: «Мы должны иметь ввиду всю историческую подоплеку и духовный смысл России, или, по выражению церкви, “Святой Руси”. конечно, современная Россия – это не та “Святая Русь”. но церковь стремится к тому, что бы превратить сегодняшнюю Россию в “святую Русь”».
Этот проект, правда, сталкивается с сопротивлением в самой России. По словам профессора Киценко, сегодня гражданское общество считает, что церковь занимает неверную позицию по целому ряду вопросов: «Как это ни странно, мне кажется, что это действует больше за границей, чем на территории самой России. Есть замечательное американское выражение: Will it play in peoria? Смысл такой, что в столицах говорят одно, а в глубинке понимают по-другому. Как это ни странно, американская консервативная глубинка может реагировать более положительно на некоторые изречения путина, чем российская публика в той же глубинке».
На западе разделение церкви и государства считают одним из признаков демократии, в то время, как РПЦ категорически отвергает секуляризм. по мнению Николая Петро, в некоторых странах, особенно там, где сохранились православные традиции, это тоже может быть источником «мягкой силы» России. однако в других странах влияние РПЦ может, наоборот, работать на снижение привлекательности России.
«Я полагаю, что там эта притягательность уже не существует. она не будет положительной “мягкой силой”. Она может быть даже наоборот, отталкивающей “мягкой силой” – “мягко-отталкивающей”», – говорит Петро.
В любом случае, предупреждает Николас Гвоздев, Владимира Путина не следует недооценивать: «К нему нужно относиться, как к лидеру, у которого есть свое видение восстановления могущества России. и он считает, что для восстановления могущества России могущество США должно быть ограничено».
