«Прогулки с Бродским» по Санкт-Петербургу

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ —  «Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река
высовывалась из-под моста, как из рукава — рука
и чтобы она впадала в залив, растопырив пальцы,
как Шопен, никому не показавший кулака...»

Эти строки из стихотворения Иосифа Бродского «Развивая Платона» филолог Александр Левашов считает наиболее подходящим эпиграфом к циклу пешеходных экскурсий по местам, связанным с петербургским этапом жизни будущего нобелевского лауреата по литературе.

Экскурсии «Прогулки с Бродским» – один из способов привлечь общественное внимание к созданию музея поэта. Но есть и более прозаичная цель – собрать средства на уплату коммунальных услуг за выкупленные Фондом создания музея Бродского комнаты в квартире 28 дома 24 по Литейному проспекту (известном также как «Дом Мурузи»).

Запись на пешеходные экскурсии проходит через одну из популярных социальных сетей. Кроме того, билеты можно купить в кассе Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме. В течение двух с половиной часов Александр Левашов напоминает гуляющим с ним по «местам Бродского», где Бродский родился, где жил, в какой школе учился, в какой кинотеатр бегал после уроков. А также где его судили «за тунеядство», куда вызывали на допросы в качестве свидетеля, где он принял участие в знаменитом «вечере творческой молодежи» Ленинграда в январе 1968 года. Благо и суд, и так называемый Большой дом (из подвалов которого, как невесело шутили в советские годы, «можно увидеть Магадан») и Дом писателей находятся в «шаговой доступности».

Из всех искусств важнейшим является… трофейное кино!

Архивы Бродского, согласно его завещанию, закрыты на 50 лет со дня его смерти. Кроме того, поэт просил своих друзей держаться как можно дальше от всех биографов. Хотя сам давал интервью, где рассказывал о своей жизни, и различные сведения биографического характера можно найти в его стихах и эссе.

Поэтому каждый пункт своей экскурсии Александр Левашов начинает цитатой:

«Меж Пестеля и Маяковской
стоит шестиэтажный дом.
Когда-то юный Мережковский
и Гиппиус прожили в нем».

Это – о доме Мурузи.

«В конце большой войны не на живот,
когда что было, жарили без сала,
Мари, я видел мальчиком, как Сара
Леандр шла топ-топ на эшафот»

Это – о кинотеатре «Спартак», куда Бродский школьником бегал на трофейные фильмы. В данном случае имеется в виду лента «Сердце королевы» (в советском послевоенном прокате – «Дорога на эшафот»), где роль Марии Стюарт исполнила шведская актриса Зара Леандер. По свидетельству современников, на нее очень была похожа гражданская жена Бродского – художница Марина Басманова, которой он посвятил множество стихов.

Вообще же, считает Александр Левашов, так называемые «трофейные фильмы» оказали большое влияние на советскую интеллигенцию. По его мнению, «четыре серии “Тарзана” сыграли в деле десталинизации не меньшую роль, чем доклад Хрущева на ХХ съезде КПСС».

Под «колпак» КГБ Бродский попал «для статистики»?

«Садовник в ватнике, как дрозд,
по лестнице на ветку влез,
тем самым перекинув мост
к пернатым от двуногих здесь»

Эти строки читались возле дома № 4-6 по Литейному проспекту, где в 60-е годы находилось ленинградское управление КГБ. Эти стихи были написаны в январе 1964 года – после выхода печально известной статьи «Окололитературный трутень» в газете «Вечерний Ленинград». Поэт как раз заканчивал стихотворение, когда в квартиру позвонили милиционеры и пригрозили, что если через три дня Бродский не уcтроится на работу, ему будет плохо.

Впервые комитет госбезопасности обратил на него внимание еще в 1958 году, после того, как он упомянул запретного тогда Льва Троцкого во время одной литературной дискуссии на филологическом факультете ЛГУ. Сам поэт недоумевал по поводу особого интереса к нему со стороны органов и в своих более поздних интервью предполагал, что сотрудники КГБ им просто воспользовались «для статистики». И был категорически против того, чтобы на него навешивали ярлыки «репрессированного поэта», или «еврейского поэта», –напоминает ведущий экскурсии.

В течение всего маршрута спутники Александра Левашова внимательно его слушают, цитируют стихи.

«В основном, это – студенты, причем не только филологических или исторических вузов, – рассказывает Александр Левашов. – Мне очень нравится, что вопросы, которые они задают, – нестандартные. И я не согласен с мнением, будто нынешняя молодежь далека от классической литературы».

Кстати, в создании самого музея активисты этого проекта пока не продвинулись. По предварительным оценкам, для положительного решения вопроса нужно не менее 17 миллионов рублей, из которых основная часть пойдет на выкуп последней комнаты квартиры № 28 в доме Мурузи.

Рассматривается также вариант создания виртуального музея. «Будет сделана панорамная съемка в формате 3D в нескольких точках квартиры», – рассказывает Александр Левашов.

Возможен ли музей с «черного хода»?

Соредактор журнала «Звезда», писатель-историк Яков Гордин долгие годы был связан дружбой с Иосифом Бродским. В беседе с корреспондентом «Голоса Америки» Яков Аркадьевич заметил, что определенные надежды на создание музея он связывает с «группой молодых, чрезвычайно симпатичных людей, увлеченных Бродским и культурой вообще».



Яков Гордин сообщил также, что владелец квартиры, находящейся этажом выше над квартирой Бродского готов продать ее для того, чтобы она тоже была использована для будущего музея. А в этой квартире в свое время жили Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. Таким образом, появится возможность создать целый музейный комплекс, посвященные петербургским писателям ХХ века.

«Вообще, для музея одной квартиры мало, – читает соредактор журнала «Звезда», – потому что нужно где-то хранить фонды, где-то должны сидеть сотрудники. Стало быть, встает вопрос о средствах для того, чтобы выкупить еще одну квартиру».

Чем закончатся поиски средств, историк предсказать не берется, но напоминает, что несколько лет назад речь не шла и о том, что в распоряжении будущего Музея Бродского будет несколько уже выкупленных комнат.

Кроме того, не исключен и еще один вариант. «Можно отделить одну невыкупленную комнату с парадным входом, и из оставшихся сделать отдельную квартиру. Это, конечно, тоже требует затрат, но гораздо меньших, и тогда вход в музей-квартиру Бродского будет уже с “черного хода”. Это нежелательно, но это – запасной вариант на тот случай, если не выйдет получить в распоряжение музея всю квартиру», – говорит писатель.

И замечает, что в русскую поэзию Иосиф Бродский пришел тоже не с парадного входа.

«Может быть, в таком устройстве его музея тоже есть определенная логика. Но хотелось бы избежать этого пути», – заключает Яков Гордин.