«Людям плюнули в лицо», – так профессор московской Высшей школы экономики Овсей Шкаратан охарактеризовал последнюю рокировку правящего тандема (анонсированное возвращение Владимира Путина на президентский пост).
«”Вы – быдло, и мы поступим с вами, как нам будет удобно”, – вот что им, в сущности, заявили, – констатировал социолог. – И тогда произошел взрыв: на улицы вышла московская молодежь, в том числе интеллигентная и зажиточная. Зачастую неплохо живущая даже по европейским меркам…»
«Можешь выйти на площадь?»
«Когда я вышла из метро, у меня в глазах потемнело от движущейся массы в темной зимней одежде, – сказала в интервью «Русской службе» Голоса Америки» московский кинокритик Диляра Тасбулатова. – На огромной площади собралось астрономическое количество людей – называют цифры до ста двадцати тысяч». (По словам директора по коммуникациям ВЦИОМ Ольги Каменчук, 10 декабря на Болотной площади собрались от пятидесяти до девяноста тысяч человек).
«Было очень много молодежи, – продолжала Диляра Тасбулатова, – и, кстати, много далеко не бедных людей. Я встретила одну очень богатую даму – дочь известного московского коллекционера живописи. Уж ей-то, казалось бы, чего не хватает? Живи себе своей сытой обывательской жизнью – зачем рисковать? К тому же, тех, кто звал на митинг, называли, не таясь, провокаторами. Каких только страхов ни писали в Интернете: боялись и стрельбы, и провокаций, и задержаний, и избиений. Но вот, как видите, рискнула…».
Рискнули и другие. И вот – констатирует кинокритик – результат: огромная толпа, требующая перевыборов, отвергающая фальсификации, призывающая к отставке Путина. «Мне, – сказала Диляра Тасбулатова, – уже много лет не приходилось видеть столько людей, которые бы не орали и не подбивали бы на агрессию, а общались по-человечески. К тому же, выкрикивая демократические лозунги...».
Именно на этот счет высказываются, однако, и сомнения. «Из колодца бездны какой-то ангел-экстремист выпустил русскую Смуту, адский признак пугачевщины, – так определила сущность происходящего Валерия Новодворская. – ... Партия жуликов и воров попалась с медвежьей лапой в кармане у избирателя… Но народ… по совету яблоков и Навального… отдал свои голоса тем, кто стадию воровства уже давно миновал во времена эксов Камо. КПРФ – партия продвинутая… Народ … не мог не отдаться коммунистам… Или того лучше – весельчакам-нацистам из ЛДПР… Накидали бюллетеней выхухолям, пасынкам медвежьей команды… Программа у них простая: не желаем строить капитализм, будем строить популизм».
Одни винят народ. Другие – «заграницу», точнее – госдеп США. «Она задала тон некоторым нашим деятелям внутри страны и дала сигнал. Они этот сигнал услышали и при поддержке госдепа США начали активную работу», – так Владимир Путин, за два дня до митинга на Болотной, высказался о Хиллари Клинтон, подвергшей критике российские выборы, и предложил ужесточить ответственность для тех, кто «исполняет задачи иностранных государств», вмешиваясь в российскую политику.
Таковы утверждения. А наблюдаемые факты? «Сочувствующих и наблюдающих на Болотной было во много раз больше, чем активистов, – рассказывает присутствовавшая на митинге Ольга Каменчук. – Да и ораторов услышать было нелегко. А вот встретить там можно было кого угодно – и коммунистов, и яблочников, и… других. Но в том-то и дело, что активные оппозиционеры составляли абсолютное меньшинство».
Что же известно об этом активном меньшинстве? «В первую очередь, что это люди, в большинстве своем не воспринимающие Запад как модель», – сказал в интервью «Голосу Америки» Овсей Шкаратан.
Войско без генералов
«Это началось два-три года назад, – продолжает профессор Высшей школы экономики. – Я давно работаю с продвинутой и зажиточной российской молодежью. С той самой, которую можно назвать перспективной. Откровенно говоря, я и сам не до конца понимаю, что изменилось в их сознании. Но, так или иначе, они решительно, наотрез не желают уезжать из России на всю жизнь. Просто не рассматривают этот вариант. Другое дело – на время: чаще – в Европу; Америка все-таки далеко. Они говорят: “Овсей Ирмович, дайте рекомендацию: мы хотим там защититься – а потом вернуться. Устроиться здесь, купить квартиру” и т.д. И вот с этим-то дальнейшим устройством… не все в порядке – даже для самых благополучных. В первую очередь, потому что все это чаще всего сводится к государственной службе. А это нравится не всем».
Новое поколение? Да. И, к тому же, сформировавшееся совершенно неожиданно, считает Шкаратан. «Они очень активны, – констатирует он. – Они участвуют во всевозможных встречах и семинарах, в движении, связанном с борьбой против коррупции. Повторяю, они проявляют активность, неожиданную активность. Эти ребята не просто ищут способ заработать – они еще студентами хорошо зарабатывали. Они хотят быть гражданами – равноправными гражданами, а не подданными. Не берусь судить, какой процент населения они составляют. Но любопытно, что почти все они тем или иным образом знакомы друг с другом – и не только через социальные сети. Чаще всего это студенты элитных вузов – МИФИ, МФТИ, МГУ, ВШЭ. И вот теперь эти вроде бы благополучные детишки зашевелились. В стране появились люди, готовые на многое для того, чтобы здесь стало иначе…».
Росли они незаметно. «Долгое время, – продолжает московский социолог, – наши оппозиционеры – взять хотя бы еще не полностью вымерших шестидесятников – были генералами без войска. Войско выросло автономно… Роль учителей сыграли другие – люди, немногим старше самих демонстрантов. Поучившиеся в ведущих университетах Запада и сформировавшиеся под их влиянием. Свободно владеющие английским, а зачастую не только английским. Люди, включенные в мировую культуру. И, кстати, резко критически относящиеся к любым проявлениям бесчеловечности – в том числе и на Западе».
«Это – не западники, – подчеркивает Шкаратан, – хотя бы потому, что они жили на Западе годами и знают его гораздо лучше, чем, скажем, профессура моего поколения. Что-то им нравится, что-то нет, но как единственно возможную модель они западную демократию, безусловно, не рассматривают. Не слишком вдохновляют их и идеалы демократии. А вот интерес к опыту Сингапура и Южной Кореи среди них встречается часто. Еще одна важная деталь: наиболее бесспорный герой для них – это Алексей Навальный».
Антикоррупционный пафос плюс национальная идея? «Да, – констатирует социолог, – они – националисты. Конечно, те, кто вышел в свое время на Манежную, – не их толпа. Но они бы с ней взаимодействовали. Как бы то ни было, случившееся – не случайная истерика. К этому шло. Они хотят жить в серьезной стабильной стране, где у власти стоят серьезные и грамотные люди. Повторяю, я не твердо убежден в их демократизме. Но в том, что нынешних управляющих нашей страны они не считают ни грамотными, ни компетентными, сомневаться не приходится».
Накануне?
«Я не прогнозист, – подчеркивает Овсей Шкаратан. – Но есть факты, говорящие сами за себя. И указывающие на возможные сценарии развития событий. А точнее – на возможную реакцию властей».
«Вот один из них, – продолжает аналитик, – тысячи чеченцев тут явно живут где-то в лагерях. А вот и другой – дивизия Дзержинского, да и другие воинские соединения».
«Это не только военный фактор, – констатирует профессор Шкаратан, – но и социальный. Все эти люди (военнослужащие – А.П.) – хотя их и обманывают, и платят им гораздо меньше, чем обещали, – видят, что власти о них думают, и что платят им гораздо больше, чем раньше. И для молодого человека из глухой провинции, из глухоманного русского городишки, это – деньги. Тем более, из городишки обреченного, вымирающего за счет алкоголизации, наркотизации и просто безработицы. Потому что остановившихся советских фабрик там не восстановят, да и новых никто строить не будет, поскольку рабочей силы, удовлетворяющей критериям современного рынка, там нет. А потому за свои офицерские и сержантские надбавки эти люди будут держаться зубами».
Что же дальше? «Многое, – констатирует российский социолог, – будет зависеть от поведения элитных частей армии. Я не исключаю раскола в вооруженных силах – конечно, гражданского раскола. Все очень боятся вооруженного столкновения. Но вот люди из провинции – поставляющей молодежь, получающую деньги за защиту власти, – эти настроены более агрессивно. Тем более что им очень много было дано: право бить, убивать, насильничать. Я со времен Хрущева не помню такого периода, чтобы у нас так издевались над заключенными, да и просто над арестованными. Все делают вид, что этого… почти нет. А это приняло массовый характер. Ведь Магнитский – это песчинка в море произвола. А знаете, сколько в стране арестованных предпринимателей? Около трехсот тысяч! А тут еще премьер, у которого двадцать шесть дворцов, – и борющийся против введения прогрессивного подоходного налога. Защищающий интересы этого гламурного… мирка. Но теперь все это начнет вызывать бешеное сопротивление. В каких формах? Надеюсь, что найдут способ мирного гражданского неповиновения. И что за оружие люди все-таки не возьмутся».
