Военно-морской флот России может обзавестись базами «на территории Кубы, Сейшельских островов и Вьетнама» – cообщил об этом командующий флотом вице-адмирал Виктор Чирков.
Россия, которая ныне владеет двумя военно-морскими базами за рубежом – в Севастополе (Украина) и Тартусе (Сирии) – уже сообщала о своем желании расширить их список.
Так, два года назад Москва объявляла о планах создания баз в Йемене (остров Сокотра) и в Триполи (Ливия). Примерно в это же время появились сообщения о том, что российский Черноморский флот может получить стоянку в порту Очамчири, который находится под контролем Абхазии.
Адмирал Чирков назвал планируемые базы «пунктами материально-технического обеспечения», что не должно вводить в заблуждение, поскольку советская, а впоследствии российская база Камрань всегда имела аналогичный статус.
Флот открытого моря
Вьетнамская бухта Камрань, расположенная к северу от города Хошимина, считается одной из лучших глубоководных якорных стоянок в Юго-Восточной Азии. Ее использовали в качестве военно-морской базы Франция, Япония, США, а с 1979 года – СССР. Президент Владимир Путин принял решение отказаться от ее использования осенью 2001 года. В июне Камрань посетил министр обороны США Леон Панетта. Однако Вьетнам заявляет, что пока не собирается сдавать бухту в аренду какому-либо государству.
На Кубе, об интересе к которой также говорил адмирал Чирков, в распоряжении СССР некогда находился порт Сьенфуэгос.
Во второй половине 20 века Советский Союз располагал военно-морскими базами не только на Кубе и во Вьетнаме, но и в Финляндии, Сомали, Эфиопии, Польше, Германии, Йемене, которые позволяли обеспечивать присутствие советского флота в соответствующих регионах. Флот, который создал адмирал Сергей Горшков, был способен проводить сложные операции стратегического масштаба вдалеке от советских берегов и по очевидным причинам нуждался в местах базирования.
Стоит добавить, что далеко не всегда базы позволяли гарантировать безопасность советских кораблей и экипажей. В 1973 году в Тартусе израильские корабли потопили советский сухогруз, а базу ВМФ СССР в Эфиопии постоянно обстреливали из артиллерийских орудий.
Смена приоритетов
Коллапс СССР привел к разделу флота (к примеру, корабли Каспийской флотилии поделили Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан), а впоследствии и к масштабным его сокращениям. В 1990 году в составе ВМФ СССР насчитывалось почти 1 200 крупных судов, в 2011 году, в составе ВМФ России – от 220 до 250-ти (данные открытых источников различаются). Впрочем, в России идет активное военное строительство. Адмирал Чирков пообещал, что в этом году флот получит 10-15 новых кораблей, а после 2020 года «может начать строительство авианесущих кораблей».
Изменились и задачи флота. Адмирал Горшков планировал, что ВМФ СССР будет способен уничтожить военный и промышленный потенциал противника (подразумевались США и их союзники по НАТО), проводить крупномасштабные десантные операции и пр. Де-факто, советский флот готовился к выполнению одной задачи – участию в Третьей мировой войне.
Принятая в 2001 году «Морская доктрина РФ на период до 2020 года» предусматривает, что флот решает намного более широкий спектр задач. Он «осуществляет сдерживание от применения военной силы или угрозы ее применения в отношении России», «защиту суверенитета РФ», «создает и поддерживает условия для обеспечения безопасности морехозяйственной деятельности страны в Мировом океане», «обеспечивает военно-морское присутствие России в различных регионах мира», а также «участие в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях, отвечающих интересам государства».
С 2000 года, после почти десятилетия простоя, российские боевые корабли стали совершать дальние походы, а с 2008 года – участвовать в международных антипиратских операциях вблизи Африканского Рога.
Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа, который прокомментировал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» заявление адмирала Чиркова, высказал предположение, что база на Сейшелах требуется России именно для обслуживания кораблей, выполняющих задачу в этой акватории.
Взгляд из США
Американские эксперты, опрошенные корреспондентом Русской службы «Голоса
Америки», обратили внимание на то, что для России получение новых военных баз за пределами своей территории важно и из соображений престижа.
Эрик Вертхейм, сотрудник Военно-морского института США (Eric Wertheim, US Naval Institute), автор справочника «Военные флоты государств мира» (Naval Institute Guide to Combat Fleets of the World) считает, что если сообщения о том, что Москва обзаведется своей первой за последние десятилетия военно-морской базой окажутся правдой, то это продемонстрирует, что «Россия поняла, что морская мощь будет играть все более важную роль в 21 веке».
«Мы должны помнить, – продолжает Вертхейм – что 70% поверхности Земли покрыты водой и что 80% населения планеты живет вблизи побережий. Россия и иные государства знают об этих фактах и понимают важность морского присутствия. Если они намерены оказывать влияние на события вдалеке от своих границ, они должны строить эффективные военно-морские силы, имеющие доступ к базам и объектам материально-технического обеспечения по всему миру».
Николас Гвоздев, профессор Колледжа ВМФ США (Nikolas Gvosdev, US Naval War College) считает: чтобы поддерживать постоянное присутствие в Индийском океане и Карибском море российскому флоту совсем не обязательно обзаводиться базами.
«Москва может легко заключить с другими странами соглашения о доступе к необходимым объектам. Однако вопрос о базах, судя по всему, возник из-за того, что Россия намерена просигнализировать о своем возвращении на мировую арену, как силы глобального масштаба. Но я думаю, что даже такие государства, как Вьетнам меньше хотят предоставлять ей территорию под базы», – отмечает Гвоздев.
Дэйл Херспринг, профессор Университета штата Канзас (Dale Herspring, Kansas State University) комментирует: «Я считал странным, что у России осталась только одна база в Сирии. Однако причина заключается в том, что российский военный флот не нуждается в иных базах, поскольку он мал».
Херспринг продолжает: «Споры о зарубежных военных базах – один из залпов бюрократического сражения, идущего в Москве. Какую роль военный флот играет в стратегии России? ВМФ хочет играть большую роль и хочет получить большие корабли, включая авианосцы. Если ВМФ убедит Кремль в необходимости получения баз на иностранной территории, адмирал Чирков сможет получить больше ресурсов для флота».
Профессор Херспринг уверен, что если Россия получит военно-морскую базу в Аденском заливе (на Сейшелах), она останется там надолго.
Россия, которая ныне владеет двумя военно-морскими базами за рубежом – в Севастополе (Украина) и Тартусе (Сирии) – уже сообщала о своем желании расширить их список.
Так, два года назад Москва объявляла о планах создания баз в Йемене (остров Сокотра) и в Триполи (Ливия). Примерно в это же время появились сообщения о том, что российский Черноморский флот может получить стоянку в порту Очамчири, который находится под контролем Абхазии.
Адмирал Чирков назвал планируемые базы «пунктами материально-технического обеспечения», что не должно вводить в заблуждение, поскольку советская, а впоследствии российская база Камрань всегда имела аналогичный статус.
Флот открытого моря
Вьетнамская бухта Камрань, расположенная к северу от города Хошимина, считается одной из лучших глубоководных якорных стоянок в Юго-Восточной Азии. Ее использовали в качестве военно-морской базы Франция, Япония, США, а с 1979 года – СССР. Президент Владимир Путин принял решение отказаться от ее использования осенью 2001 года. В июне Камрань посетил министр обороны США Леон Панетта. Однако Вьетнам заявляет, что пока не собирается сдавать бухту в аренду какому-либо государству.
На Кубе, об интересе к которой также говорил адмирал Чирков, в распоряжении СССР некогда находился порт Сьенфуэгос.
Во второй половине 20 века Советский Союз располагал военно-морскими базами не только на Кубе и во Вьетнаме, но и в Финляндии, Сомали, Эфиопии, Польше, Германии, Йемене, которые позволяли обеспечивать присутствие советского флота в соответствующих регионах. Флот, который создал адмирал Сергей Горшков, был способен проводить сложные операции стратегического масштаба вдалеке от советских берегов и по очевидным причинам нуждался в местах базирования.
Стоит добавить, что далеко не всегда базы позволяли гарантировать безопасность советских кораблей и экипажей. В 1973 году в Тартусе израильские корабли потопили советский сухогруз, а базу ВМФ СССР в Эфиопии постоянно обстреливали из артиллерийских орудий.
Смена приоритетов
Коллапс СССР привел к разделу флота (к примеру, корабли Каспийской флотилии поделили Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан), а впоследствии и к масштабным его сокращениям. В 1990 году в составе ВМФ СССР насчитывалось почти 1 200 крупных судов, в 2011 году, в составе ВМФ России – от 220 до 250-ти (данные открытых источников различаются). Впрочем, в России идет активное военное строительство. Адмирал Чирков пообещал, что в этом году флот получит 10-15 новых кораблей, а после 2020 года «может начать строительство авианесущих кораблей».
Изменились и задачи флота. Адмирал Горшков планировал, что ВМФ СССР будет способен уничтожить военный и промышленный потенциал противника (подразумевались США и их союзники по НАТО), проводить крупномасштабные десантные операции и пр. Де-факто, советский флот готовился к выполнению одной задачи – участию в Третьей мировой войне.
Принятая в 2001 году «Морская доктрина РФ на период до 2020 года» предусматривает, что флот решает намного более широкий спектр задач. Он «осуществляет сдерживание от применения военной силы или угрозы ее применения в отношении России», «защиту суверенитета РФ», «создает и поддерживает условия для обеспечения безопасности морехозяйственной деятельности страны в Мировом океане», «обеспечивает военно-морское присутствие России в различных регионах мира», а также «участие в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях, отвечающих интересам государства».
С 2000 года, после почти десятилетия простоя, российские боевые корабли стали совершать дальние походы, а с 2008 года – участвовать в международных антипиратских операциях вблизи Африканского Рога.
Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа, который прокомментировал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» заявление адмирала Чиркова, высказал предположение, что база на Сейшелах требуется России именно для обслуживания кораблей, выполняющих задачу в этой акватории.
Взгляд из США
Американские эксперты, опрошенные корреспондентом Русской службы «Голоса
Америки», обратили внимание на то, что для России получение новых военных баз за пределами своей территории важно и из соображений престижа.
Эрик Вертхейм, сотрудник Военно-морского института США (Eric Wertheim, US Naval Institute), автор справочника «Военные флоты государств мира» (Naval Institute Guide to Combat Fleets of the World) считает, что если сообщения о том, что Москва обзаведется своей первой за последние десятилетия военно-морской базой окажутся правдой, то это продемонстрирует, что «Россия поняла, что морская мощь будет играть все более важную роль в 21 веке».
«Мы должны помнить, – продолжает Вертхейм – что 70% поверхности Земли покрыты водой и что 80% населения планеты живет вблизи побережий. Россия и иные государства знают об этих фактах и понимают важность морского присутствия. Если они намерены оказывать влияние на события вдалеке от своих границ, они должны строить эффективные военно-морские силы, имеющие доступ к базам и объектам материально-технического обеспечения по всему миру».
Николас Гвоздев, профессор Колледжа ВМФ США (Nikolas Gvosdev, US Naval War College) считает: чтобы поддерживать постоянное присутствие в Индийском океане и Карибском море российскому флоту совсем не обязательно обзаводиться базами.
«Москва может легко заключить с другими странами соглашения о доступе к необходимым объектам. Однако вопрос о базах, судя по всему, возник из-за того, что Россия намерена просигнализировать о своем возвращении на мировую арену, как силы глобального масштаба. Но я думаю, что даже такие государства, как Вьетнам меньше хотят предоставлять ей территорию под базы», – отмечает Гвоздев.
Дэйл Херспринг, профессор Университета штата Канзас (Dale Herspring, Kansas State University) комментирует: «Я считал странным, что у России осталась только одна база в Сирии. Однако причина заключается в том, что российский военный флот не нуждается в иных базах, поскольку он мал».
Херспринг продолжает: «Споры о зарубежных военных базах – один из залпов бюрократического сражения, идущего в Москве. Какую роль военный флот играет в стратегии России? ВМФ хочет играть большую роль и хочет получить большие корабли, включая авианосцы. Если ВМФ убедит Кремль в необходимости получения баз на иностранной территории, адмирал Чирков сможет получить больше ресурсов для флота».
Профессор Херспринг уверен, что если Россия получит военно-морскую базу в Аденском заливе (на Сейшелах), она останется там надолго.
