Вызванные международными санкциями ограничения на поставки для потребностей оборонно-промышленного комплекса России повлияли и будут продолжать влиять на способность Кремля вести войну с Украиной, противостоять НАТО и оставаться крупным игроком на глобальном рынке продажи оружия.
Для стран НАТО сегодня наступил очередной этапа анализа того, что еще необходимо сделать как для успеха ВСУ в ближайшей перспективе, так и для дальнейшего сдерживания агрессивной политики Кремля, и оценить масштабы и объемы стратегической модернизации и реструктуризации собственных сил и арсеналов, необходимых для устойчивого противостояния российской угрозе.
Все это обсуждалось участниками дискуссии, организованной вашингтонским Центром стратегических и международных исследований (CSIS), с использованием выводов, содержащихся в аналитических докладах, написанных экспертами для CSIS на данную тему.
Война на истощение
Автор доклада, который так и называется - «Война на истощение» - Пол Шварц, старший научный сотрудник-нерезидент Программы Европы, России и Евразии Центра стратегических и международных исследований (Paul Schwartz, non-resident senior associateь Europe, Russia, and Eurasia Program, Center for Strategic and International Studies (CSIS)), основное внимание уделил «состоянию пяти ключевых категорий российского оружия: танкам, артиллерии и боеприпасам, беспилотным летательным аппаратам, средствам радиоэлектронной борьбы и высокоточным ракетам большого радиуса действия», показав, как размер и состав этого «портфеля военных активов» менялся, как по мере истощения их запасов, так и под влиянием санкций.
По данным исследователя, большие потери танков и другой бронетехники за первый год войны в Украине «существенно подорвали возможности ВС РФ проводить общевойсковые маневры, в частности, масштабные наступательные операции».
Напротив, украинские военные «теперь могут рассчитывать на постоянный приток западной военной техники, боеприпасов и других материалов» для пополнения своих сил и сохранения своей боевой мощи.
По данным эксперта, Россия «вступила в войну с 2900 танками», причем большая часть (более тысячи) из них представляли собой новейшие российские разработки - Т-90М («Прорыв-3»), Т-80БВМ и Т-72Б3.
«Все они были произведены на базе советских моделей, но значительно модернизированы перед войной. Однако во время вторжения способность России проводить эффективные операции по маневрированию бронетехникой не оправдала себя, за исключением юга Украины, где российская армия добилась значительных успехов в наступлении из Крыма, - пояснил Пол Шварц, - украинские силы, используя эффективный артиллерийский огонь, а также целый комплекс систем противотанкового вооружения, уничтожили значительное количество российских танков и бронетехники. Это продолжалось на протяжении всего вторжения: на сегодняшний день потери России составили 2300 танков».
Тем не менее, аналитик отметил, что Россия «предпринимает усилия, чтобы попытаться компенсировать свои потери: она может производить от 250 до 300 танков в год, но это не восполнит текущие потребности фронта».
«Этим усилиям препятствует неспособность Кремля импортировать передовые западные станки, а также электронику, которая широко использовалась в бронетехнике. У Москвы возникли проблемы и с высококачественной оптикой - в их системе «Сосна У» (Многоканальное тепловизионное прицельное приспособление наводчика, на основе тепловизора французского производства - прим. ред.). Поэтому, в качестве временной меры, Россия была вынуждена использовать Т-64 и Т-62 середины советской эпохи и даже Т-55 60-х годов. В результате, российские танковые подразделения значительно сократились по численности, потеряли огневое преимущество, бронетехника несет гораздо более тонкую броню и более восприимчива и уязвима для ВСУ», - добавил Шварц.
По словам аналитика, Россия «перешла к использованию танков для поддержки пехоты», все чаще в качестве «мобильной артиллерии», и в некоторой степени в качестве «оружия противостояния», используя дистанционное наведение на цель, когда командиры танков дают команду нанести удар «по цели за горизонтом».
«Кроме того, многие называют войну в Украине - “войной дронов”. Это действительно так, - считает Пол Шварц, - однако за первые шесть месяцев войны Россия потеряла буквально сотни БПЛА в результате эффективной работы украинских ПВО и систем радиоэлектронной борьбы, а также ошибок пилотов, управляющих дронами и их технических недостатков».
Подробно о «войне дронов в Украине Русская служба «Голоса Америки» рассказала в своей недавней публикации: Война дронов: как беспилотные летательные аппараты повлияли на ход войны России и Украины (golosameriki.com)
Насколько Россия все еще потенциально способна проводить наступательные операции в других частях мира или в направлении НАТО?
«Гибкость и адаптируемость: подходы США и НАТО к военному потенциалу России в краткосрочной перспективе» - так назывался второй доклад, который обсуждался в Центре стратегических и международных исследований (CSIS).
Его авторы оценили состояние российской военной угрозы в перспективе ближайших двух-четырех лет, проведя также анализ того, как Соединенные Штаты и НАТО могут адаптировать свою стратегию под изменившуюся ситуацию.
Одна из соавторов - Лиза Аронсон, научный сотрудник Центра стратегических исследований Университета национальной обороны (Dr. Lisa Aronsson, Research Fellow, Center for Strategic Studies, National Defense University), отметила, что несмотря на то, что «санкции привели к значительному дефициту дорогостоящих иностранных компонентов и вынудили Россию полагаться на альтернативы более низкого качества, Кремль адаптируется, используя довоенные запасы и старое оборудование».
Один из важных выводов, сделанных исследователями, заключается в том, что «угроза конвенционального нападения России на страну-союзника по НАТО на данном этапе маловероятна».
Однако есть нюансы: один из них касается «эффективности санкций, которые следует усиливать», второй - это «способность России использовать торговые направления в Евразии, чтобы обеспечить себе доступ к товарам двойного назначения» (Последнее позволяет Кремлю продолжать производство дронов, РЭБ, и навигационного оборудования - прим. ред.), третий - «некоторая способность российских военных обучаться на поле боя», четвертый - «опасения о том, что у России остались резервы современных танков и самолетов четвертого и пятого поколения».
Главной проблемой Лиза Аронсон назвала «неясность того, как поведет себя Китай, при том, что последствия изменения его курса в сторону РФ будут иметь огромное значение для США».
«Мы уже слышали о поставках вооружений из Ирана, боеприпасов из КНДР и даже Южной Африки, и полагаем, что за многим из этого стоит КНР, что заставляет задуматься о будущей роли Китая в поддержке военных усилий России, - подчеркнула аналитик, добавив, что оптимизм внушает «бегство программистов из России, что позволяет “спокойно смотреть” на ее кибервозможности».
Что касается ядерной сферы, то «Россия, вероятно, будет вынуждена еще больше увеличить свою зависимость от своих новых технологий», - утверждается в докладе.
Как США и НАТО, следует адаптироваться к новому миру, в котором на европейском континенте происходит серьезная война?
Другой соавтор доклада - Джон Дени (John Deni), профессор Института стратегических исследований Военного колледжа армии США (Research Professor at the US Army War College’s Strategic Studies Institute), выразил уверенность в том, что «на стратегическом уровне Вашингтон правильно понимает стратегию национальной обороны и ее общую направленность: рассматривать Китай как долгосрочную проблему, и при этом воспринимать Россию как острую угрозу в краткосрочной, а возможно, и в среднесрочной перспективе».
«Мы в докладе обозначили шаги США по четырем направлениям, - рассказал Дени, - Во-первых, это борьба с БПЛА. Они оказались растущей силой российских войск в борьбе с бронетехникой. Во-вторых, учитывая эффективность систем “Патриот” и их относительный “дефицит”, нужно искать альтернативы этому для Европы. В-третьих, увеличить присутствие США в Европе. В-четвертых, активизировать интеллектуальное наблюдение и разведку».
Все эти меры «невозможны без важнейшего стратегического компонента», убежден аналитик, который заключается во «взаимосвязи между евразийским театром военных действий и тихоокеанским театром военных действий: если Китай станет, арсеналом авторитаризма, это действительно может изменить характер борьбы, в которой уже участвует Россия».
В случае возрастания угрозы, учитывая потенциальные возможности России по развертыванию оборонной промышленности, хватит ли у Запада времени не только восстановить запасы, но и модернизировать свои ВС?
Пол Шварц, который провел два года в качестве политического советника при высшем военном командовании США в Европе, уверен, что, учитывая масштабы нынешних потерь, в обозримом будущем России «будет сложно сделать что-то большее, чем простое поддержание своей военной операции в Украине».
«Это касается не только возможностей ВПК РФ, - разъяснил он, - есть также проблемы боевого духа личного состава ВС РФ и пополнения кадров, в отношении тех сценариев, которые обсуждались в последние несколько лет: таких как, например, их “бросок в страны Балтии”. Однако у россиян есть много других возможностей, которые пока не используются. Это - военно-морские силы на Севере, где они могут нанести удар по подводным лодкам и осуществлять атаки на большом расстоянии. Это - военно-воздушные силы, которые все еще в значительной степени целы. Кроме того, они научились в Украине проводить ракетные атаки на большой дистанции».
Пол Шварц выразил особую озабоченность контактами России с Ираном и Северной Кореей в сочетании с уже довольно хорошо развитыми отношениями с Китаем.
«Впервые мы видим угрозу возникновения авторитарной оси той или иной формы», - добавил он.
Перейдет ли Китай к более решительной военной помощи России?
Джон Дени сослался на ряд статей в Bloomberg и The Economist, в которых говорилось, что «китайская экономика находится не в лучшей форме».
«Я полагаю, что китайцы осознают, что они могут больше потерять, чем получить, открыв россиянам доступ к своему оружию, - подчеркнул он, - если они это сделают, это приведет к сокращению их экспортных возможностей в Европу и США, где они зависят от клиентов. Поэтому, по крайней мере на данный момент, нам выгодно отсутствие устойчивости китайской экономики»
Гораздо большей проблемой в геостратегическом смысле Джон Дени считает «намерения Китая бросить вызов международной системе». Учитывая, что Россия сегодня «является проводником антиамериканских настроений, восстановление ее армии, и успех в Украине, сделал бы ее сильным партнером Китая», подчеркнул аналитик.
Пол Шварц рассказал, что Россия и Китай «выстраивают сотрудничество в обход санкций, не только обмениваясь товарами двойного назначения: опасность представляет передача технологий вооружений путем совместной их разработки и производства комплектующих для них@.
Каковы ближайшие меры, которые следует предпринять США и их союзникам по НАТО?
Лиза Аронсон отметила «важность политического единства, которое наблюдается в Североатлантическом альянсе и распространяется по всему цивилизованному миру».
Джон Дени подчеркнул наличие «окна возможностей по перевооружению и модернизации совместных сил обороны», которым альянс и США, как его часть, «должны воспользоваться».
«К счастью, большинство наших союзников снова инвестируют в свою оборону», - напомнил он.
Пол Шварц высказался о важности разработок новых систем РЭБ.
«Необходимо добиться того, чтобы российская армия воевала практически “вслепую”», - заявил он в заключении.
Форум