МОСКВА —
1 апреля в России начинается очередной призыв в армию. Ожидается, что на военную службу отправятся 153,2 тысячи человек, что на 13 тысяч юношей больше, чем во время осенней кампании.
По словам представителей Генерального штаба вооруженных сил, количество граждан, уклоняющихся от призыва, остается стабильно высоким. По официальным данным, в России ежегодно набирается около 15 тысяч человек, уклоняющихся от службы. Среди них до тысячи человек в год привлекаются к уголовной ответственности.
Глава Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказала, почему, по ее мнению, в России нужно отменить призыв и почему в армию все еще попадает огромное количество больных молодых людей, которые не в состоянии служить.
Незаконный призыв
Роман Ошаров: Валентина Дмитриевна, как вы можете прокомментировать данные, согласно которым в России ежегодно набирается около 15 тысяч уклоняющихся от службы и до тысячи человек, которые привлекаются к уголовной ответственности по этой статье?
Валентина Мельникова: Может быть в России и возбуждается до тысячи уголовных дел за отклонение от службы в армии. Но в суде эти уголовные дела подтверждаются только в 15-20 случаях, потому что гражданин имеет право оспорить в суде решение призывной комиссии, с которым он не согласен. Эти 15 тысяч — это те, кто такие жалобы подает в суд. В таком случае и никакого уголовного дела быть не может. Кроме того, человек не может быть признан уклоняющимся от призыва судом, если он не подходит под призыв по здоровью. В реальности судебных приговоров единицы и только в тех случаях, когда призывники не в состоянии объяснить суду, что они не подлежат призыву.
Судя по тому, сколько у меня москвичей подает в суд, я думаю, что это не 15 тысяч человека, а намного больше. Эти люди получают повестки об отправке, но дальше подают в суд.
Р.О.: Как часто суд встает на сторону призывников?
В.М.: Трудно сказать, потому что обжалование неправомерного решения, это неокончательная вещь. Граждане имеют право просить суд отменить решение как незаконное, но поскольку судебная процедура достаточно длительная, военные комиссариаты в конце призыва сами стараются отменить это решение до того, как суд вынесет свое решение. Юридически это достаточно патовая ситуация. Там, где судьи хотят разобраться, решения отменяются, а там, где суд поверхностный или имеет склонность не обижать призывные комиссии, идут отказы. Но время проходит, решения не выполняются и все начинается по-новому, но призывники к этому времени уже более подготовлены и более грамотны. Призывные комиссии также осознают, что просто так негодного в армию не отправить. В любом случае наша практика с 1992 года по подаче жалоб в суд помогает, она воспитывает судей, призывников, сотрудников военкоматов, но и помогает ограничить армию от больных.
Р.О.: Ожидается, что на этот раз на военную службу отправятся 153,2 тысячи человек. Это на 13 тысяч юношей больше, чем прошлой осенью. Кто определяет это число?
В.М.: Призыв вообще-то просто не нужен. Достаточно привлекать людей, которые готовы служить профессионально по контракту.
Количество подлежащих к призыву формируется снизу. Главы военных комиссариатов должны подавать эти данные в субъект федерации, а те – в Генеральный штаб.
На самом деле цифра необходимого количества призывников всегда завышена, потому что существуют категории призывников, которые по здоровью не должны призываться или у которых будет отсрочка, но их уже считают годными.
Р.О.: Насколько системы призыва взяткоемкая? Существует мнение, что получить отсрочку можно только за деньги в некоторых случаях?
В.М.: Призывная структура очень взяткоемкая — граждане готовы платить деньги за отсрочку. Кроме того, сейчас взятки требуют врачи. Через врачей больниц, куда призывников отправляют на дополнительное обследование и через врачей в военкомате. Человека могут гонять из кабинета в кабинет до тех пор пока он не догадается заплатить.
Кроме того, сейчас появилось очень много организаций-посредников, так называемый антипризыв. Некоторые из таких контор делятся с военкоматами. Их очень трудно ловить на подобных моментах, но эти истории прослеживаются.
Р.О.: Что вообще такое незаконный призыв?
В.М.: Перед тем, как молодой человек приходит в комиссию, которая должна решить, нужно ли его освободить от службы, предоставить отсрочку или отправить в войска, он должен пройти медицинское освидетельствование у семи врачей. На этапе прохождения врачей появляется незаконность.
Критерии отбора по здоровью записаны в постановлении правительства, которое никак нельзя обойти. Но ничего из этого не соблюдается. Другое дело, что сейчас мы научили людей самим понимать, где про них написано, самим готовить заявление и предоставлять медицинские документы. Но никто не может заставить незаконно действующих врачей вынести законное решение.
Р.О.: Сталкиваетесь ли вы с тем, что призывники не знают своих прав?
В.М.: То, что люди не понимают, что такое призывная комиссия, призыв на службу и что такое военная служба, было всегда. Мы встречаемся с непростительной патологической наивностью призывников, их родителей, бабушек и дедушек. Самое неприятное в этой истории — это русская авось. Авось, все будет хорошо. Авось, нас это не коснется или пронесет. Это самое неприятное свойство наших граждан, которые не то чтобы не знают, а просто не хотят напрягаться.
Конечно, очень мало, кто заранее интересуется, что такое призыв, какова его процедура, как надо взаимодействовать с этими чиновниками и что делать самим призывникам. Это мало кто знает, хотя мы свои книжки и справочные раздаем и развешиваем в интернете уже 15 лет. Но без помощи «Комитетов солдатских матерей» люди, порой, не могут понять, как им действовать.
Р.О.: Согласны ли вы с тем, что российская армия калечит людей?
В.М.: Армия калечит людей именно по той причине, что туда попадают люди, которые по здоровью не могут там находиться. Если у человека, например, больной позвоночник, его же командир не может освободить от службы, и все физические нагрузки в армии ложится на его бедный позвоночник. Через год такой молодой человек станет инвалидом.
Я понимаю, чем вызван вопрос. Насильственных преступлений в армии за прошлый год стало намного меньше. Примерно с 2007 года число насильственных преступлений в армии уменьшилось в десять раз. Практически нет жалоб на пытки, потому что реформа армии избавила армию от огромного количества офицеров садистов и психопатов. Конфликты, конечно, есть. Бывают сообщения о побоях, унизительном отношении, но это индивидуальные истории, а не система. Когда говорят, что Сердюков не провел реформу, я не соглашаюсь. Он провел реформу вместе с Дмитрием Медведевым. Мы это видим совершенно точно. Но в армию все равно попадает много больных.
Ориентировка на численность
Р.О.: Министр обороны поменялся, сейчас это Сергей Шойгу. Для него это будет первая призывная кампания? Изменится что-либо вместе с новым министром?
В.М.: Шойгу попал на кусочек осеннего призыва, но проблема не в министре обороны. Шойгу за историю нашей организации уже девятый министр обороны. Система призыва — это очень старая советская система, которая до сих пор не изменена. Прошла реформа армии, многие принципы прохождения службы изменились, но только система призыва осталась мобилизационной. У этого управления Генштаба, который занимается призывом, нет установки на качественный призыв, у них есть ориентировка только на численность.
Сломать эту систему нам не удавалась даже на встречах с бывшим министром обороны Анатолием Сердюковым в присутствии генералов, которые отвечают за призыв. Наши материалы, заявления прямо в лицо не возымели вообще никакого действия. Система призыва держится на лжи — на ложных данных о количестве годных к службе и количестве нужных в армию. Я не знаю, что с этой системой будет делать Шойгу.
Он имел дело с войсками, у него были солдаты и офицеры в подчинении, а также контрактации и призывники. В целом он знает, кого нужно направлять в воинские части по призыву. Я вообще не завидую Шойгу.
«Агенты империализма»
Р.О.: Вы являетесь некоммерческой организацией. Коснулся ли вас новый закон об иностранных агентах?
В.М.: Честно говоря, пока нас этот закон не коснулся. Когда мы в 1989 году образовались и пришли на прием к тогдашнему министру обороны, то его заместитель нас назвал агентами империализма и разведки. Нам не привыкать.
«Комитеты солдатских матерей» не политические организации, мы не будет называть себя иностранными агентами. Мы не занимаемся политикой. C 2010 года у нас вообще нет денег — ни российских, ни иностранных. Мы в Москве даже не может оплатить аренду офиса, где находится наша приемная. Я в Москве была вынуждена бросить клич о помощи. У нас просто нет денег. Я не отказываюсь от денег. Я бы с удовольствием представила наши проекты любому фонду, но нас боятся финансировать.
Согласно советской легенде, солдатские матери пришли из Америки, чтобы подорвать обороноспособность СССР. Люди в здравом уме и твердой памяти, в том числе и военные руководители с военными прокурорами, давно знают, что если бы не мы, то порядка в армии добиться было бы невозможно. С точки зрения, где мы контрпартнеры, мы не видим никакого антагонизма. А что происходит в политических кругах, я сказать не могу. Если в Кремле думают, что мы оппозиционеры, то они просто глупые люди. Если бы не наша настойчивость за все это время, то армия уже разбежалась бы по домам. Остальные долго не понимали, что в армии служат люди, граждане. Для того, чтобы права военнослужащих и призывников соблюдались, нужна наша ежедневная работа.
По словам представителей Генерального штаба вооруженных сил, количество граждан, уклоняющихся от призыва, остается стабильно высоким. По официальным данным, в России ежегодно набирается около 15 тысяч человек, уклоняющихся от службы. Среди них до тысячи человек в год привлекаются к уголовной ответственности.
Глава Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказала, почему, по ее мнению, в России нужно отменить призыв и почему в армию все еще попадает огромное количество больных молодых людей, которые не в состоянии служить.
Незаконный призыв
Роман Ошаров: Валентина Дмитриевна, как вы можете прокомментировать данные, согласно которым в России ежегодно набирается около 15 тысяч уклоняющихся от службы и до тысячи человек, которые привлекаются к уголовной ответственности по этой статье?
Валентина Мельникова: Может быть в России и возбуждается до тысячи уголовных дел за отклонение от службы в армии. Но в суде эти уголовные дела подтверждаются только в 15-20 случаях, потому что гражданин имеет право оспорить в суде решение призывной комиссии, с которым он не согласен. Эти 15 тысяч — это те, кто такие жалобы подает в суд. В таком случае и никакого уголовного дела быть не может. Кроме того, человек не может быть признан уклоняющимся от призыва судом, если он не подходит под призыв по здоровью. В реальности судебных приговоров единицы и только в тех случаях, когда призывники не в состоянии объяснить суду, что они не подлежат призыву.
Судя по тому, сколько у меня москвичей подает в суд, я думаю, что это не 15 тысяч человека, а намного больше. Эти люди получают повестки об отправке, но дальше подают в суд.
Р.О.: Как часто суд встает на сторону призывников?
В.М.: Трудно сказать, потому что обжалование неправомерного решения, это неокончательная вещь. Граждане имеют право просить суд отменить решение как незаконное, но поскольку судебная процедура достаточно длительная, военные комиссариаты в конце призыва сами стараются отменить это решение до того, как суд вынесет свое решение. Юридически это достаточно патовая ситуация. Там, где судьи хотят разобраться, решения отменяются, а там, где суд поверхностный или имеет склонность не обижать призывные комиссии, идут отказы. Но время проходит, решения не выполняются и все начинается по-новому, но призывники к этому времени уже более подготовлены и более грамотны. Призывные комиссии также осознают, что просто так негодного в армию не отправить. В любом случае наша практика с 1992 года по подаче жалоб в суд помогает, она воспитывает судей, призывников, сотрудников военкоматов, но и помогает ограничить армию от больных.
Р.О.: Ожидается, что на этот раз на военную службу отправятся 153,2 тысячи человек. Это на 13 тысяч юношей больше, чем прошлой осенью. Кто определяет это число?
В.М.: Призыв вообще-то просто не нужен. Достаточно привлекать людей, которые готовы служить профессионально по контракту.
Количество подлежащих к призыву формируется снизу. Главы военных комиссариатов должны подавать эти данные в субъект федерации, а те – в Генеральный штаб.
На самом деле цифра необходимого количества призывников всегда завышена, потому что существуют категории призывников, которые по здоровью не должны призываться или у которых будет отсрочка, но их уже считают годными.
Р.О.: Насколько системы призыва взяткоемкая? Существует мнение, что получить отсрочку можно только за деньги в некоторых случаях?
В.М.: Призывная структура очень взяткоемкая — граждане готовы платить деньги за отсрочку. Кроме того, сейчас взятки требуют врачи. Через врачей больниц, куда призывников отправляют на дополнительное обследование и через врачей в военкомате. Человека могут гонять из кабинета в кабинет до тех пор пока он не догадается заплатить.
Кроме того, сейчас появилось очень много организаций-посредников, так называемый антипризыв. Некоторые из таких контор делятся с военкоматами. Их очень трудно ловить на подобных моментах, но эти истории прослеживаются.
Р.О.: Что вообще такое незаконный призыв?
В.М.: Перед тем, как молодой человек приходит в комиссию, которая должна решить, нужно ли его освободить от службы, предоставить отсрочку или отправить в войска, он должен пройти медицинское освидетельствование у семи врачей. На этапе прохождения врачей появляется незаконность.
Критерии отбора по здоровью записаны в постановлении правительства, которое никак нельзя обойти. Но ничего из этого не соблюдается. Другое дело, что сейчас мы научили людей самим понимать, где про них написано, самим готовить заявление и предоставлять медицинские документы. Но никто не может заставить незаконно действующих врачей вынести законное решение.
Р.О.: Сталкиваетесь ли вы с тем, что призывники не знают своих прав?
В.М.: То, что люди не понимают, что такое призывная комиссия, призыв на службу и что такое военная служба, было всегда. Мы встречаемся с непростительной патологической наивностью призывников, их родителей, бабушек и дедушек. Самое неприятное в этой истории — это русская авось. Авось, все будет хорошо. Авось, нас это не коснется или пронесет. Это самое неприятное свойство наших граждан, которые не то чтобы не знают, а просто не хотят напрягаться.
Конечно, очень мало, кто заранее интересуется, что такое призыв, какова его процедура, как надо взаимодействовать с этими чиновниками и что делать самим призывникам. Это мало кто знает, хотя мы свои книжки и справочные раздаем и развешиваем в интернете уже 15 лет. Но без помощи «Комитетов солдатских матерей» люди, порой, не могут понять, как им действовать.
Р.О.: Согласны ли вы с тем, что российская армия калечит людей?
В.М.: Армия калечит людей именно по той причине, что туда попадают люди, которые по здоровью не могут там находиться. Если у человека, например, больной позвоночник, его же командир не может освободить от службы, и все физические нагрузки в армии ложится на его бедный позвоночник. Через год такой молодой человек станет инвалидом.
Я понимаю, чем вызван вопрос. Насильственных преступлений в армии за прошлый год стало намного меньше. Примерно с 2007 года число насильственных преступлений в армии уменьшилось в десять раз. Практически нет жалоб на пытки, потому что реформа армии избавила армию от огромного количества офицеров садистов и психопатов. Конфликты, конечно, есть. Бывают сообщения о побоях, унизительном отношении, но это индивидуальные истории, а не система. Когда говорят, что Сердюков не провел реформу, я не соглашаюсь. Он провел реформу вместе с Дмитрием Медведевым. Мы это видим совершенно точно. Но в армию все равно попадает много больных.
Ориентировка на численность
Р.О.: Министр обороны поменялся, сейчас это Сергей Шойгу. Для него это будет первая призывная кампания? Изменится что-либо вместе с новым министром?
В.М.: Шойгу попал на кусочек осеннего призыва, но проблема не в министре обороны. Шойгу за историю нашей организации уже девятый министр обороны. Система призыва — это очень старая советская система, которая до сих пор не изменена. Прошла реформа армии, многие принципы прохождения службы изменились, но только система призыва осталась мобилизационной. У этого управления Генштаба, который занимается призывом, нет установки на качественный призыв, у них есть ориентировка только на численность.
Сломать эту систему нам не удавалась даже на встречах с бывшим министром обороны Анатолием Сердюковым в присутствии генералов, которые отвечают за призыв. Наши материалы, заявления прямо в лицо не возымели вообще никакого действия. Система призыва держится на лжи — на ложных данных о количестве годных к службе и количестве нужных в армию. Я не знаю, что с этой системой будет делать Шойгу.
Он имел дело с войсками, у него были солдаты и офицеры в подчинении, а также контрактации и призывники. В целом он знает, кого нужно направлять в воинские части по призыву. Я вообще не завидую Шойгу.
«Агенты империализма»
Р.О.: Вы являетесь некоммерческой организацией. Коснулся ли вас новый закон об иностранных агентах?
Когда мы в 1989 году образовались и пришли на прием к тогдашнему министру обороны, то его заместитель нас назвал агентами империализма и разведкиВалентина Мельникова, глава Союза комитетов солдатских матерей России
«Комитеты солдатских матерей» не политические организации, мы не будет называть себя иностранными агентами. Мы не занимаемся политикой. C 2010 года у нас вообще нет денег — ни российских, ни иностранных. Мы в Москве даже не может оплатить аренду офиса, где находится наша приемная. Я в Москве была вынуждена бросить клич о помощи. У нас просто нет денег. Я не отказываюсь от денег. Я бы с удовольствием представила наши проекты любому фонду, но нас боятся финансировать.
Согласно советской легенде, солдатские матери пришли из Америки, чтобы подорвать обороноспособность СССР. Люди в здравом уме и твердой памяти, в том числе и военные руководители с военными прокурорами, давно знают, что если бы не мы, то порядка в армии добиться было бы невозможно. С точки зрения, где мы контрпартнеры, мы не видим никакого антагонизма. А что происходит в политических кругах, я сказать не могу. Если в Кремле думают, что мы оппозиционеры, то они просто глупые люди. Если бы не наша настойчивость за все это время, то армия уже разбежалась бы по домам. Остальные долго не понимали, что в армии служат люди, граждане. Для того, чтобы права военнослужащих и призывников соблюдались, нужна наша ежедневная работа.
