Он носит то же имя, что и его отец, ставший иконой для нескольких поколений консервативно настроенных американцев. При этом Рональд Рейган-младший – убежденный либерал и демократ, жестко критикующий республиканцев. Рон Рейган – политический обозреватель, ведущий радиопрограмм и автор книги воспоминаний «Сто лет моему отцу» (My Father at 100), изданную к юбилею сорокового президента США. С Роном Рейганом побеседовала корреспондент «Голоса Америки» Натали Лу.
Натали Лу: Что повлияло на ваше решение стать либералом?
Рон Рейган: Прежде всего, здравый смысл. Все началось с того, что в 12 лет я стал атеистом, и это предопределило мой путь. В целом мне кажется, что либеральные, или, если хотите, прогрессивные идеи, как правило, имеют больше смысла, нежели консервативная политика.
Н. Л.: И вы никогда не пытались пересмотреть решение, которое вы приняли в 12-летнем возрасте?
Р. Р.: Нет, у меня никогда не было на это причин. Я не верю ни в ад, ни в рай, ни в то, что где-то там есть бог, которому небезразлично, какого цвета у нас носки.
Н. Л.: Как бы вы объяснили разницу между либерализмом и консерватизмом?
Р. Р.: Консервативными сегодня считаются люди, которые доверяют своему правительству и верят, что у него нет других законных функций, кроме как обеспечение защиты граждан, то есть создание сильной армии и полиции.
Либералы же – это люди, как кто-то однажды заметил, благородного ума, причем до такой степени, что в споре они не готовы защищать даже собственные убеждения.
Н. Л.: То есть существует некая двусмысленность в этом определении, или это можно назвать непредвзятостью и широким кругозором?
Р. Р.: Благородный ум смотрит на проблему в широком смысле, иногда даже слишком широком, до такой степени, что это влияет на решительность их действий.
Н. Л.: За кого вы голосовали на прошлых президентских выборах? За Барака Обаму?
Р. Р.: Да, я голосовал за него.
Н. Л.: Что вы можете сказать о двух годах его правления?
Р. Р.: Предыдущая администрация Джорджа Буша-младшего сделала все возможное, намеренно или нет, чтобы разрушить эту страну. В начале его первого срока, в стране был активный торговый баланс, которого мы не наблюдаем сегодня из-за огромных растрат и нескольких никому не нужных войн. Прибавьте к этому полнейшее неуважение к гражданским свободам и нарушения конституции, и получится, что Бараку Обаме досталось сложное «наследство».
Н. Л.: Ваш ответ позволяет мне предположить, что вы не голосовали за Буша-старшего и Буша-младшего?
Р. Р.: Вы правы, я за них не голосовал. Я был немного знаком с Джорджем Бушем-старшим, и могу сказать, что он обладал целым рядом замечательных качеств для того, чтобы быть президентом. Что касается его сына, то мне всегда казалось, что он не создан для президентства. И он доказал, что я был прав.
Н. Л.: Считаете ли вы что, падение Берлинской стены – самое большое достижение вашего отца?
Р. Р.: Окончание «холодной войны» стало самым главным его достижением. Конечно, это не было только его заслугой, но он сильно способствовал этому.
Н. Л.: Какие личные качества вы переняли от своих родителей?
Р. Р.: Как и мой отец, я могу сам о себе позаботиться. Я могу быть один, и буду абсолютно этим удовлетворен. Если говорить о моей матери, то мне немного недостает до уровня ее проницательности в понимании мотивации других. Она прекрасно видит людей, их качества и стремления. В этом я немного лучше моего отца, но уровня матери я еще не достиг.
Н. Л.: В своей книге вы пишете, что ваш отец был очень общительным, но в тоже время и замкнутым человеком. Вы написали, что в свои последние годы он был очень одинок. Но как это возможно, если у него столько поклонников во всем мире?
Р. Р.: Я не имел ввиду, что он был один – моя мать находилась с ним рядом во время его болезни – а значит, он не был он и одинок. Но ему не нужно было иметь рядом многих близких друзей, так как он был счастлив в душе. К тому же моя мать устраивала для него встречи с друзьями: она приглашала его друзей и говорила что-то типа «Дорогой, такой-то придет к нам в гости, а после вы сможете поиграть вместе в гольф». Сам бы он этого не сделал. Он бы просто уехал на ранчо строить забор.
Н. Л.: То есть именно таким был его образ жизни после того, как он покинул Белый дом?
Р. Р.: Более или менее. Но он медленно угасал, что понятно.
Н. Л.: Когда вы виделись с ним в последний раз?
Р. Р.: Я присутствовал при его смерти.
Н. Л.: А как часто вы виделись до этого?
Р. Р.: Я живу в Сиэтле, а они жили в Лос-Анджелесе, это порядка полутора тысячи километров. Конечно, мы не виделись каждый день, но я часто навещал их.
Н. Л.: В вашей книге вы отмечаете, что ваш отец всегда был очень увлечен человеком, с которым он вел беседу. Но после того как этот человек покидал комнату, казалось, что он уже забыт для вашего отца. Как вы, будучи ребенком, чувствовали себя в такой ситуации?
Р. Р.: Конечно, мне, как и любому другому ребенку, было грустно осознавать, что внимание моего родителя не принадлежит мне на 100%. Но я его прекрасно понимал, я знал его характер. Какая-то часть его сердца всегда оставалась закрытой.
Материалы, посвященные столетию Рональда Рейгана, читайте здесь
