В Сарове Владимир Путин Лермонтова не цитировал. Обращаясь к представителям научной, военно-промышленной и иной элиты, он формулировал задачи, рассказывал о достигнутом, оценивал перспективы. В том числе и внешнеполитические. И в частности – заокеанские.
Кандидат в президенты РФ остановился на международном аспекте проблемы («... Придут какие-то неоконсерваторы, и они будут закручивать гайки – ну пусть закручивают. Они дозакручиваются до того, что у них резьба лопнет. Это же политика, которую они проводят, затратная и неэффективная...»
На военно-техническом: «... Предпринимается попытка ... баланс разрушить и создать для себя монополию на неуязвимость... Мы будем предпринимать ассиметричные, но эффективные шаги».
И, наконец – на внутрироссийском: «Что касается наших внутриполитических событий, то... все, кто действуют в рамках правового поля... должны быть уверены в том, что их конституционные права будут гарантированы. Все, кто выходит за рамки этого поля, должны знать, что все, кто нарушают действующее законодательство, будут тоже поставлены в одинаковые условия, и соответствующая реакция со стороны государства последует».
Каков смысл политического послания Владимира Путина стране и миру, и как он прочитывается в США? Об этом корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с американским журналистом и писателем (на протяжении многих лет – корреспондентом газеты Financial Times в СССР) Дэвидом Саттером, недавно опубликовавшим книгу It Was a Long Time Ago, and It Never Happened Anyway («Это было давно и неправда» – о наследии советского прошлого и о противоречиях постсоветского настоящего). Разговаривать пришлось по телефону – журналист находится в Москве: 27 февраля в Библиотеке иностранной литературы пройдет показ публицистического фильма «Век безумия» (снятого по одноименной книге Саттера (Age of Delirium: the Decline and Fall of the Soviet Union), опубликованной еще в1996-м.
Это было первое интервью с Дэвидом Саттером о предвыборной ситуации в России. Второе – развивающее тему – будет опубликовано в ближайшие дни.
Алексей Пименов: Господин Саттер, как в выступлениях Путина – в Лужниках и в Сарове – соотносятся предвыборная риторика и долгосрочные внешнеполитические и военные задачи страны?
Дэвид Саттер: Путин хочет создать впечатление, что Россия – это осажденная крепость, а он – спаситель страны. Это стремление изобразить дело так, будто страна находится в кольце врагов, восходит к советским временам. Тогда официальные лица не уставали повторять, что Советский Союз окружают американские военные базы. Применил эту тактику и Путин в 1999 году – чтобы достичь верховной власти – когда ответственность за взрывы жилых домов в Москве была возложена на чеченцев, а он предстал в роли спасителя отечества. Именно эта тактика используется сегодня: Путин стремится отвлечь внимание от злоупотреблений – творимых как его окружением, так и им самим.
А.П.: С чем, на ваш взгляд, связаны вызовы, с которыми сталкивается сегодня Путин – а также представляемая им правящая элита?
Д.С.: Главный вызов, главная проблема для путинской власти – это вновь проявившаяся готовность россиян протестовать. Эта волна выступлений протеста не приведет к тому, что Путин потеряет власть. Однако табу нарушено. Общество – и в частности, образованное общество – пришло в движение. Активно протестуя против злоупотреблений, с которыми ему приходится сталкиваться и масштаб которых растет год от года – на протяжении всего периода пребывания Путина у власти. В результате конфронтация будет расти, и Путин не сможет победить без репрессий. Будущее покажет, в состоянии ли он прибегнуть к репрессиям в масштабах, необходимых для того, чтобы обеспечить его дальнейшее пребывание у власти.
А.П.: Как бы вы охарактеризовали политическую традицию, к которой принадлежит Владимир Путин? Точнее – как наследие прошлого соотносится в его политике с необходимостью решать новые проблемы?
Д.С.: Путин – это продукт российской авторитарной традиции. Предполагающей, в частности, пренебрежение общества к достоинству отдельного человека. Власть в таком обществе всегда будет принадлежать человеку, похожему на Путина, – поскольку у лидеров с действительно ярко выраженными индивидуальными чертами и способностями просто не будет возможности достичь политического успеха. Впрочем, от прежних российских властителей путинская элита отличается тем, что у нее нет каких бы то ни было далеко идущих политических идей. Всерьез они на это даже не претендуют. Эти люди борются только за себя.
