Российское общество претерпевает серьезнейшие изменения. Фактически речь идет об исчезновении традиционной для России мечты о «добром царе». Лидеры российского гражданского общества более заинтересованы не в смене режима, а в том, чтобы россияне были способны эффективно контролировать институты власти на всех уровнях.
Это один из выводов неопубликованного исследования, проведенного Институтом американского предпринимательства (American Enterprise Institute - AEI). В рамках исследования летом прошлого года были проведены интервью с активистами шести общественных организаций России, действующих в различных регионах страны – от Владивостока до Калининграда.
Среди них – «Байкальская Экологическая Волна», петербургская «Башне - нет!», «Товарищество инициативных граждан России» (ТИГР), Межрегиональная общественная организация «Союз Защиты Прав Автомобилистов», Экологическая оборона Московской области и «Стратегия-31».
Один из авторов исследования, научный сотрудник AEI Леон Арон (Leon Aron), подчеркнул, что эти организации отличаются от своих предшественников: не имеют фиксированного членства и членских взносов, их сторонники связываются друг с другом через Интернет и способны собраться вместе для проведения каких-то акций. Более того, во многих этих группах нет явных лидеров.
Новые люди
Леон Арон отметил, что в большинстве своем участники этих движений – сравнительно молодые и высокообразованные люди, и представители среднего класса в общемировом понимании этого термина.
Он напомнил, что принадлежность к советскому – а впоследствии к российскому среднему классу не определялась уровнем дохода, намного большее значение имели такие факторы, как уровень образования и профессия. Но ныне ситуация меняется, причем изменения носят крайне серьезный характер: «новый» средний класс России формируется вне государства, эти люди – в большинстве своем – работают на себя. То есть, российский средний класс все больше напоминает средний класс Европы, Азии и Америки.
Арон отметил еще один важный момент: ранее духовными лидерами среднего класса были представители интеллигенции, в большинстве случаев работавшие на государство – например, ученые или журналисты. Но ныне лидерами становятся выходцы из «нового» среднего класса.
Главное беспокойство новых неформальных лидеров России вызывает не режим, а состояние гражданского общества.
По их мнению, Россия сможет добиться прогресса только в том случае, если в стране будет существовать активное и мощное гражданское общество. Это, по словам Арона, явный отход от тысячелетней российской традиции, когда смена власти производится, как правило, «сверху», и также «сверху» проводятся реформы.
Николас Эберстадт (Nicholas Eberstadt), известный демограф, также работающий в AEI, напомнил, что традиционно Россию отличал крайне низкий уровень «социального капитала»: российское общество было пассивным, оно мало интересовалось участием в управлении государством, что отвечало интересам власти. Более того, в отношениях не только между властью и обществом, но и внутри самого общества присутствовал высокий уровень недоверия. Однако ныне ситуация меняется.
Новые лидеры
Эндрю Качинс, экспертЦентра стратегических и международных исследований, известный специалист по России, (Andrew Kuchins, Center for Strategic and International Studies), заметил, что при общении с новым поколением российских активистов его «не покидало ощущение, что эти люди не только умные и образованные, но благородные и целеустремленные».
По словам Качинса, многие новые институты гражданского общества можно считать «моральным движением», участники которого выступают за справедливое и порядочное решение тех или иных проблем страны.
«Эти люди уходят от патернализма, – сказал Качинс – Они уже не обращаются к государству с призывом решить проблемы и готовы действовать самостоятельно».
Директор Центра России и Евразии исследовательской корпорации RAND Эндрю Вайс (Andrew Weiss, RAND Center for Russia and Eurasia) обратил внимание еще на один процесс: в российском гражданском обществе идет смена поколений – традиционные лидеры перестают пользоваться влиянием и авторитетом, им на смену приходят новые.
Власть и общество
Участвовавшие в дискуссии эксперты сошлись во мнении, что российская власть не намерена делиться своими полномочиями с гражданским обществом и более того, активно выступает против него, используя разнообразные способы давления.
Леон Арон заметил, что симпатизирующие общественным организациям предприниматели не просто стремятся не афишировать этого – они стараются сделать так, чтобы об их симпатиях не узнали власти.
Леонард Бенардо из Фонда «Открытое общество» (Leonard Benardo, Open Society Foundation) оценил ситуацию следующим образом: «Путин приватизировал российское общество».
По его словам, российское государство активнейшим образом пытается действовать на этом поле, пытаясь подчинить общественные организации или просто создавая подконтрольные ему структуры.
Эксперты также сошлись во мнении, что режим Владимира Путина постепенно теряет ряд инструментов своего идеологического влияния на настроения россиян. В частности, традиционный пропагандистский аргумент, согласно которому Путин спас страну от хаоса 1990-х годов, просто не действует на людей, которые не помнят событий двадцатилетней давности в силу своего возраста.
Это один из выводов неопубликованного исследования, проведенного Институтом американского предпринимательства (American Enterprise Institute - AEI). В рамках исследования летом прошлого года были проведены интервью с активистами шести общественных организаций России, действующих в различных регионах страны – от Владивостока до Калининграда.
Среди них – «Байкальская Экологическая Волна», петербургская «Башне - нет!», «Товарищество инициативных граждан России» (ТИГР), Межрегиональная общественная организация «Союз Защиты Прав Автомобилистов», Экологическая оборона Московской области и «Стратегия-31».
Один из авторов исследования, научный сотрудник AEI Леон Арон (Leon Aron), подчеркнул, что эти организации отличаются от своих предшественников: не имеют фиксированного членства и членских взносов, их сторонники связываются друг с другом через Интернет и способны собраться вместе для проведения каких-то акций. Более того, во многих этих группах нет явных лидеров.
Новые люди
Леон Арон отметил, что в большинстве своем участники этих движений – сравнительно молодые и высокообразованные люди, и представители среднего класса в общемировом понимании этого термина.
Он напомнил, что принадлежность к советскому – а впоследствии к российскому среднему классу не определялась уровнем дохода, намного большее значение имели такие факторы, как уровень образования и профессия. Но ныне ситуация меняется, причем изменения носят крайне серьезный характер: «новый» средний класс России формируется вне государства, эти люди – в большинстве своем – работают на себя. То есть, российский средний класс все больше напоминает средний класс Европы, Азии и Америки.
Арон отметил еще один важный момент: ранее духовными лидерами среднего класса были представители интеллигенции, в большинстве случаев работавшие на государство – например, ученые или журналисты. Но ныне лидерами становятся выходцы из «нового» среднего класса.
Главное беспокойство новых неформальных лидеров России вызывает не режим, а состояние гражданского общества.
По их мнению, Россия сможет добиться прогресса только в том случае, если в стране будет существовать активное и мощное гражданское общество. Это, по словам Арона, явный отход от тысячелетней российской традиции, когда смена власти производится, как правило, «сверху», и также «сверху» проводятся реформы.
Николас Эберстадт (Nicholas Eberstadt), известный демограф, также работающий в AEI, напомнил, что традиционно Россию отличал крайне низкий уровень «социального капитала»: российское общество было пассивным, оно мало интересовалось участием в управлении государством, что отвечало интересам власти. Более того, в отношениях не только между властью и обществом, но и внутри самого общества присутствовал высокий уровень недоверия. Однако ныне ситуация меняется.
Новые лидеры
Эндрю Качинс, экспертЦентра стратегических и международных исследований, известный специалист по России, (Andrew Kuchins, Center for Strategic and International Studies), заметил, что при общении с новым поколением российских активистов его «не покидало ощущение, что эти люди не только умные и образованные, но благородные и целеустремленные».
По словам Качинса, многие новые институты гражданского общества можно считать «моральным движением», участники которого выступают за справедливое и порядочное решение тех или иных проблем страны.
«Эти люди уходят от патернализма, – сказал Качинс – Они уже не обращаются к государству с призывом решить проблемы и готовы действовать самостоятельно».
Директор Центра России и Евразии исследовательской корпорации RAND Эндрю Вайс (Andrew Weiss, RAND Center for Russia and Eurasia) обратил внимание еще на один процесс: в российском гражданском обществе идет смена поколений – традиционные лидеры перестают пользоваться влиянием и авторитетом, им на смену приходят новые.
Власть и общество
Участвовавшие в дискуссии эксперты сошлись во мнении, что российская власть не намерена делиться своими полномочиями с гражданским обществом и более того, активно выступает против него, используя разнообразные способы давления.
Леон Арон заметил, что симпатизирующие общественным организациям предприниматели не просто стремятся не афишировать этого – они стараются сделать так, чтобы об их симпатиях не узнали власти.
Леонард Бенардо из Фонда «Открытое общество» (Leonard Benardo, Open Society Foundation) оценил ситуацию следующим образом: «Путин приватизировал российское общество».
По его словам, российское государство активнейшим образом пытается действовать на этом поле, пытаясь подчинить общественные организации или просто создавая подконтрольные ему структуры.
Эксперты также сошлись во мнении, что режим Владимира Путина постепенно теряет ряд инструментов своего идеологического влияния на настроения россиян. В частности, традиционный пропагандистский аргумент, согласно которому Путин спас страну от хаоса 1990-х годов, просто не действует на людей, которые не помнят событий двадцатилетней давности в силу своего возраста.
